Жаркий полдень месяца тир - Голестан Эбрахим - Страница 2

• Предыдущая
• 2/2

– Это чего? – спросил он.

Двое оборванных детей протиснулись в узкий просвет, остававшийся между мужчиной и дверным проемом.

– А ну, брысь отсюда, сучий потрох, повскакивали, понимаешь! Пошли спать, живо! – цыкнул на них мужчина И снова спросил разносчика: – Это чего? – Мужчина пропилил явное нетерпение.

– Велено сюда доставить.

Разносчик повернул голову и пересчитал двери. Именно;›та дверь была третьей по счету. Вытащив из кармана их куток бумаги с адресом и протянув его мужчине, он повторил:

– Написано – сюда! – Он тоже начинал злиться.

– Чей дом? – помягчел мужчина.

– А я почем знаю!

– Это ты ошибся, дядя. Здесь вообще никто не живет. Мы только караулим.

– А где ж это тогда? – удивился разносчик.

– Неграмотный я, – сказал сторож, возвращая бумажку разносчику. – А фамилию-то хоть знаешь?

– Не, сказали улица, ну, как его… – Но, сколько ни напрягал он свою память, название улицы не приходило ему в голову.

– Стало быть, не тут. Эта улица никак не называется. Разносчик выругался. Рот его пересох от жажды.

– Раз так, дай хоть водицы напиться, не сочти за труд, – сказал он.

Сторож ушел. Створка двери осталась приоткрытой, и теперь, когда дверной проем освободился, стало видно, что в коридоре спят две женщины и несколько детей. Женщины были без накидок, закрывающих лицо. Сторож вернулся с обливной чашей бирюзового цвета и протянул ce разносчику. В воде плавал ноздреватый подтаявший кусочек льда со следами грязи.

– Чего везешь-то? – спросил он разносчика. Разносчик допил воду и ответил:

– Одни мучения.

Он слизнул льдинку, оставшуюся в чаше, и она захрустела у него на зубах.

– Холодильник это. От электричества работает. Только что прибыли, – сообщил он.

Сторож взял чашу из его рук и сказал с чувством:

– Надо же!

– А тяжеленный, зараза! Чтоб его хозяину пусто было. Внутри ничего нет, а все жилы вытянул. Ну ладно, чего делать-то будем? – спросил разносчик.

– Я почем знаю, – отвечал сторож. – В это время все вообще спят, – добавил он.

– И главное, что адрес мне сюда дали…

– А ты вокруг походи, – посоветовал сторож. – Бог помочь.

Разносчик с трудом развернулся, выбрался из улочки, снова потащил свою повозку в поисках ненайденной улицы и снопа оказался на той же самой улочке возле той же двери.

Лицо сторожа, усталое лицо работяги, и то, что уже раз он его будил, придало ему решимости. Разносчик заколотил в дверь. На стук вышел раздраженный и не-отдохнувший сторож. При виде разносчика он пришел в ярость.

– Ба, слушай, это все-таки тут должно быть, – сказал разносчик.

– Принес тебя шайтан на мою голову! Ты мне, дядя, дашь поспать спокойно или нет?

– Так ведь, холера ее забери, не могу найти!

– Возвращайся, скажи: не нашел.

– Никак нельзя.

– А мне что? За что я-то страдаю, покимарить не могу спокойно? – Не закрывая двери, сторож в упор разглядывал разносчика.

– Так на бумаге написано: три улицы пройти – и напрямки. Я одному дал прочитать, он так сказал.

– Может, чего не понял, когда читал? Может, написали неправильно? Может, в другом месте свернуть нужно было? Словом, ты не туда попал. Здесь еще и не готово, чтобы люди жили.

– Подскажи, что делать-то?

– Это уж сам кумекай, при чем тут я?

– Коли вернусь да начну говорить, что не нашел, мне вообще никто не поверит, что искал.

– За что я-то маюсь без сна? – буркнул сторож и захлопнул дверь.

Разносчик с трудом развернулся в этом заулке. Он подумал, что, может быть, ему надо было оставить груз тут, а они уж с ним бы делали, что хотели; он вышел из заулка и теперь был снова в начале улицы.

Улица, по которой он добрался сюда, была страшно длинной, дальний конец ее исчезал в знойном мареве пыльного белесого утреннего неба месяца тир, а с этой стороны, чуть поодаль, улица упиралась в недостроенные дома. Разносчик не знал, что делать, и умирал от жажды. То ли адрес был неверно записан, то ли мужчина, который его читал, чего-то не понял, как бы то ни было, сам он не мог прочитать, что написано на бумаге. А может, и не было путаницы, и мужчина понял все как надо, и именно туда-то и надо было доставить груз, просто сторож был не в курсе? Но, как ни крути, он не знал, что ему делать. Все дорожки во всех переулках и закоулках вели мимо закрытых дверей, всюду люди спали, стояла дикая жара, он ничего не понимал и хотел пить. Может быть, ему надо было остановиться и переждать, пока не уляжется жара и кто-нибудь не появится и не подскажет, куда идти?… Должен же обязательно быть такой человек, должны же обязательно быть люди, знающие, куда ему тащить свою ношу, просто он не так понял или ему не гак объяснили, а сейчас, на этой далекой улице, да еще и такую жару, ни до кого не доберешься. И ведь та женщина, в цветастом платье, с голыми ногами и вихляющей походкой, сказала же она мужчине, вышедшему с ней из такси: «Ты что, совсем соображать перестал от жары?»

• Предыдущая
• 2/2