Круглый год - Радзиевская Софья Борисовна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/88
• Следующая

Икру сомы мечут, когда вода как следует согреется: в конце мая, а бывает и в июле. У самых крупных бывает до полумиллиона икринок. Подходящее место отыскивают оба вместе, но яму в полметра глубиной роет одна сомиха плавниками-«кулачками» и откладывает в неё икру, которую сом поливает молоками. Дружная пара остаётся у зарытой ямы охранять будущих детей. Рыб, какие не прочь полакомиться икрой, сомы яростно гонят прочь, бьют хвостами так, что по шуму рыбаки находят место кладки. Если убьют одного, другой непременно возвращается к гнезду, продолжает охрану.

Через семь — десять дней выклюнутся мальки. И тут родительская привязанность начинает слабеть. Молодыми сомятками не прочь закусить не только другие рыбы, но и… собственные их родители.

Малыши прячутся на перекатах между камнями, где спасается прочая мелкая рыбёшка — гольцы, пескари. Живут с ними дружно месяц, другой, а как подрастут, проявляют нрав, унаследованный от родителей, своими же товарищами начинают закусывать. Старые сомы, выметав икру, опять ложатся в глубокие ямы и выходят из них только по зорям на охоту.

Все родственники сомов — жители жарких стран. Потому и сомы так боятся холода. Не успеет лето подойти к концу, а они в сентябре уже заберутся в ямы поглубже, окутаются слизью, как толстой шубой, и засыпают непробудно до следующего мая.

Из всех рыбьих отцов в нашей стране колюшка-отец безусловно самый лучший. Он не только строит гнездо лучше, чем это делают многие птицы, но и заботится о детях в первые самые трудные дни их жизни. У нас в стране живут два вида рыбок из семейства колюшек.

В биологии их так много общего, что достаточно рассказать об одной колюшке — трёхиглой. В гнездо откладываются не тысячи, а, по разным сведениям, от восьмидесяти до пятисот икринок. Этого и следовало ожидать: с большим количеством отец и не справился бы.

У нашей колюшки, трёхиглой, на спине перед плавником три острых шипа, которые она может поставить торчком. И на брюшке ещё два. Рыбёшка меньше десяти сантиметров, а поди её возьми. Щука и карась берут неохотно — колючая. Но в Белом море, где она иногда разводится неисчислимо, треска, менее разборчивая, набивает ею живот до отказа. Людям её есть неудобно. Но вот жир колюшки целебен: на войне замечательно заживлял раны.

А теперь о колюшке-отце. Весной сероватая невзрачная рыбёшка вдруг преображается. Брюшко становится красное, спинка зелёная, глаза ярко-синие — живая радуга мчится по песчаной отмели прочь от стайки, в которой мирно проводила время. Любой самец из той же мирной стайки теперь будет встречен как соперник, лютый враг. Случается, что вот уже найдено место для будущего гнезда, каким-то способом отмечены границы владения, и тут другой самец, спокойный, ещё не в боевой окраске, невольно их нарушает. Что тут делается с хозяином! Соперник! Гнать его! Боевые краски загораются ещё ярче, исколотый враг выброшен за границу владений. Быстрее! Быстрее за работу! Трёхиглый строит гнездо в ямке на песке, девятииглый на растениях, в основном всё делается одинаково. Кусочки водорослей сплетаются и склеиваются особым выделением почек. Рыбка ловко сгибается, размазывая его, как бы самой не приклеиться: в воде оно быстро и прочно застывает. Приклеиваются комочки песка, приходится снова и снова намазывать. Считается, что запах выделения у каждого самца свой, это помогает ему, если отплыл, быстро найти дорогу обратно. Есть и отдыхать будущему папе некогда. Надо строить, да ещё и сторожить недостроенное гнездо. Кто знает, зачем чужой самец снова заглянул на его участок? Гнать! Гнать его! Хозяин опять вспыхивает — красное брюшко краснеет ещё ярче. Теперь он принимает боевую позу вниз головой. Поза и правда удивительная. Чужак пугается, трусовато отступает. Хозяин пускается было за ним вдогонку, но спохватывается. Скорей назад к гнезду! Может быть, другой нахал уже отхватил кусочек гнезда и с ним удирает…

Наконец готово гнездо величиной с кулак, но почему-то с двумя входами: в один вошёл, в другой вышел. Чуть ниже разъясним. Пока будущие паны строили, дрались, караулили, будущие мамы спокойно отдыхали, питались, полнели от развивающейся в брюшке икры. Дело самца теперь найти самку, привести её к гнезду, подтолкнуть за хвостик и подождать, пока будет отложена икра. Отложена? Теперь вон самку из гнезда! Почему? Опоздай, и она не откажется закусить драгоценными икринками, ради которых она и была приглашена. Он и раньше это чувствовал, недаром вёл свою супругу к гнезду неспокойно: то манил, то оттаскивал за хвост, и так несколько раз. Даже удивительно, как она это вытерпела… Но наконец — совершилось. Счастливый папаша получил несколько десятков драгоценных икринок. Хорошо, но мало. И он отправляется искать следующую супругу. И ещё, и ещё, пока, наконец, в гнезде не накопятся сотни икринок. Отцовская жажда удовлетворена, недостойные матери угнаны подальше, но до отдыха ещё далеко: начинается борьба за сохранение и правильное развитие икринок. Около гнезда то и дело проплывают новые любительницы чужой вкусной икры и самцы, тоже готовые стащить чужую икру. Но эти самцы не хищники, это отцы-неудачники. По какой-либо причине им хочется добавить в свои гнёзда ещё икринок, хотя бы и сворованных. И от них береги своё имущество. То и дело хозяин-нянька становится у одного входа в гнездо и сильно машет грудными плавниками, прогоняя застоявшуюся воду в другое отверстие гнезда-муфты. Опять и опять через короткие промежутки времени. Для большей прочности стенки гнезда самец ещё обмазывает секретом и им же поливает икринки. Зачем? Дезинфицирует. Если очистить икринки, они заболевают, нападает грибок сапролегния.

Наконец, мальки выклюнулись. Недисциплинированные. Так и лезут из гнезда в разные стороны. Отец терпеливо собирает их… в рот, относит в гнездо и выплёвывает. Ещё две недели беспокойства. Но вот мальки дружной стайкой выплывают из гнезда. Навсегда. Нежного прощания не бывает. Отец уже занят постройкой нового гнезда. Да и родительские чувства в нём угасают так быстро, что он способен выхватить из уплывающей стайки горстку малышей себе на закуску. В общем — спасибо, что развязали руки!

Удивительное несходство характеров. Самоотверженный отец и легкомысленная мать? Но ответить на этот вопрос не так просто. Ведь мать, отложив первую порцию икры, отправляется не просто на отдых, а нагуливает новую порцию, отец же отделался от первых малышей и строит новое гнездо — это тоже отдых перед хлопотами, заботами о новой икре. Ему такие перерывы и перемена в работе только полезны. И для вида в целом неплохо: колюшки при малой плодовитости всё же живут и множатся. На севере, в Белом море, их вылавливают тоннами на рыбную муку и для удобрения (они живут одинаково хорошо в морской и пресной воде).

Но в рыбных хозяйствах колюшка типичная сорная рыба. Прожорливость её изумительна, и питается она не только всякой живой мелочью (личинками насекомых, червями и т. п.), но икрой и мальками ценных рыб. Делали опыт. Одна колюшка съела 75 мальков язя (по 6 мм длиной каждый), а через два дня — ещё 62. Кроме того, она промежуточный хозяин ленточных глистов, которых передаёт птицам, питающимся рыбой.

• Предыдущая
• 29/88
• Следующая