Солнечные прятки - Балл Георгий Александрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая

— Эх, что я натворил — упустил сон… беда. Беда, Лёка!

— Тонтоныч! — Лёка подвинулся ближе. — Тонтоныч, не огорчайся. Ведь теперь ты не один. А вдвоём легче поймать лягушат, верно?

— Спасибо, голубчик. Полетели!

Погасли огни. Темнота плотнее укутала дома на улицах. В жёлтом свете ночных фонарей заснул город. Медленно двигались стрелки часов на башне. Бом! — пробили часы.

Ветер закружил, пронёсся над городским парком. И зашептали деревья: «Вы слышали? Слышали: сон гуляет по улицам… Тшш! Тшш!» Тихо. Тускло светит фонарь. Покачивается тень от фонаря. Тихо. Вдруг: топ… топ…

По пустынной улице к воротам парка неторопливо шёл ночной сторож. Около фонаря остановился, посмотрел на часы. Хотел двинуться дальше и замер. У его ноги, пробив асфальт, поднимался тоненький голубой цветок.

— Незабудка? — удивлённо прошептал сторож. Он наклонился. А рядом вырастали новые и новые голубые цветы, и жёлтые лютики, и синие колокольчики — целый цветущий луг.

Сторож загляделся на них и не заметил, как из-за угла дома вышли почтальон с черной сумкой и маленький мальчик.

— Смотри, Тонтоныч, — прошептал Лёка. — Цветы! Целый луг! И солнышко светит.

Тонтоныч предостерегающе схватил Лёку за руку:

— Тихо! Сон это! Теперь гляди в оба!

И Лёка увидел: по лугу шел сгорбленный старик. Лицо старика было морщинистым, коричневым от загара. Старик, обутый в потрёпанные сапоги, шагал прямо по цветам. В руках он держал лукошко, закрытое тряпицей.

Пробежал лёгкий ветерок по лугу, запахло болотными травами.

Тонтоныч подтолкнул Лёку:

— Иди-ка, голубок. На себя, на себя сон перейми!

Лёка сделал несколько шагов вперёд. Теперь ноги его мягко ступали по траве и цветам. Но как надо перенять сон, он не знал.

— Здравствуйте, дяденька, — тихо сказал Лёка, посмотрел на лукошко и спросил: — Вы из леса идёте?

— Я к нему иду, — человек кивком головы показал на сторожа. — Ведь он наш, деревенский. Я его ещё вот таким мальчонкой, как ты, помню. Голова была как подсолнух жёлтый. Он всегда по деревне тоскует. Уж я-то знаю!

— Вы ему грибы несёте? — спросил Лёка.

— Грибы? — засмеялся старик. — Ага, вон какие! Гляди, чего насбирал, — и откинул тряпицу. Из лукошка выпрыгнули розовые лягушата.

— Держите их! Держите! — услышал сторож.

Он оглянулся: от угла дома бежал почтальон.

Дедушка с лукошком и цветы на лугу сразу исчезли. Солнце тоже не светило. В руках у почтальона был сачок. Почтальон махнул сачком, закричал:

— Ага! Один есть.

Лёка кинулся к почтальону. А тот уж достал из сачка что-то маленькое, розовое. Лягушонок. Тонтоныч вынул из сумки конверт и спрятал туда лягушонка, который сделался тоненьким, как розовая бумажка.

— Здорово! — засмеялся Лёка.

— Рано радуешься, — сказал Тонтоныч. — Ещё четверых поймать надо.

— Откуда вы? — спросил сторож. Он поглядел кругом — ни старика с лукошком, ни луга, опять городская улица. А около фонаря странный почтальон с мальчиком.

— Срочная телеграмма, — ответил почтальон.

— А мальчик?

— Мальчик со мной. — И почтальон зашагал по улице. Потом остановился, улыбаясь сказал: — Приятных снов. А в отпуск, право слово, поезжайте в деревню. Навестите родные места. Как хорошо — травка-муравка… цветы голубые… жёлтые лютики…

Сторож протёр глаза: «Что такое? Как он догадался, что мне приснилось?»

— Погодите. Погодите… А как вы узнали…

Но почтальона и мальчика уже не было рядом, точно они улетели. Мерно раскачивался фонарь. Тихо кругом. «Во, чего привиделось!» — подумал сторож. Он подумал, что почтальон с мальчиком тоже ему приснились.

А в это время Тонтоныч и Лёка были уже далеко.

Если бы не Тонтоныч, Лёка никогда бы не попал на завод, где в печах и днём и ночью варилась сталь.

В проходной завода Тонтоныч долго объяснял, какая опасность ждёт сталевара. Показал своё удостоверение.

— Во время работы сталевар может заснуть, — сказал Тонтоныч. — Как бы беды не было… А этот парень со мной. Лёкой звать. Хороший мальчик.

Их пропустили. Тонтоныч взял Лёку за руку, и они пошли в цех. Они осторожно шли по широкому пролёту. Вдоль цеха стояли печи. Из отверстий печей вырывалось пламя. Круглыми совиными глазами глядели огромные печи на Тонтоныча и Лёку: это откуда такие взялись? Двигались краны с крюками, держащими ковши с металлом. Покачивались крюки, летели к потолку вздохи машин.

Среди этого шума и света совсем незаметный, стоял невысокий человек в серой суконной куртке и потрёпанной кепочке.

— Гляди, сталевар, — толкнул Тонтоныч Лёку.

Сталевар отошёл от печи, подозвал к себе Тонтоныча и Лёку, поздоровался:

— Мне звонили о вас. Говорят, вы у нас сон ищете?

— Да. Оплошность получилась, — вздохнул Тонтоныч. — Я, почитай, всю жизнь по снам работаю, с малолетства. Сон как бабочка, на свет летит. И сюда обязательно завернёт. На это у меня чутьё. Не обессудьте, мы тут подежурим с Лёкой.

— Дежурьте, раз у вас такая тонкая работа — сны ловить, — сталевар улыбнулся. — А я своей работой буду заниматься. — Сталевар повернулся к Лёке: — Не расслышал, как тебя звать?

— Лёка.

— Чего? Опять не разобрал.

— Ну, Лёша, а мама меня называет Лёка, и ребята тоже.

— Понятно. Ну что, брат Лёка, хочешь посмотреть, как сталь варится?

Лёка кивнул.

— Видишь, в передней стенке заслонка с глазком. Погоди, куда пошёл. Ишь, шустрый — на вот очки, а то ослепнешь, — сталевар протянул Лёке тёмные очки.

Заслонка плавно поднялась. Робея, Лёка пошёл к печи. Оттуда слышался гул. На него дохнуло сильным жаром. Сначала Лёка ничего не мог разобрать, кроме света. Но вот он приблизился к открытой печи и увидел через очки фиолетовое озеро. Кипящее озеро всплёскивалось и клокотало, а над ним кружилась фиолетовая метель.

— Ну, как? — услышал Лёка голос сталевара.

— Здорово! — с трудом разжимая сухие губы, проговорил Лёка.

— Беги-ка теперь к дедушке, постойте в сторонке. А мне надо пробовать, сварилась ли сталь.

Лёка отбежал и засмеялся:

— Как пробовать будете, ложкой?

— Верно, ложкой буду пробовать, — улыбнулся сталевар и показал стальную ложку на длинной ручке. Прикрывшись рукой от жара, сталевар подошёл к печи. Красный отсвет упал на широкое, скуластое лицо. Сталевар протянул ложку и зачерпнул.

— Ох, как бы его сейчас сон не свалил, — прошептал Тонтоныч. Он вместе с Лёкой издали следил за сталеваром, за каждым его движением. А тот вылил расплавленный металл из ложки на стальную плиту.

— Температура подходящая! — крикнул сталевар. — Можно скоро выпускать.

— Чего?! — спросил Лёка.

— Металл. Плавка готова. — Сталевар подошёл к Лёке и Тонтонычу. Насчет сна вы зря беспокоитесь. Некогда мне, друзья, спать.

Тонтоныч наклонился к Лёке.

— Чует моё сердце, — зашептал Тонтоныч. — Сон тут близко летает.

— Вы чего там шепчетесь? Идите сюда! — позвал сталевар.

Лёка и Тонтоныч пошли вслед за сталеваром. А тот нёс в руках тонкую стальную пику.

— Что это? — спросил Лёка.

— Пика-то? Жигалом называется.

Они обошли печь и вышли на другую сторону.

— Тут выпускное отверстие, — пояснил сталевар. — Пробьём дорогу и по жёлобу пустим плавку. Вон гляди, внизу пустой ковш стоит. В него и потечёт сталь.

Объясняя, сталевар между тем ловко орудовал жигалом, склонившись над жёлобом.

Лёка затаил дыхание. Тонтоныч тоже глядел во все глаза.

— Пошла! — крикнул сталевар и отпрянул.

И тут случилось неожиданное: тысячи красногривых коней вырвались из черноты и поскакали прямо на сталевара.

«Сон! — успел подумать Лёка. — Это же сон…»

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая