Русские флибустьеры - Костюченко Евгений Николаевич Краев - Страница 6

- Боюсь, вы не осведомлены о морском законодательстве, сеньор. Ступив на первую же ступеньку нашего трапа, вы окажетесь на российской территории. И с вами поступят по российским законам. А они весьма суровы к тем, кто размахивает оружием.

- Вы вошли в мексиканские воды и должны подчиняться мексиканским законам! И вы, и тот гринго, которого вы прячете!

- Сеньор, в море нет иных границ, кроме наружной обшивки судна. Сейчас вся Мексика со своими законами уместилась в вашей лодке. Не будем спорить, сеньор. Приходите вечером, и капитан вас примет. Но я повторяю, у нас тут нет ни одного янки.

- Предупреждаю, вы еще пожалеете!

Лодка отошла от борта, неуклюже разворачиваясь. Орлов, прижимаясь к мачте, провожал ее взглядом. Почему-то хотелось, чтобы Терразас обернулся и увидел его. «Да вы пьяны, граф, - сказал он себе укоризненно. - Вас развезло, как юнца. На подвиги тянет? Постарайтесь хотя бы достойно спуститься на палубу. И даже не думайте о том, чтобы сигануть отсюда в воду. Хотя в такую жару купание не помешало бы~»

Он все же справился с искушением и не нырнул с мачты, а, путаясь в веревках, принялся спускаться. Когда он, наконец, достиг палубы, то увидел, что рядом с Ильей стоит капитан Кирилл. Оба, облокотившись на планширь, глядели на берег и негромко переговаривались.

- Кто послал на мачту? - спросил Кирилл, когда Орлов встал рядом с ним у борта.

- Никто не посылал. Я флаг расправить~

- Ясно.

- Вот именно, все ясно, - с вызовом произнес Остерман. - Если человек после джина способен лазить по мачтам и не сверзиться, то он наш человек.

- Что за история с полицейскими? - спросил Кирилл.

- Они не полицейские, - сказал Орлов. - Каратели. Жгут индейские поселки.

Он замолчал. Не в его правилах было рассказывать о том, о чем следовало поскорее забыть. Тем более что есть вещи, о которых нельзя говорить никому. Абсолютно никому.

Но Кирилл и Илья ждали его ответа. И Орлов, посмотрев в их глаза, понял, что не имеет права смолчать или соврать.

- Привязались ко мне, - сказал он. - Даже не понял, из-за чего. Наверно, им приказали остановить работы на участке. Думаю, что кому-то из чиновников показалось, что ему мало заплатили. Захотелось снова содрать денег с владельца участка. Вот и натравили на меня.

Он снова замолчал.

- Ты не стесняйся, Паша, - мягко сказал Остерман. - Ты говори, говори. Не держи в себе.

Орлов пожал плечами:

- Да и говорить-то особо не о чем. Завели под обрыв. Дали лопату. Говорят, рой себе могилу. А меня дома жена ждет. Сын. Вот я их лопатой и~

Он не договорил, махнув рукой.

- Спать, - приказал Кирилл. - Обоим. Чтоб на ночной вахте носом не клевали.

- Ночью этот клоун соберет шайку, полезут на нас, - сказал Орлов. - Я их повадки знаю. Меня им не достать, так со злости пожар устроят.

- Ничего, - сказал Кирилл. - Встретим.

- Я бы сам их встретил, если позволите. - Орлова снова охватил боевой азарт. - Выдвинусь на шлюпке к рифу. Затаюсь. В темноте не увидят. Когда они на своей лодке пойдут на шхуну, я их с тылу перебью. Вот если бы еще зажечь что-нибудь для подсветки~

- Страсти какие! - смеясь, сказал Кирилл и подтолкнул Илью к Орлову. - Приказываю проспаться. Спать немедленно!

Илья помог ему растянуть гамак между мачтами, а сам забрался в шлюпку, подвешенную рядом. Орлов лег, поворочался немного и понял, что сможет уснуть. Он не ожидал, что придет в себя так быстро. Еще удивительнее было то, с какой легкостью он разоткровенничался перед людьми, которых увидел впервые в жизни. Они принадлежали к разным поколениям. Но Илья и Кирилл держались с ним как со своим товарищем. И Орлов чувствовал себя помолодевшим. «Похоже, эти двое привыкли выслушивать подобные истории, - подумал он. - Похоже, им самим найдется что рассказать». Так или иначе, но после короткой исповеди ему в самом деле стало легче на душе. И здесь, на шхуне, застывшей совсем недалеко от берега, где ему грозила смерть, - да, здесь он чувствовал себя в полной безопасности.

- Лопатой, говоришь? - пробормотал Остерман из шлюпки. - Мы слышали выстрелы.

- Да пришлось. Для верности. Жаль, что полковник этот не подвернулся.

- Ничего, Паша. Ты не думай. Все в порядке.

- Я и не думаю. Ночью я его не упущу.

- Да успокойся ты, - сказал Остерман, зевнув. - Что они могут? Ну, вызовут таможенный катер из ближайшего порта. Ну, и когда он сюда придет? Это ж Мексика~ А мы уже ночью будем далече. Глянь на небо. Облака перистые появились. К вечеру задует. И мы уйдем.

Он проснулся от движения. Все вокруг него двигалось. Мягкий топот ног, скрип снастей, хлопки паруса - эти звуки пришли к нему позже, а сначала он только ощущал движение. Потом понял, что и сам он двигается, точнее, раскачивается в гамаке. Еще не совсем проснувшись, Орлов вывалился из гамака и встал на ноги, и чуть не упал, так сильно его повело в сторону. «Надо же было так набраться», - подумал он виновато. И тут же сообразил, что это не он качается, а палуба ходит под ногами. Только теперь он смог осознать, что уже наступил вечер, и в темноте вокруг него носятся какие-то люди, и ветер швырнул ему в лицо добрую пригоршню соленых брызг, и Орлов окончательно проснулся.

Непонятные команды раздавались в темноте. Мачты дружно заскрипели. Шхуна накренилась и снова качнулась вверх-вниз, словно перевалив через горку.

Орлов вцепился в гамак, чтобы не упасть.

- Дуй на ют! - крикнул ему Остерман, внезапно появившийся рядом. - Наша вахта! Да не по этому борту, а вот здесь!

Он бесцеремонно схватил его за рубаху и потащил за собой. Орлов едва успел нагнуться, ныряя под парус.

В темноте за бортом мелькали белые гребешки волн. Вода звучно плескала по бортам шхуны. Ветер свистел в снастях.

- Павел, на руль, - сказал Кирилл, уступая Орлову место у штурвала. - Илюха, ты - на бак. Погоди, постой тут, подскажешь. Курс «зюйд-ост-ост».

Орлов взялся за рукоятки. Масляная лампа под латунным колпаком освещала диск компаса.

- Паша, отвечать полагается, - сказал Илья. - Повтори курс.

- Зюйд-ост-ост! - гаркнул Орлов, разглядывая дрожащую под стеклом шкалу с цифрами и буквами.

- Смотри сюда, - сказал Остерман. - Эти буковки на картушке означают румбы. Если капитан тебе скажет «курс норд-ост»~

- То я доверну штурвал, чтоб вот эта полоска попала на Эн-О, - перебил его Орлов.

- Не «полоска», а «курсовая нить», - поправил Илья. - Ну, раз ты все знаешь, то давай, крути.

Штурвал вдруг сам собой заворочался, и Орлов едва удержал его.

- На руле, не рыскать!

- Есть не рыскать!

- Крутани влево, - вдруг совсем не по уставу приказал Кирилл. - Еще! Теперь вправо! О! Так и держи. Поймали ветер, теперь полетим. Пошли, Илюха.

Оставшись один, Орлов забыл обо всем, пытаясь удерживать курс, да чтобы еще при этом самому оставаться на ногах. Прошло немало времени, прежде чем он смог воспринимать что-то кроме тонкой нити и верткой картушки. Шторм уже не казался ему таким сильным, а чуть позже Орлов понял, что и не было никакого шторма. Он привык к ветру и качке. Он стал ощущать скорость, с которой двигалась шхуна. И с невольной досадой понимал, что с каждой секундой удаляется от дома. Курс на юго-восток? А его дом - на северо-западе. Куда идет шхуна? Кирилл говорил про острова. Илья обмолвился, что их ждут на Кубе. Что ж, это не край света. Если после Кубы они не уйдут в океан, а сразу повернут в залив, то скоро достигнут берегов Техаса. От Галвестона до Калифорнии ходят поезда, и через пару дней Орлов окажется дома. Если будет на то Божья воля.

Он попытался представить, чем сейчас занята Вера. Наверно, уложила Гришутку и сидит на крыльце, читает при свете лампы. Ветер с океана отгоняет комаров и теребит занавеси на окнах. И, вслушиваясь в мерный гул прибоя, Вера порой поднимет голову, посмотрит в темноту и попытается представить, чем сейчас занят ее непоседливый муж~