Магия чрезвычайных ситуаций - Коваль Ярослав - Страница 11

– Тебе некуда идти? – предположила она. Млава помотала головой. – Может, подвезти тебя? Нет? Ты же замерзнешь здесь ночью!

Рыжеволосая взглянула на собеседницу с легкой, почти призрачной улыбкой.

– А магия на что?

– Ты продолжаешь ею так расточительно пользоваться? Смотри, чем это для тебя закончилось.

– Зрение я уже потеряла, больше терять нечего.

– Неправда. Магия тебе еще много что может подпортить.

– Но не портит же.

Несколько мгновений они молчали.

– Так куда ты идешь-то, Млава?

– К Ладоге.

– А потом?

– А потом мне надо на Валаам.

– Куда? – изумилась Кайндел.

Вместо ответа рыжеволосая запустила руку куда-то под одежду и вынула плоский серый обломок камня, грязный, который ничем бы не отличался от других таких же камней, рассыпанных вокруг временем и стихиями, если бы не железное колечко в торце. Маленькое, покрытое осколками ржавчины и все-таки массивное колечко, в которое можно было продеть шнурок или цепочку.

– Я отвезу это в монастырь. Там его не найдут…

Кайндел уже узнала предмет, уютно лежавший в ладони давней знакомицы, и в первый момент испугалась. А потом изумилась. Меньше всего она ожидала увидеть его здесь, в лесу неподалеку от Приозерска, у слепой девушки, направляющейся в Валаам-ский монастырь.

– Откуда это у тебя?

– Я забрала. У Ночи.

– Забрала?

– И теперь его надо спрятать.

Курсантка осторожно коснулась камня рукой и ничего не почувствовала. Но в этом не было ничего удивительного – артефакт дремал.

– Монахи его не возьмут, – сказала она. – Можешь даже и не пытаться.

– Но его надо спрятать! Обязательно!

– Можно просто закопать. Присыпанный землей, он будет приглушен. И магическому зрению не ответит. Если общий магический фон будет достаточно силен, то другими заклинаниями его тоже не обнаружат, разве что, конечно, будут знать, где смотреть… – Кайндел пристально смотрела на Млаву. – Послушай, тебя ведь будут искать. Ночь тебя из-под земли достанет.

– Не будут искать. Думаешь, кто-нибудь подумает на меня – слепую и беспомощную?

Курсантка развела руками.

– Ну, должно быть, ты права. Семья не знает о том, что магический взор тебе вполне заменяет физиологический?

Ненадолго взгляд Млавы стал вполне осмысленным и – казалось – даже осязаемым. Потянуло магией – несложно было догадаться, что она пустила в ход чары магического зрения.

– А ты знаешь?

– Догадываюсь. Так что они?

– Они – нет.

– Так ты забрала камень у Ночи и решила отвезти его на Валаам? Куда лучше, поверь, спрятать его здесь. И найти для себя убежище получше.

– Я все равно отправлюсь на Валаам.

Кайндел немного помолчала.

– Хочешь, я возьму его? Сама понимаешь, ни малейшего желания возвращать похищенное Ночи у меня не возникнет никогда.

Млава долго стояла, отвернувшись от бывшей спутницы. С ней, как с любой незрячей, трудно, непривычно было иметь дело – ее взгляд ничего не говорил, и читать эмоции по ее лицу было практически невозможно. Поэтому и предвидеть положительный или отрицательный ответ – тоже.

– Ладно, – сказала малышка наконец. – Только поклянись, что твоей Организации ничего не станет известно о нем, по крайней мере, пока этого можно будет избежать. Пока будет шанс, что удастся обойтись без этого, и Ночь не найдет камень и не сможет как-то иначе вернуть его себе.

Произнесено было весьма сумбурно, чувствовалось, что Млава хочет предусмотреть все возможности. Но главное-то было в духе договора, а не в букве, поэтому, поколебавшись, курсантка все-таки кивнула.

– Клянусь.

– Я верю тебе. Не знаю уж, почему именно тебе… Но верю.

– Я не стану обманывать.

Рыжеволосая девушка сунула собеседнице камень, будто ничего не значащий булыжник. В лесу быстро сгущался вечерний, предзакатный сумрак, и, хотя все вокруг еще было прекрасно видно, лицо незрячей казалось чрезмерно бледным, словно маска из папье-маше, а волосы будто потемнели и не горели уже прежней веселой рыжиной. Она, будто промокшая под дождем птица, стояла перед Кайндел, уронив тонкие руки и широкие, похожие на крылья рукава.

– Давай довезу тебя на машине до Кузнечного, до лодочной станции – может, там найдется человек, который согласится перевезти тебя на Валаам?

– Не надо. Я сама.

– Уверена?

– Уверена. Оставь меня, пожалуйста.

Отвернулась – и ушла.

А Кайндел осталась стоять, держа в руке булыжник с кольцом. Опустила глаза, рассматривая, потерла пальцем грань – дотоле ей не приходилось держать эту вещицу в руках. А потом, зажав артефакт в кулаке, выбралась из впадины и зашагала прочь от шоссе. Даже догоняя Млаву, она хорошо запомнила направление и сейчас мигом сориентировалась. В паре десятков шагов от того места, где они общались с беглянкой, начинался склон лесистого холма, именно туда и направилась девушка, почувствовав поблизости серьезную концентрацию магической силы.

Огляделась, убеждаясь, что рядом никого, и одновременно запоминая место, присела у корней большой сосны, ножом аккуратно отогнула пласт дерна. Рыться вглубь было бесполезно – скалу прикрывал лишь тонкий пласт мха и перегноя, смешанного с камнями, а уж у корней дело обстояло совсем худо. Почти все земляное пространство было заполнено корнями. Однако вглубь Кайндел и не требовалось закапываться. Она завернула камень в платок и запихнула под корень, после чего присыпала землицей и аккуратно вернула на место пласт дерна.

И поднялась, пытаясь сообразить, найдет она это место или нет. Делать затес на коре девушка не стала бы ни в коем случае, хотя этот вариант напрашивался. Оставлять магическую метку не имело смысла, ее «смыло» бы фоном. Оставалась лишь визуальная память. Поколебавшись, Кайндел вытянула из-за пояса нижнюю рубашку, поковыряла шов и не без труда добыла нитку. Еще раз огляделась, запоминая, старательно обмотала нитку вокруг обломанной веточки.

И побрела в сторону шоссе.

Когда она нашла машину Эйва, горизонт уже рдел вовсю, и было ясно – до Березово удастся добраться лишь после заката.

– Ну что? – спросил терпеливо ждавший ее Шреддер. – Догнала?

– Нет, – ответила Кайндел.

Лгать ей было проще, чем остальным, потому что она знала, что именно в поведении и тоне обличает лгуна.

Ей так и не удалось заснуть этой ночью, хотя в Березово устроили их очень удобно – в трех частных квартирах, обставленных хоть и скромно, но удобно, где ей и пушистой Лети отвели целую большую комнату с роскошной двуспальной постелью и полным набором постельных принадлежностей. Курсанты-мужчины относились к двум единственным женщинам в своей группе с удивительной чуткостью – но только в быту. Никак не в схватке.

Здесь, в Березово, по ночам было очень тихо. Все жители города имели участки земли, после трудового дня на гравийных карьерах под Кузнечным до ночи вкалывали на огородах, а после этого поголовно все, даже маги, валились спать, усталые до полусмерти. Здесь каждый знал каждого, двух не совсем нормальных чародеев, взявшихся было буянить и рэкетирничать, забили вилами, после чего остальные притихли, предпочитая вести себя хорошо и не вступать в конфликт с «обчеством». «Если бы везде было так», – подумала Кайндел.

Но даже посторонние мысли не могли отвлечь ее от главного. Девушка аккуратно приподнялась на кровати, пытаясь не потревожить чутко спавшую Лети, спустила ноги на пол и замерла, стиснув виски. Даже холод в комнате не беспокоил ее.

Конечно, магическую печать – древний артефакт, созданный еще во времена древних кельтов и зарождения Стран Магриба – она узнала сразу. Тогда, когда ее только извлекли из земли, она рассматривала камень с благоговением истинного ценителя: ведь этот артефакт больше десяти тысяч лет назад держал в руках его создатель, один из величайших магов своего времени. Лишь спустя некоторое время она узнала, что печать может служить не только для того, чтоб запирать магию (чем она, собственно, и занималась все эти тысячелетия), но и для чего-то еще.