Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/58
• Следующая

Джип Тувинца ворвался на взлетную полосу, она же площадка для приземления, так, словно команду им дал режиссер боевика с рабочим названием «Убить Дика Чейни». В его появлении было все: лихость, безрассудство, желание раздавить, развернуться и снова проехать колесами по трупам и раненым. Марковцев, бросив взгляд на другие джипы, увидел разнузданную компанию и не собирался списывать это ни на молодость, ни на что-то другое. Он увидел наемников, которые подражали киношным головорезам.

Он прыгнул в машину и, дождавшись Катю, сквозь зубы бросил приветствие. Тувинец похлопал его по плечу и протянул руку, поздравляя; Катерине, устроившейся на заднем сиденье, он подмигнул в панорамное зеркальце. Мог бы поздравить и по рации, пронеслось у Марка в голове. Но он сменил гнев на милость и напрочь забыл содержание разговора по рации. Кроме той части, в которой были упомянуты контейнеры.

Мордастый Тувинец рванул машину и с места в карьер начал сетовать:

— Зря не поставили на контейнеры датчики. Сейчас бы светящиеся красные точки радовали глаз. Плоды работы, о чем говорить… Я видел такие электронные планшеты: глянешь на масштабные линейки по бокам экрана и тут же определяешь расстояние до целей.

Марк заметил, что Тувинцев часто бросает взгляд в панорамное зеркальце. Это было бы оправданно на шоссе, но не в глухом лесу. Ошибиться Марковцев не мог: водитель поглядывал на Катю. Она была вооружена. А когда садилась в машину, намеренно продемонстрировала этот момент. Она могла применить оружие в любую секунду. И в этом плане они впервые превратились в сплоченную пару.

Тувинец ловко управлял машиной, активно работая рулем и педалями — особенно сцеплением и газом, когда ему приходилось плавно преодолевать крутые кочки. У Марка сложилось впечатление, что он долгое время проработал водителем на вездеходе. Наверное, потому, что «таранный» ход джипа напоминал своеобразное движение вездехода. Единственное, джип не мог преодолеть поваленных стволов деревьев; их Тувинцу приходилось объезжать. И в такие моменты Марку в боковое окно была видна следующая в двух десятках метров позади вторая машина, в точности повторяющая маневр головного джипа. В один из таких эпизодов он четко сумел разглядеть Адама, сидящего на переднем сиденье. Марку показалось, ему плохо… Он легко, не замечая, переносил воздушные ямы, а на смехотворных «земных» у него желудок подкатывал к горлу.

На самом деле Адаму было плевать на все ямы мира. Он остро переживал за всех и каждого. И это было объяснимо. Он сделал свою работу, и теперь очередь за другими, там, где он, по сути дела, помочь уже не мог. Тот же Тувинец мог назвать его лишним, и кто знает, может быть, предложил бы убрать его. И эти мысли не были лишними. Просто подобная ситуация была хорошо знакома Сергею, и лично он побывал в шкуре Адама. Однажды его попросту предали. И с высоты этой позиции он мог открыто телеграфировать азербайджанцу: «Не бойся, я с тобой». Вдруг чуть не рассмеялся. Ему пришла в голову забавная и противоречивая мысль: Адам сейчас на измене и в первую очередь опасается командира группы.

Эту местность Марк изучил по видеозаписям: в этих местах охотился Тувинец и его гость из Азербайджана. Он не пытался специально узнать тот или иной участок леса, широченной просеки, походившей на взлетно-посадочную полосу после землетрясения и урагана. Сейчас он жил неповторимыми моментами дежавю, находился на пересечении двух параллелей — настоящего и прошлого, на перекрестке, где нет четких границ. Он здесь никогда не был, но видел это, оттого ощущение «никогда не виденного» приобрело особый, неповторимый оттенок. И оно было таким сильным, что Марк не мог от него отделаться. А если честно, то не хотел. Ему были по душе такие моменты, которые словно указывали на бессмертие: «…ты это видел, это знал, и вот опять у той черты…» Он буквально вызвал это ощущение искусственно, как рвоту, сунув два пальца в рот… Он продлевал настоящее: переживал больше, чем мог запомнить…

Джип нырнул в еле приметную брешь в подлеске, который буйно разросся на месте вырубленных деревьев. Ветки хлестнули по лобовому стеклу, и Марк невольно дернул головой, уклоняясь от удара. Тотчас услышал смешок за спиной. Она смеется… Он подумал об этом не с улыбкой — напротив, он вздохнул. И неоправданно поторопил время. Скорее бы все закончилось. Он больше думал о безопасности людей, которые верили в него, а он отвечал им взаимностью.

— Так быстрее выйдем к цели, — объяснил свой маневр Тувинец.

— Тебе видней, — ответил Сергей, с трудом отделываясь от желания стряхнуть с головы несуществующие листья и сор. — Вижу, ты хорошо изучил этот район.

— А как же иначе? — Тувинец пожал широкими плечами. — Я отвечаю за этот участок. Внимание, сейчас будет трясти, держитесь за что-нибудь.

— Например? — подала голос Катя.

Тувинец басовито рассмеялся.

Он направил машину вдоль лога, край которого топорщился сплошной стеной кустарника. Джип накренился так сильно, что любая птаха, севшая на правую сторону капота, могла опрокинуть его на самое дно. А на самом дне кипела своя жизнь. Марк впервые видел овраг, со дна которого поднимались деревья, и были они выше тех, что росли на поверхности. На выезде из этого длинного и широкого оврага машину действительно тряхнуло, и этот толчок словно вынес ее на ровную почву.

Марка не беспокоила начинка контейнеров, которую в целях безопасности напичкали инженеры фирмы-изготовителя. Они были сродни «черным ящикам», но в отличие от них имели функцию уничтожения содержимого. Пока жива электроника, живы и сами контейнеры. Он знал, как мягко, даже бережно могут опускать груз парашюты. Если бы предложение Тувинца было принято и контейнеры снабдили датчиками, сохранность контейнеров подтвердили бы наружные приборы навигации. На всякий случай Марк припас выражение лица, которое он собирался накинуть уже после того, как его товарищи насладятся картиной «Зола и пепел вместо денег». Они рисковали в одинаковой степени, внутренне готовились к тому, чтобы увидеть вышеназванную картину… И только секунды спустя он поймал себя на мысли, что ведет диалог с невидимым собеседником. И он буркнул под нос:

— Надеюсь, я не сболтнул ничего лишнего.

Дорога за оврагом стала ровнее. Ни одного поваленного дерева не встретилось на пути к цели. Когда до контейнера, который был сброшен первым, осталось не больше пятидесяти метров, Марк смог точно определить, на каком расстоянии лежат они друг от друга. Оно составляло порядка ста метров. Для груза, выброшенного на приличной скорости, почти идеальное попадание.

— А вот и они!

Тувинец указал на комбинированный серо-желтый купол, но заорал про оба. Марк не мог объяснить, почему сдержался от подобного комментария. Он видел то же, что и Тувинец, но держал эмоции в себе.

Он первым вышел из машины и взмахом руки указал направление водителю второго джипа, а заодно — команду: «Быстрей! Не останавливайтесь». Его рука описала в воздухе спираль.

Не время и не место распутывать стропы, и Марк, вынув нож с широким лезвием, одну за другой отрезал их. Катя потянула за край парашюта, который неожиданно отреагировал на порыв ветра. Другой его край вздыбился, и он стал похож на медузу. Катя даже вздрогнула.

— В машину его, — поторопил Марковцев, обрезая последнюю стропу, соединяющую его с грузом.

А вот и старый знакомый. Он не удержался и похлопал ладонью по контейнеру. Напрягся, когда, как ему показалось, он ответил глуховатой пустотой. Коленом поднажал на него… и в очередной раз рассмеялся. Взбредет же в голову такое…

Он поторопил Тувинца:

— Взяли!

Они с трудом подняли контейнер. Марк знал его вес, а значит, реально представлял его цену. А вот уроженец Тувы испытал это впервые. Сергей не удержался от вопроса:

— Тувинец, сколько весит миллион долларов стодолларовыми купюрами?

— Ну ты и спросил, — хриплым от волнения голосом отозвался он. И поинтересовался в свою очередь: — Ну и сколько?

— Около семи килограммов. Мы с тобой держим без малого десять миллионов.

• Предыдущая
• 32/58
• Следующая