Летающие кочевники - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 8

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая

— Интересно, — не без ехидства заметил Кавтарадзе, — а вы ему, конечно, сразу поверили…

— Я ему, конечно, тоже не поверил, — спокойно продолжал Савченко. Нет, не поверил. Но этот его кварц дал на анализ. Чем черт не шутит… И оказалось, в нем столько золота, Элгуджа, мелко рассеянного, что я вначале подумал, не спятили ли химики. Оказалось, не спятили… Нашли мы эту Золотую падь. И месторождение золотое, богатое, между прочим, именем того нанайского деда окрестили. Вот так, Элгуджа. Конечно, случается и брешут, когда приходят со всякими заявками, или по незнанию обращаются, но раз обратились, надо проверить. Просто необходимо…

— Алексей Осипович, когда заявка на руду, кто станет спорить? Но тут-то: сказка тысяча и одной ночи… Какое отношение к геологии имеют призраки викингов или "ведьмино дерево"? Разве это наше дело? Завтра какая-нибудь бабка в Лепишках явление богородицы узрит; вы тоже проверять пошлете? У меня план… Кто выполнять будет? По-моему, так: пусть этот дядя идет в милицию, в газету, в исполком, еще куда-нибудь. Ведь он же прямо сказал: "Пришел в ваш институт, потому что живу рядом". Где логика? Был бы рядом пивной завод, он туда пошел бы. Нельзя так! Он чуть-чуть ненормальный, сразу видно. А вы проверять… Радиометром! Даже слушать досадно!

— Ну ладно, ты, Элгуджа, зря разошелся… Я тебя не сию минуту посылаю. Поедешь во второй отряд и заверни в Сельцы по дороге…

— Ничего себе по дороге!..

— Завернешь. А сам не сможешь, поручи кому-нибудь из ребят. Людям надо верить. Ты вон как: я тебе про щуку сказал, а ты сразу что подумал? Вот то-то и оно… В следующий приезд в Ленинград доложишь, как и что… Ну, а если этот Марков того, — Савченко покрутил пальцем у виска, — что поделаешь… Разные бывают заявки. Пустых, Элгуджа, всегда больше.

Кавтарадзе не сразу собрался съездить в Сельцы. Вспоминал диковатый рассказ Маркова, хмурился… Обязательно засмеют… Сам же Савченко потом издеваться станет: вот, мол, наш начальник поисковой партии Кавтарадзе ездил проверять, кто в Сельцах на помеле летал… Вай-вай, посмешищем станешь. Ребята в экспедиции зубастые… Еще и в стенгазете продернут… Надо же было в то злополучное утро приехать в Ленинград! Не приехал бы, и послали бы этого Маркова к кому-нибудь другому… Иногда Кавтарадзе вспоминал про комара, которого в тот день прихлопнул Савченко. Становилось легче: если вовремя загадал и получилось, значит, так и есть. Конечно, в Сельцы он как-нибудь съездит, но разговаривать там будет осторожно…

Однако вскоре события приняли неожиданный оборот. В пятницу вечером Кавтарадзе приехал в Лепишки на базу второго поискового отряда. Никого из ребят на базе не было — не вернулись из маршрутов. Хозяйка, у которой снимали пол-избы, принесла Кавтарадзе холодного молока, свежеиспеченного ржаного хлеба. Пока он пил молоко, негромко рассказывала:

— Дотемна работают твои парни-то. И что за работа. Ходят и ходят… Уйдут чуть свет, а придут затемно. Тут вот днем телеграмму принесли. Может, чего срочного. А они когда приволокутся…

— Кому телеграмма? — поинтересовался Кавтарадзе, наливая еще молока.

— Фамилие какое-то мудреное. Да я их по фамилиям не знаю. Я их всех по имени кличу.

Она ушла в свою горницу и тотчас возвратилась с телеграммой.

— Ого, молния! — поднял брови Кавтарадзе.

Глянул на адрес и вытаращил глаза. Молния была адресована ему.

Он торопливо вскрыл телеграмму. Мелькнула подпись — академик Петров. Никогда еще Элгуджа Кавтарадзе не получал молний, подписанных директором института. Да что молний, даже телеграмм за его подписью не приходилось получать.

Элгуджа пробежал глазами текст и похолодел. Текст гласил:

"Предлагаю немедленно прибыть институт всеми материалами проверки данных Маркова. Транспортировку каменного и прочего материала произвести максимальной осторожностью соответствии инструкции 013".

Из служебных пометок явствовало, что молнии аналогичного содержания были посланы и в другие отряды, где мог находиться Кавтарадзе, а также на базу партии. Элгуджа закусил губу. Очевидно, его разыскивают уже не первый день. И, как назло, в геофизическом отряде, откуда он только что приехал, два дня не работала рация…

Он перечитал телеграмму… Инструкция 013?.. Еще не легче! Ведь это же инструкция о порядке хранения и транспортировки радиоактивных минералов…

"Будет шашлык, — решил про себя Кавтарадзе, — большой шашлык с перцем. Что там стряслось? Наверно, этот чертов Марков обратился в более высокую инстанцию, оттуда позвонили директору… Это было бы еще полбеды… А при чем инструкция 013? Впрочем, теперь гадать бесполезно. Надо действовать. Немедленно. До Сельцов отсюда по дорогам далеко. И дороги дрянные… Последние дни шли дожди. Застрянешь с машиной в лесу. Если бы напрямик по озерам? Но где достать моторку?.. Может, хозяйка знает…"

Старуха на вопросы отвечала односложно, с обидой поджав губы.

Лодки в деревне, конечно, есть… Найдутся и с мотором… Только на ночь глядя навряд кто поплывет…

Услышав про Сельцы, она всплеснула руками, перекрестилась, зашептала испуганно:

— Не проедешь, сынок. Милиция все как есть дороги перекрыла. И на протоке из нашего озера кордон поставили. Мышь не проскочит. Эпидемию там какую-то нашли. Кого в больницу забрали, кому на месте уколы дают. Из нашей больницы, почитай, всех врачих туда взяли. И все через старого лесника, не будь к ночи помянут. Давно про него с матерью худое говорили… Накликал беду и сбежал неведомо куда…

"А дело-то все больше запутывается, — соображал Кавтарадзе. — Вот тебе и загадал на комара… Это, конечно, тот лесник, про которого рассказывал Марков…"

— А что за эпидемия?

— Да кто ее знает. Одни говорят, мол, ровно подурели все в Сельцах, с ума рехнулись, а другие, — старуха оглянулась и, наклонившись к самому уху Кавтарадзе, зашептала, — другие такие страсти рассказывают: мол, люди там в диких зверей переменяются — шерстью все обросли: и мужики, и бабы, и дети малые. Все как есть от самых глаз по ноги…

— Выдумают тоже! — не выдержал Кавтарадзе, но тут вспомнил буйноволосого, заросшего до самых глаз густой рыжей щетиной Маркова и осекся.

— Ребята мои знают про эти разговоры? — спросил он после короткого молчания.

— Может, и слышали чего, — неохотно ответила хозяйка, снова обидчиво поджав губы.

— Когда же все началось?

— Это чего?

— Ну, милиция и разговоры разные.

— Да болтают с неделю, а милиция — второй день.

— Ясно, — объявил Кавтарадзе. — Все ясно, бабушка. Значит, надо принимать решение…

— Чего, милай?

— Решение, говорю, принимать надо. Иначе шашлык… Начальник из меня шашлык сделает… У кого в деревне моторка-то есть?

— У Фроловых. Как в деревню въезжал — первый дом по левой руке возле озера. Только навряд ли у них кто дома…

— Это даже к лучшему, — обрадовался Кавтарадзе.

— Чего? — не поняла старуха.

— К лучшему, говорю.

— И то… Он мужик боязливый. Не согласится плыть…

— А где он моторку держит?

— За садом, на берегу. Там у него мостки деревянные. У мостков моторка. Только навряд уговоришь.

— И я так думаю… Значит, дело такое, бабушка: придут мои ребята, пусть сразу бегут к Фролову. А не застанут меня, пускай тут ждут. Чтобы ни шагу с базы. Ни ночью, ни утром. Пока не вернусь. Поняли?

— Поняла, чего не понять. Скажу, к Фроловым за моторкой пошел. И чтобы, мол, ждали…

— Вот именно. Спасибо за угощенье.

Кавтарадзе сунул телеграмму в полевую сумку, нахлобучил шляпу и выбрался в сени. В сенях он долго копался в углу, где было сложено оборудование отряда. Найдя то, что было нужно, он перекинул через плечо маленький пластмассовый футляр радиометра, потом выбрал самый длинный щуп на гибком резиновом шнуре. Со щупом в одной руке и геологическим молотком в другой Элгуджа направился через огороды к озеру.

— Нашли кому поручить, — брезгливо цедил академик Петров, постукивая янтарным мундштуком по полированной поверхности письменного стола, Кавтарадзе! Теперь будем хлопать глазами перед комиссией! Вы его телеграмму видели? Бред какой-то…

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая