Преисподняя - Гоник Владимир - Страница 31
- Предыдущая
- 31/79
- Следующая
Разведка осматривала каждую щель, даже стыки тюбингов, чтобы не прозевать тайный ход, который мог вывести к цели.
На каждом шагу им встречались путейские эмалевые знаки, указывающие начало и конец сопрягающих кривых полотна, номера пикетов, иногда попадались белые стрелки, указатели телефонов и сами шахтные телефоны, заключённые в защитные металлические кожухи, которые висели каждые пятьсот метров; при необходимости по телефону можно было вызвать диспетчерскую, где Першин оставил связного.
Разведка двигалась мимо больших и малых пикетов, путейские знаки указывали разметку: расстояние между большими пикетами составляло сто метров, по номеру пикета можно было определить пройденное расстояние и понять, под каким местом на поверхности находится отряд.
После свежего ночного воздуха докучал резкий запах креозота, сланцевого масла, употребляемого для пропитки шпал, смешанный с запахом антрацена, угольной вытяжки, которую добавляли в креозот.
Поблизости от пикета N077 отряд вышел к шахтному стволу, где вентиляционная сбойка соединяла тоннели; со стен и свода сочилась вода, по дну бежал ручей, все намокли, но следов чужого присутствия никто не заметил.
Неподалёку от станции основные тоннели разветвлялись и соединялись между собой дополнительными тоннелями, где были устроены стрелочные переводы, раструбы и камеры съезда, по которым поезда и мотовозы перегонялись с одного пути на другой.
За перекрёстком неожиданно обнаружился новый тоннель, не обозначенный на схеме, которой пользовался отряд.
Это было непостижимо: основные тоннели, по которым ходили поезда, поднимались к мосту через Москва-реку, тогда как загадочный тоннель спускался между ними вниз, под реку, и по дуге круто уходил в сторону.
Першин определился по карте и понял, что странный тоннель идёт в направлении правительственных особняков, стоящих в парке над рекой на склонах Воробьёвых гор.
Першин решил разведать ответвление, как вдруг за спиной вдали послышался звук моторов: со стороны центра приближался мотовоз или «единица», как говорили путейцы.
По приказу Першина разведчики быстро рассредоточились, все укрылись за поворотом, Першин натянул чёрную спецовку и оранжевый сигнальный жилет ремонтника. Мотовоз приблизился, на платформах стояли новые глянцевые отражающие свет микроавтобусы «тойота», мотовоз с грузом направлялся в тоннель: уходящий под дно реки.
Першин сделал вид, что возится с крепёжными болтами рельсов, и пока помощник машиниста переводил стрелку, спросил простодушно:
— Куда вы их гоните?
— Кто их знает… Раньше все «рафики» везли, а теперь «тойоты», — ответил машинист. — Нас туда не пускают. Довезём до ворот и баста, дальше другие везут.
— Не доверяют?
— Да ну, секреты у них! — машинист состроил гримасу и выругался.
— А что за ворота? Я тут новый, с другой ветки перевели, — объяснил Першин.
— Ну, так поезжай с нами, покажем, — предложил машинист.
Першин забрался на платформу, они проехали вниз по дуге три пикета, около трехсот метров, и теперь, вероятно, находились под дном Москва-реки. Дорогу преграждали огромные, во весь просвет тоннеля решётчатые ворота, затянутые белой, с перламутровым отливом тканью, похожей на мягкий пластик. В центре ворот на створках висели ржавые железные панели, контактный рельс обрывался за тридцать-сорок метров до ворот.
За воротами было темно, в глубине тоннеля из открытой двери дежурки на колею падал тусклый свет, освещая вторые, уже глухие ворота, в которых была заметна узенькая калитка.
Першин, машинист и его помощник спустились на полотно, створки ворот открылись, и новый экипаж — серьёзные непроницаемые люди — повели мотовоз дальше.
— Зачем им машины? Неужто у них там дороги? — недоверчиво покрутил головой Першин, изображая простака.
— А ты думал! — отозвался помощник машиниста. — Разъезжают! Мне отец рассказывал… Дороги, да ещё какие.
— Ну да! — охнул Першин. — Куда же они ездят?
— Под землёй куда хошь проехать можно, — вмешался машинист. — По Москве и за город.
— Неужели за город?!
— Само собой. На любое шоссе. В лес, к примеру, на аэродром. Удобно!
— Мать моя! Это ж сколько денег вложили! — очумело чесал в затылке Першин, а машинист и его помощник усмехались снисходительно — кто, мол, считает…
Они коротали время в досужем разговоре, вскоре послышался рокот мотора, ворота распахнулись, и мотовоз выволок пустые платформы. Неразговорчивый сменный экипаж скрылся в полумраке за решёткой.
— Видишь? — кивнул помощник машиниста на пустые платформы.
Першин доехал с ними до развилки, слез, мотовоз загрохотал и, набирая скорость, умчался в сторону центра.
Пока разведка двигалась дальше, Першин размышлял. Тайный тоннель соединял действующее метро с правительственными особняками и многоярусным подземным городом в Раменках, расположенном на большой глубине под пустырём между проспектом Вернадского и Университетом: тоннель был связан с сетью подземных дорог, которые вели далеко за город, на десятки километров — в леса, к шоссе, в укрытия и на аэродромы. Один из тоннелей шёл от глубинных бункеров Кремля на юго-запад, через Воробьёвы горы и Раменки выходил к Кольцевой дороге, откуда через Солнцево направлялся на аэродром Внуково; другой тоннель от Кремля уходил на юг по соседству с Варшавским шоссе и достигал аэропорта Домодедово, соединяя его с лесным пансионатом Бор, где был устроен резервный бункер для правительства и Генерального штаба; третий тоннель тянулся от Кремля на восток, в Измайлово и в стороне от Щёлковского шоссе пересекал кольцевую дорогу, чтобы уйти дальше, в лес, где в двадцати пяти километрах от города располагался под землёй штаб противовоздушной обороны.
Ещё один тоннель шёл из центра Москвы в сторону Можайска, где по непроверенным сведениям находился резервный командный пункт военно-морского флота; на лесной опушке рядом с шоссе на полпути между Немчиновкой и Баковкой тоннель имел выход на поверхность, другие тоннели имели запасные выходы рядом с кольцевой дорогой в Медведково, Бирюлёво и Новокосино.
Кроме тайных подземных дорог, на большой глубине существовали закрытые ветки метро, которыми пользовались высокопоставленные лица и секретные службы. В некоторых московских домах, где проживали эти люди, имелись специальные лифты, что-то вроде комфортабельной шахтной клетки для спуска на глубину.
Одним из таких домов был знаменитый жёлтый дом с башенкой на Смоленской площади, построенный после войны по проекту академика Жолтовского. С торца дома располагался вход в обычное метро, но жильцы дома, среди которых было немало высоких чинов из госбезопасности, могли пользоваться и другим метро, куда имели доступ только они: отдельная ветка подходила к Лубянке.
Першин знал и другие такие дома, но этот вызывал у него особую неприязнь: роскошные подъезды, просторные холлы, колонны и балясины, радиаторы отопления, декорированные под старинные камины с лепными голенькими младенцами, несущими гроздья винограда, затейливо украшенные потолки…
Во дворе Першин обнаружил пологий, ведущий под землю пандус, прикрытый сверху козырьком и ограждённый фигурными каменными тумбами, напоминающими морские кнехты.
На большой глубине под Страстной площадью тайное метро имело развязку — кольцо с радиусом: гигантский краб тянул клешни в разные стороны. Не случайно в институте, проектирующем метро, существовало особое засекреченное управление, где создавались проекты закрытых веток и тоннелей.
Готовя отряд к действиям, Першин что ни день спускался под землю. Из дома бывшего народного комиссара Ягоды в Больших Киселях шёл ход на Лубянку, проложенный в тридцатые годы. Дом был двухэтажным особняком с маленьким балконом, ограждённым ажурной решёткой, фасад был украшен каменной резьбой и белыми наличниками, изрядное расстояние от дома до работы нарком мог преодолеть под землёй, что было удобно в дождь и безопасно, учитывая козни врагов.
Правда, подземный ход не спас комиссара от расстрела, но пока он работал, вероятно, чувствовал себя в безопасности.
- Предыдущая
- 31/79
- Следующая
