Встретимся в Силуране! - Голотвина Ольга - Страница 22

• Предыдущая
• 22/102
• Следующая

— Семи, — вновь поправил его гневный женский голос.

— Не влезай в разговор! — грубо одернул невидимую женщину воин. — Не видишь, что ли: дело идет на лад! Парни, похоже, соображают, что даром на свете ничего не даемся. Услуга за услугу...

— Понимаю! — просиял патлатый. — Почтенные призраки хотят, чтобы мы с другом разыскали их бренные останки и предали честному погребальному костру?

— Да мы сами кого хочешь на костер уложим! — возмутился въедливый старческий голос.

— Ты тоже заткнись, — негромко, но веско бросил воин в пустоту и продолжил, обращаясь к патлатому: — Недра Кровавой крепости хранят сокровища, но не один охотник за чужим добром свернул себе шею, добираясь до них. Хочешь получить клад — отработай его!

— Так что сделать-то? — с жадной готовностью спросил патлатый. Его дружок стряхнул оторопь и закивал: мол, о чем разговор, отработаем...

Но воин не успел объяснить, чем люди могут пригодиться призракам чародеев. Туман соткал новую фигуру — и у кладоискателей пропала охота вести переговоры.

Над ними поднялось высоченное — в полтора человеческих роста — чудовище, похожее на ящерицу, вставшую на задние лапы. Тело покрывала синеватая чешуя, в клыкастой пасти метался раздвоенный змеиный язык. Два маленьких острых глаза горели алыми рубинами, а третий, большой, ярко-зеленый, сиял на лбу, над плоским носом.

Чудовище распахнуло пасть так, что видно стало багровое нёбо. Глотка, плохо приспособленная для человеческой речи просипела:

— Рас-с-сыскать... привес-с-сти...

Тут и у рябого смельчака подкосились ноги — в прямом смысле слова. Впрочем, он не стал мешкать и на четвереньках рванул в кусты. Его в два прыжка догнал патлатый.

Но убежать не удалось. Невидимая сеть, липкая и тягучая, опутала их, сковала движения, повалила на землю.

— Ну полно, полно! — раздался над ними укоризненный голос воина. — Призраков бояться — клада не найти...

Патлатый поспешно обернулся, всем своим видом выражая готовность слушать. Рябой еще подергался, понял, что это бесполезно, и тоже смирился.

— Не все мы — люди, — снисходительно объяснил воин. — Когда-то нас было пятеро... пять Ночных Магов... — Голос воина стал резким, в нем заплескалась горечь. — Мы не были Детьми Клана... я, например, всего-навсего незаконный сын одного из Воронов... Поэтому Истинные Маги презирали нас... называли нашу силу черным колдовством, идущим от Хозяйки Зла. Общая боль сплотила нас. Мы объединились — и стали могучи. Настолько могучи, что сумели прорвать Грань Миров и уйти туда, где до нас не бывал ни один человек...

— Это в Подгорный Мир, что ли? — спросил патлатый.

— То, что сейчас называют Подгорным Миром... когда-то это были несколько миров, непохожих друг на друга, по-своему прекрасных. Их населяли разумные существа... Там мы встретили еще троих чародеев, которые вошли в наш круг. Нас стало восемь — и сила наша возросла настолько, что нам позавидовал сам Шадридаг. — Мечтательное выражение исчезло с лица воина. — Я знаю, вы и сейчас помните его... считаете величайшим из магов...

— Величайшими были Первые Двенадцать, — набожно поправил патлатый. — Но после них — да, Шадридаг... ох, то есть... так говорят...

— Говорят?! — провизжал откуда-то старик. — Шадридаг — мерзавец! Как он посмел обвинить нас... свалить на нас...

— Какой-то природный катаклизм уничтожил соседние Миры, — холодно пояснила невидимая женщина. — Смял их в ком. А Шадридаг посмел заявить, что всему виной наша магия, — мол, созданные нами волшебные предметы нарушают граничное равновесие...

— И даже заявил, что еще немного — и наш родной мир погибнет! — возмущенно подхватил воин. — Да, действительно, граница начала разрушаться... появились Врата... но при чем тут мы?

— Ему просто нужен был повод! — выкрикнул старик. — Расправиться с нами!.. Уничтожить наши артефакты!..

— Прекратите вопить! — Женщина первой взяла себя в руки. — Ему же это удалось, разве нет?

Воцарилось молчание, в которое робко втиснулся голос патлатого:

— И чего же вы хотите?

— Мы хотим вернуться в мир живых! — повелительно изрекла женщина. — Хотим вновь обрести жизнь, славу и власть!

— Да нам-то что сделать будет велено?

В столбе света вновь возник седобородый старец.

— Нас было восемь, — сказал он. — Когда Шадридаг осадил крепость, одна из нас тайком выбралась за стену... э-э... на разведку...

— Сбежала! — Голос женщины, прежде величественный и звучный, сорвался на визг. — Предательница! Гадина!

— Может, и сбежала, — примирительно согласился старик. — Важно другое: когда Шадридаг разделался с нами, она уцелела. И сможет теперь вернуть нас в мир живых. Найди ее, приведи сюда — и получишь столько золота, что утонешь в нем по самую макушку.

От изумления патлатый забыл о страхе:

— Так то ж было пятьсот лет назад! Она ж умерла давно, эта ваша... как ее... ну, восьмая!

— Ясное дело, умерла! — весело согласился из вечернего сумрака голос воина. — И не один раз! Она такая — умрет, потом снова на свет рождается. И помнит все, что было раньше! За то и прозвана — Вечная Ведьма.

— А... я... как ее найти?

— Наши волшебные предметы мертвы. Но одна вещица, принадлежащая Вечной Ведьме, сохранила силу — ведь ее хозяйка жива! Возьмешь эту вещь, она укажет путь к своей госпоже. Но помни: едва ты коснешься чародейского артефакта как твоя жизнь окажется в нашей власти. Попробуй предать нас — издохнешь в мучениях!

— Да ладно пугать! — вмешался в разговор рябой, до сих пор молчавший. — Что там за штуковина?

Каменная плита под ногами призрака засветилась изнутри, стала прозрачной. В ее глубине возникли очертания золотого ожерелья: массивные звенья, крупные, грубо обработанные полудрагоценные камни. Ожерелье не выглядело изящным дамским украшением. Была в нем скрытая мощь, утверждение могущества того, кто осмелился бы его надеть. Оно подошло бы древней воинственной королеве.

Патлатый тихо застонал от восторга и страха. Рябой молча встал на четвереньки, недоверчиво потрогал поверхность камня.

— Не спеши, — ледяным голосом посоветовала женщина (теперь именно она сверху вниз глядела на ползающего по плитам рябого). — Запомни: ожерелье позволяет тому, кто его наденет, проходить сквозь стены. Но пользуйся им как можно реже! Этот артефакт... вот из-за таких-то и ополчился на нас Шадридаг! Ожерелье и в самом деле нарушает равновесие природных сил: меняет погоду, может вызвать вспышки болезней... — Чуть помолчав, женщина неохотно добавила: — К тому же оно и впрямь размывает границу Миров. Ты понимаешь, как это опасно?

Рябой что-то неразборчиво проурчал. Похоже, он не слышал ни слова, увлеченный видом ярких камней.

Женщина презрительно взмахнула рукой — и исчезла прозрачная преграда меж ожерельем и пальцами охотника за сокровищами.

Подхватив добычу, рябой напролом двинулся сквозь кусты — прочь от поляны призраков. Он не сказал ничего, даже не обернулся — исчез в сгустившемся сумраке леса.

Патлатый поспешил было следом, но, томимый страхом, оглянулся, чтобы попрощаться с грозными хозяевами руин.

Там, где только что гордо красовалась нагая женщина в плаще длинных волос, теперь недвижно стояло дитя — хрупкая девочка лет восьми, в сером платье до земли, в чепце на белокурых локонах. Громадные темные глаза глядели вслед кладоискателю так строго и сурово, что патлатый не смог выдавить из себя ни слова и поспешил за приятелем.

Когда черная стена леса отделила людей от недоброй поляны, рябой остановился и взвесил ожерелье на руке:

— Ух ты... Тяжелое! Целиком лучше не продавать, а то вдруг впрямь колдовское... я с чарами не вожусь! Камни выковыряем, цепь переплавим.

— Да тихо ты! — затрясся патлатый. — Услышат!

— Ну их в болото, пускай слышат! Я ж знаю: привидение не уходит с того места, где его убили... ну, не его, а того, который... Тьфу! — Рябой запутался, махнул рукой и вновь принялся разглядывать добычу, близко поднеся ее к лицу: было уже темно. — А камни паршиво закреплены! Ну-ка, ножом попробую...

• Предыдущая
• 22/102
• Следующая