Формула победы - Иванова Вера - Страница 18

• Предыдущая
• 18/30
• Следующая

— Да? — Парень озадаченно почесал бровь. — И правда… Я об этом как-то не подумал…

— А может, вы с ней поссорились до того, как ты память потерял? И она не хочет мириться… Такое может быть? — продолжала строить догадки Аня.

— Вполне, — пожал плечами Егор. — Я ведь не знаю, каким был в прошлой жизни. Может, за мной шлейф разбитых сердец…

— И сломанных судеб…

— И брошенных детей… Ань! Почему мне с тобой так легко?

— Потому что мы просто дружим! И нам друг от друга ничего не надо.

— Ты так думаешь? — с сомнением покачал головой Егор. — А вот мне от тебя кое-что нужно. Я все время это чувствую… Но сказать боюсь.

— Да? И что же это?

— Как бы тебе объяснить… Мне нужен маленький дружеский поцелуй.

— Ах ты! — Аня шутя замахнулась и хлестнула Егора по лицу веткой сирени.

— Ну, вот! Этого я и опасался! Значит, рассуждать о дружбе можно, а вместо реальной помощи — шиш?

«А почему бы и нет?» — подумала Аня. В конце концов, ей так нужна была чья-то поддержка! Не раздумывая больше, она повернулась к Егору и подставила щеку. Поцелуй был нежным, свежим и оставил аромат сирени.

— Спасибо, — прошептал Егор, отстраняясь. — Не так уж все и плохо в этом мире. Есть и приятные моменты.

Посвистывая, он принялся выписывать около Ани круги. Потом потащил ее к фонтану, куда они, скинув ролики, полезли прямо в одежде и долго плескались, брызгаясь и смеясь.

— Нет! — сказал вдруг Егор, когда мокрые и довольные купальщики вылезли из воды.

— Что — нет? — удивилась Аня.

— У него нет никакого шанса!

— У кого? — все еще не понимала Аня.

— У Стаса. Я только сейчас понял, что ты его не любишь.

Аня нахмурилась — тема была ей не по душе.

— Почему? — спросила она.

— Если бы ты его любила, то не стала бы слушать россказни какой-то девчонки, — пояснил Егор. — А поверила бы ему!

— Но ведь она же говорит, что сама видела! — запротестовала Аня.

— Ну и что? Мало ли кто что говорит. Если любишь человека, то доверяешь ему, а не посторонним. Или нет?

Аня молча натягивала ролики прямо на мокрые ноги.

— Ну а раз нет шанса у него, может быть, есть у меня? — вкрадчиво поинтересовался Егор.

Но Аня уже не слушала. Она вдруг поняла — Егор прав! Почему она поверила Марике, а не Стасу? Значит, и вправду не любит его? Но почему же в таком случае ей сейчас не по себе?

Роллеры еще долго колесили по дорожкам, потом сняли коньки и бродили босиком по газонам; мягкая трава щекотала ступни, было хорошо и спокойно, но вопрос «почему?» засел занозой в сердце. Ответа не было.

Павлу Кузьмичу было нелегко. Он устал, хотелось спать, предстоял очередной тяжелый разговор с женой. «Опять скажешь, что задержался на работе!» — произнесет она таким тоном, что тут же почувствуешь себя виноватым, хотя на самом деле никакой вины за тобой нет. Правда, когда сыщик ставил себя на место жены, то понимал, что жизнь с ним — совсем не подарок. Работа без расписания. Много лет подряд — работа, работа, работа… Сначала — в милиции, потом — в охране парка. И была бы еще зарплата приличная, так нет же! Едва хватает на запросы подрастающих внучек. Так что, по большому счету, жена у него — золото. Столько лет терпит его ненормированный график. Не всякая смогла бы! Наверное, поэтому сыщик и чувствовал себя виноватым, когда сильно задерживался, как сейчас, например. Так что он не станет отвечать на упреки, просто виновато вздохнет, пройдет на кухню и поставит чайник — ох, и напьется же он чаю, крепкого, настоящего! Павел Кузьмич любил почаевничать, а сегодня за весь день у него ни разу не было такой возможности. Пришлось довольствоваться газировкой из палатки. А разве это питье! Сплошная отрава.

Сыщик рассчитывал быть дома часов в восемь, так и предупредил жену. Соревнования закончились в семь, и кто мог подумать, что двое неугомонных станут гулять еще и ночью!

Откуда только силы берутся? Одно слово — молодость! Пришлось остаться в парке — надо же присмотреть за ними! Мало ли что… Опять же хулиганы теперь на свободе, да и вообще в парке неспокойно, хоть ребята несут службу, как положено.

Вскоре Павел Кузьмич обнаружил, что не он один опекает роллеров. В освещенной фонарем крадущейся фигурке сыщик узнал Марику Кабакову, победительницу финала. Сильная спортсменка! И чего бы ей не угомониться, не отпраздновать с друзьями победу — так поступил бы каждый нормальный человек. Вместо этого странная девчонка ночью прячется в кустах. Чего ей надо, чего она выискивает, кого выслеживает? И разговор перед стартом с Аней… Марика что-то знает о рыжем, определенно! Но открываться не хочет. Почему? И тот вихрастый парнишка, который безуспешно пытался сообщить что-то Королеве. Кажется, это тот самый паренек, что разбился во время гонок. Завтра надо бы узнать, в какую больницу его отвезли, навестить, расспросить…

Какая незадача — так увязнуть в этом деле! Вначале хотел всего лишь помочь подростку найти его команду, а потом ни минуты свободной не осталось. Мало того что в выходные, так и в рабочие дни. И все на свой страх и риск, «из любви к искусству».

Едва заметная тень Марики проскользнула вдоль кустов и скрылась в чаще. Павел Кузьмич осторожно выбрался из укрытия. Увидев, что роллеры двинулись к выходу, с облегчением перевел дух. «Наконец-то! Кажется, добровольное дежурство закончилось».

Но не тут-то было! На этот раз Марика не следует за ребятами по пятам: девушка осталась в парке. И лишь когда Аня и Егор скрылись в темноте, она выходит из своего укрытия и направляется к автостоянке, где в этот поздний час припаркован всего лишь один автомобиль, серебристая «Ауди». Вот в эту-то машину и садится чемпионка, а во вспыхнувшем в салоне свете Павел Кузьмич видит лицо человека, знакомое по частым встречам в последние дни.

— Они целовались! — сообщает Марика человеку перед тем, как захлопнуть дверь. — Я сама видела!

В салоне опять становится темно, машина срывается с места, водитель быстро выруливает на шоссе. Но Павел Кузьмич увидел и узнал вполне достаточно. Он подходит к фонарю, достает из кармана блокнот и записывает номер отъехавшего авто.

Что ж, вот теперь, кажется, действительно все. Кружка ароматного крепкого чая уже не кажется несбыточной мечтой.

Соревнования по фитнесу должны были начаться в десять, но уже к девяти, как и накануне, в парке собрались почти все участники и болельщики. Весна подарила фанатам солнечный яркий денек — из тех майских, когда зной не набрал полную силу и ненавязчивое тепло только помогает спортсменам.

Фитнес, как объясняли ребята собравшимся около репортерам, — это все, что роллеры могут показать на ровной поверхности: гонки и слалом, когда нужно за определенное время виртуозно прокатиться между выставленными на асфальте пластмассовыми стаканами; умение выполнять на коньках всяческие фигуры и «примочки»: ездить назад змейкой, катиться всего на двух колесиках — на переднем одного конька и заднем — другого, и еще многое другое, входящее в обязательную программу. Это один из самых зрелищных видов катания, во время которого опытные роллеры выделывают нечто совершенно невероятное, невозможное, завораживая болельщиков своим мастерством.

В эту ночь с Егором случилось кое-что действительно важное. Ему снова снились сны про девчонку и мужчину из прошлой жизни. Они кричали, угрожали, и опять их лица исчезли из памяти, едва он проснулся. Но кое-что осталось. Сидя на диване, парень вдруг осознал, что отлично помнит, как упал, споткнувшись о корягу, — это была та самая сцена, из-за которой Аня снова поссорилась со Стасом. Оказывается, соперница Ани врала! Стас не подкидывал на дорогу никаких веток. Только что воскресшая в памяти сцена отчетливо стояла перед глазами: ослепленный молнией и дождем, он натыкается на корягу, летит в лужу рядом со Стасом — да-да, тот тоже лежит, видимо, так же споткнулся. Потом — резкая, невыносимая боль, такая, что не удается сдержать стон… Когда он приходит в себя, Стас все еще рядом, протягивает руку, помогая подняться. Егор помнит это совершенно отчетливо — руку Стаса, его помощь… Он встает, а Стас, ни слова не говоря, разворачивается и уезжает. Тогда Егор удивился такому странному поведению — теперь-то он понимает, что Стас ревновал уже тогда! Наверное, видел его рядом со Стрелкой. А потом… А что же было потом? Удаляющаяся фигура Стаса — последнее, что он помнил. Дальше — туман и темнота.

• Предыдущая
• 18/30
• Следующая