Таинственный кот идет на дело - Гордон Милдред - Страница 29

• Предыдущая
• 29/44
• Следующая

Он направился в ванную. Для отца самое скверное начинается в тот день, когда он снимает с себя функции главы семейства. Когда приходит время отказаться от руководства. Теперь все стоят на своих ногах. И если кто-то из них упадет, тебе их не поднять. Теперь не пойдешь в школу поговорить с учителем. Настало время, когда помочь им уже нельзя, как бы ни хотелось, как бы ни ощущалась их боль.

Пэтти варила новую порцию кофе, когда вплыла Ингрид.

– Застегни мне молнию, сестренка, – попросила она. На ней было легкое голубое летнее платье. – Если у меня когда-нибудь будет свой дом, – продолжала Ингрид, – то там будет десять комнат и в каждой ванна. Папа бреется, а в очереди уже стоит Майк. А где Д.К.?

– Часов в пять он попросился на улицу.

– В пять! Значит, ты не спала. Я знала, что ты не уснешь, и я рада, потому что ты должна обо всем как следует подумать. Если бы такое случилось со мной, я бы сказала себе…

– Мне все равно, что бы ты сказала себе.

– Прости, сестрица. Зик – это чудо. Такого ты никогда больше не встретишь, и нельзя просто так взять и пройти мимо. Если бы он был не таким старым, я бы сама вышла за него замуж.

Она на цыпочках подошла к задней двери. Открыла и свистнула.

– Интересно! Куда же подевался наш кот? Да, забыла тебе сказать, Зик хочет взять его еще раз сегодня вечером. Он просит не выпускать его целый день, дать ему возможность хорошо отдохнуть и успокоить нервы.

Пэтти включила кофеварку в сеть.

– Дело твое. Меня дома не будет. У меня свидание с Грегом.

– С Грегом! – в ужасе отозвалась Ингрид. – Ты идешь на свидание с ним просто назло Зику. В нашем школьном курсе человеческих отношений подробно говорится об этом. Последствия такого поступка бывают ужасными. Дело не в том, что Грег неинтересен, но если заглянуть в будущее, когда вам с Зиком будет уже за тридцать и физическая привлекательность потеряет свое значение… Как я уже сказала, Грег – интересный мужчина, и я бы вышла за него замуж, если бы не Зик, но такого, как Зик, не найдешь, второго такого на свете нет.

Пэтти с раздражением предложила:

– Почему бы тебе не выйти замуж сразу за обоих и тем самым решить за меня все проблемы?

– Сестренка, ты знаешь, что я просто хочу тебе помочь. Ты смотришь на ситуацию лишь со своей колокольни. До тебя не доходит, что сейчас мы решаем вопрос на всю жизнь, кто станет моим шурином.

– И моим, – подал голос Майк, энергично врываясь в комнату. – Доброе утро, – сказал он сестрам. И продолжил: – Свой голос я подаю за ФБР.

– Он подслушивал, – с упреком произнесла Ингрид. – Он стоял в холле и подслушивал.

– Мне придется снять напрокат римский цирк, – горько заметила Пэтти. – Тебя хочет видеть Грег. Прямо сейчас.

– Грег? С какой стати?

– Откуда мне знать? Он тут шнырял в кустах под моим окном в пять часов утра.

– Зачем? – спросила Ингрид.

– Пойду выясню, – сказал Майк.

Пэтти крикнула вдогонку:

– Завтрак через десять минут. Слышишь, через десять минут!

– Сестренка, – нерешительно заговорила Ингрид, потягивая апельсиновый сок.

– Я сказала – нет.

– Но ты даже не выслушала…

– И все равно – нет. Особенно, когда ты разговариваешь в таком тоне.

Но Ингрид настойчиво продолжала:

– Когда ты меня так грубо перебила, я хотела тебе сказать: я знаю, что должна в выходные побыть дома и помочь по хозяйству, но наши одноклассники собираются поехать в больницу в Камарильо побеседовать с группой умственно отсталых девушек и выяснить, нельзя ли заинтересовать их шитьем или рукоделием, чтобы они не замыкались в себе. Ты знаешь, это помогает.

– А Джимми едет?

– Не может. Он участвует в соревнованиях. Гонки за лидером.

– А если бы вы отложили поездку на неделю?

– Бог ты мой, сестренка, тебе бы прокурором работать. Ты так умеешь вывернуть все шиворот-навыворот, что получается, будто Джимми не заинтересован в помощи больным людям.

– А разве это его интересует?

Ингрид задумалась.

– Ну, у нас просто разный образ мыслей.

– Разный, – сказала Пэтти. – В общем, если тебе надо будет куда-нибудь поехать в любую из суббот…

Ингрид стала тискать Пэтти.

– Спасибо, сестренка. – Она подошла к двери и снова свистнула, вызывая Д.К. – Когда наша бездонная бочка не приходит к завтраку, что-то не так. Как ты думаешь, не поставил ли Грег новую западню?

Майк вернулся вовремя и первым уселся за стол.

– Грег, – закричал он, – Грег – мировой парень из самых мировых! На большой! Таких мужиков на свете больше нет! Кроме, конечно, папы.

– Сколько? – спросила Пэтти.

– Сколько чего?

– Сколько он тебе платит за рекламу своих добродетелей?

– Ни единого цента. Клянусь…

– Значит, у тебя неприятности, а он тебя выручает.

Лицо у Майка вытянулось. От продолжения допроса его спас приход отца, который приглаживал рукой волосы.

– Почему они растут кустами? Я могу их только расправить.

Когда все расселись за столом, отец сказал:

– Сегодня, Майк, твоя очередь.

Произнося ежедневную молитву, Майк был весьма прямолинеен. Он выступал, как бухгалтер, благодарящий Господа за каждое конкретное благо. Сегодня он помянул Грега и козла.

Когда Майк кончил, Джордж Рэндалл обильно намазал патокой гречневый кекс.

– Поскольку среди прочего ты поднял вопрос о козле, то не буду задавать вопрос, что именно он делает перед фасадом нашего дома, ибо я никогда не поощрял неправды. Но позволю себе все же спросить, является ли он постоянным жителем нашего двора или временным его обитателем?

Тут заговорила Ингрид.

– Это «козел отпущения». Он тут остался после вечеринки. После уроков я отведу его домой.

– Лучше бы это была корова, – произнес Майк, запихивая в рот горячий кекс. – Вы знаете, что у коровы четыре желудка? По-латыни они называются «румен», «ретикулум», «омасум» и «абомасум». Представляете себе, сколько она может одновременно заглотать горячих кексов?

Ингрид решила, что стареет. Она припомнила, как давным-давно сама любила выражаться подобным образом и считала это весьма шикарным.

– Не знаю, что бы мы делали, если бы ты нас не просвещал.

В эту минуту Ингрид, идя к плите, наступила на что-то скользкое. Увидев, на что она наступила, Ингрид разинула рот и плюхнулась на ближайший стул.

– Она встала на мою лучшую улитку, – укоризненно произнес Майк.

– Майк! – рассердилась Пэтти. – Я же предупредила тебя, что если я опять увижу в доме улиток…

– Улиток? – вышел из себя Джордж Рэндалл.

Майк стал взывать к здравому смыслу.

– Папа, ты же деловой человек и поймешь меня. За каждую беговую улитку я получаю доллар. У нас в Вудлэнд-Хиллз будут дерби улиток, и я их тренирую. Это товар, на который существует спрос у покупателей от шести до восьми лет.

– А мне все равно, хоть для дерби в Кентукки, – сказала Пэтти, – улиток из дома надо убрать.

В дверь позвонили.

– А это еще кто? – резко спросила она. У двери она на миг замерла. Сердце сильно билось. А вдруг это Зик? Она поспешно стала придумывать подходящие слова.

Это оказался Мервин в сопровождении мальчика такого же возраста.

– Можно посмотреть на моего кролика? – Он показал на спутника:

– Мой товарищ Билли. – А Билли он сказал: – Это мама Майка. Она хорошая.

Майк громко крикнул:

– Мервин, заходи и забирай свой аккумуляторный фонарик из розетки в гостиной.

– Так это его фонарик? – в изумлении спросил Джордж Рэндалл.

– Это небольшая услуга, которую я предоставляю моим клиентам, – доверительно сообщил Майк. – Стоит недорого, и им это нравится.

– Так вот почему изо всех розеток торчат аккумуляторные фонарики на подзарядке!

– Пойду поищу Д.К., – сказала Ингрид, так и не кончив завтрак. Она свистела и звала кота по имени, а в это время от сильнейшего стука в дверь в буфете зазвенела посуда. Все подпрыгнули. Этот отчаянный стук был очевидным знаком катастрофы, происшедшей или будущей.

• Предыдущая
• 29/44
• Следующая