Игра титанов - Казаков Дмитрий Львович - Страница 79

И довольно быстро нашел.

Светлый блик полежал на волнах, кривясь и раскачиваясь, а с приближением рассвета и вовсе пропал. Рыбаки, чьи баркасы проходили мимо островка под первыми лучами солнца, не заметили ничего необычного.

Свечи затрещали, вонючий дым потек от жаровен.

Хельга закашлялась, а Юрьян скорчил такую рожу, что ею вполне можно было пугать детей.

– Идите вон туда, – Рик указал на западный треугольник внутри магического чертежа. – Аккуратно, вдоль стенки, чтобы ничего не стереть. Отсутствие черточки в одном из символов может стоить жизни нам всем. Я встану рядом. А вы, – он поглядел на Олена и Харальда, – топайте в центр. Я оставил проход…

От северного края рисунка к его центру шла узкая дорожка свободного пола. Ее пересекали внутренние круги и несколько линий, но их вполне можно было переступить.

– Что дальше? – Сердце Рендалла колотилось как бешеное, губы пересыхали, хотелось, чтобы все закончилось как можно быстрее.

Харальд выглядел спокойным, Хельга – мрачной, Юрьян – оживленным.

– Дальше вам нужно стоять спокойно и не дергаться. – Уттарн сердито оскалился: – Тебе, мохнатый, нужно особое приглашение?

Поджавший хвост Рыжий шмыгнул внутрь многоугольника, где уже стояли два человека.

– Вперед! – Рик поднял лапы и закрыл глаза.

Пламя свечей стало багровым, дым от жаровен перестал расползаться в стороны. Обрел вид серых колонн, подпирающих потолок. А по линиям и кругам рисунка забегали белые и желтые искры. Одна взлетела вверх, ударила Олена в щеку. Он вздрогнул, ощутив жжение.

– Тихо, – проговорил уттарн. – Спокойно…

Искры забегали быстрее, круги из черных сделались огненными, а ломаные линии стали напоминать молнии. Рыжий сжался в мохнатый комок у самых ног Олена, впервые за долгое время оцилан выглядел по-настоящему напуганным.

– Теперь я сниму Плетения Тьмы, – сказал Рик, – первым – большое, а за ним – малое. Так, за дело.

Вернулось давно забытое, казалось бы, удушье. Грудь Рендалла сдавило, перед глазами потемнело. Он ощутил, что теряет равновесие, и до крови укусил себя за губу. Это помогло, дурнота отступила, а вскоре вернулась и возможность нормально дышать. С плеч словно упала невидимая тяжесть.

– Сейчас нас увидят, – пробормотал Харальд, глядя вверх, на покрытый копотью потолок. – Ты бы приготовился…

Второе удушье, на этот раз более короткое, и Олен почувствовал себя голым. Даже вздрогнул от холодного дуновения в спину, с трудом удержался от того, чтобы поглядеть назад.

– Не трогай меч, – сурово проговорил уттарн, когда Рендалл взялся за эфес. – Если кто-то из них прорвется внутрь круга, все пойдет прахом.

Чужие взгляды ударили со всех сторон, точно копья из расплавленного металла. Сердце Пламени начало светиться, от него заструился опаловый туман.

– Утихомирь его! – прорычал Рик.

– Я пытаюсь! – Олен постарался успокоиться, подумал, что рядом нет никакой опасности, никто ему не угрожает. Сердце вроде бы стало колотиться пореже, дыхание сделалось не таким частым.

Туман исчез, Сердце Пламени опять стало толстым кольцом из красного металла.

Чудовищной силы удар обрушился на дом сверху. Треснуло, загрохотало, по стенам побежали трещины. Одна из них обрушилась, погребая под обломками старую мебель, камни покатились по полу. Из конюшни, где остались лошади, донеслось испуганное ржание.

– Не дергайтесь! – завопил Рик так, что перекрыл чудовищный грохот.

Куски каменной кладки полетели и покатились в сторону магического круга. Но все остановились на его границе. Те, что были в воздухе, рухнули и замерли. Взвилась пыль, сквозь ее облака свечи стали казаться тусклыми злыми глазами, сияние рисунка померкло.

Новый удар, и потолок отбросило в сторону.

Олен увидел темное небо, покрытое редкими облаками, разноцветные звезды и на их фоне – громадную фигуру с двумя головами.

– Первый. – Ненависть прозвучала в голосе Харальда, давняя и крепкая, как выдержанное вино. – Хиторх…

У Стража Проливов помимо двух голов имелась чуть ли не дюжина рук. Они торчали по бокам округлого туловища и беспокойно шевелились. В некоторых были разные инструменты – топор, лопата, шило, еще что-то, что Рендалл не разглядел или не узнал.

Брюхо размером с холм поддерживал искусно вышитый пояс.

– Мое! – заревел титан так, что эхо отдалось от самого горизонта, и обрушил громадную ладонь.

Так человек прихлопывает комара.

Олен невольно присел, сжал зубы. Услышал вскрик Юрьяна, сердитое шипение Рыжего. Но ручища, способная поднимать корабли, замерла над самыми их головами, не дойдя какой-то сажени. А уттарн рассмеялся счастливо, пусть даже немного безумно, и воскликнул:

– Оно работает! Мое заклинание! Да!

Свечи, несмотря ни на что, не погасли. А линии чертежа загорелись еще ярче, только вместо белого света в них теперь пульсировал зеленый.

«Как кровь в жилах у человека», – подумал Рендалл.

– Хррр… – донеслось сверху, закрывавшая обзор ладонь убралась, и вновь стал виден хозяин Цантира.

Он выглядел озадаченным, на обоих лицах красовалось недоумение.

Бог нагнулся, засветились короны на его головах, составленные из перьев, белых, синих и зеленых.

– Ну у него и взгляд, – сказал Юрьян, и голос Шустрого почти не дрожал. – Словно игла толщиной с бревно…

– Ты еще в штаны не наложил? – спросил Харальд.

Ответить скальд не успел – титан нанес второй удар. Волна воздуха, напоенного запахом моря, обрушилась сверху. Вспышка сине-зеленого света ослепила Олена, и он вскинул руку, защищая глаза.

– Еще! Еще! Колоти! – донесся крик Рика. – Чем больше ты бьешь, тем больше твоей силы я забираю!

Уттарн выглядел жутковато. Волосы на его голове стояли дыбом, глаза пылали, как и кончики когтей на передних лапах. Вокруг головы клубилось облако дыма, а за спиной виднелось что-то похожее на плащ, сотканный из абсолютной, совершенно непроглядной темноты.

Взглянув на него, Олен вспомнил Харугота из Лексгольма и схватку в тронном зале Золотого замка.

– А где остальные? – спросил Харальд, с презрением глядя на нависшего над ними титана. – Что-то хозяева Вейхорна медленно думают.

Рендалл чувствовал внимание других богов, ощущал, что они встревожены и даже разозлены.

– Ничего, появятся, – сказал Юрьян и удивленно воскликнул: – Эй, ты куда?

Олен повернулся на шум и увидел, что Хельга пытается выйти из треугольника, а скальд – ее удержать.

– Стой, безумная! – завопил Рик, но лиафри вытащила кинжал и ударила сиаи снизу вверх, под подбородок.

Острейшее лезвие с хрустом пропороло плоть, и глаза Шустрого погасли. Юрьян, любитель женщин, выпивки и стихов, раздолбай и непоседа, рухнул на пол. Мертвым. И кровь ручейками потекла по мраморным плиткам, грозя нарушить целостность рисунка, ближе и ближе подбираясь к одной из линий.

Олен почувствовал, что ему врезали бревном между глаз, на миг почудилось, что попал в жуткий сон.

– Нет… – только и смог прошептать он. – Как же так… Хельга, но почему?..

Лиафри, лицо которой было спокойным и решительным, а глаза лихорадочно блестели, сделала шаг. Харальд повернулся, что-то сверкнуло в его руках, и клинок, не предназначенный для метания, отправился в стремительный полет. Вонзился девушке в бок, чуть ниже сердца.

Хлынула кровь, Хельга пошатнулась.

– Нет… – повторил Олен, испытывая невероятно сильное желание ущипнуть себя и проснуться.

Его спутники, друзья, убивают друг друга, а он…

– Сдохни! – прорычал Харальд. – Я давно знал, что с тобой не все ладно!

– Не мне, так никому, – прошептала лиафри, горящий взгляд ее остановился на Рендалле. – Приди же, господин мой…

Пальцы ее левой руки разжались, из них вывалился комок серовато-бурой земли.

– Нет! – прокричал Рик. – Немедленно уберите это!

Олен не слышал его, он во все глаза смотрел на медленно оседающую Хельгу, на ее бледнеющее лицо. В душе уроженца Заячьего Скока кипело ядовитое варево из горечи и боли. Сердце билось редко и глухо, а сил хватало только на то, чтобы стоять прямо и не падать.