Мир приключений 1980 г. - Булычев Кир - Страница 64

• Предыдущая
• 64/180
• Следующая

Основал фирму. Сначала взял в компаньоны Утиного Носа. Я его давно знаю, в свое время, когда я еще у дона работал, он мне помогал выбивать из пушеров долги. Когда-то был отличным профессиональным боксером, потом что-то случилось — пришлось бросить ринг. Когда он избивает человека, страшно смотреть. Чувствуется, что это для него в жизни главное удовольствие, словно перед ним не какой-то жалкий бедняга, а все его противники, которым он когда-то проиграл на ринге и с которыми теперь сводит счеты. Жуткий парень!

Потом, когда понял, что супружеская пара вызывает меньше подозрений, чем два таких типчика, как мы, взял в фирму Белинду. Ее я тоже знаю уже года три. У нас с ней был роман, как принято выражаться. Одно время я даже очень увлекся ею. Потом прошло. Но друзьями остались, и надежными. Я знаю, что ради меня Белинда на все пойдет, что на нее я могу рассчитывать, как на самого себя. И она на меня тоже.

Но втроем ездить не годится. Поэтому взяли еще одну. Ру ее зовут. Во всяком случае, так представилась — документов я у нее не спрашивал. Это Белинда ее привела и за нее поручилась — с меня этого достаточно. Сначала Ру произвела на меня впечатление маменькиной дочки (выяснилось, что я не очень-то ошибся: действительно, родители у нее богатые), но потом смотрю — девка железная. Я проверил ее в одном деле.

Так получилось, что машину, на которой мы с ней ехали (и с «товаром» в багажнике), задержал дорожный полицейский: заболтался я, превысил скорость, а он на своем мотоцикле тут как тут. (Вот на таких мелочах и горишь — скорость превысил! Если б мог, я бы сам себя за это высек.)

Дорога пустынная, только нас трое. И такой въедливый служака попался — крутит, вертит мои права, только что на зуб не пробует. Я извиняюсь, Ру ему глазки строит, улыбается вовсю, а она очень хорошенькая. Тот ни в какую. Трубку вынул, чтоб я подышал, — не выпил ли, проверил, в порядке ли тормоза у машины, и вдруг говорит:

— Откройте багажник.

— Это еще зачем, — я взбеленился, — не имеете права!

— Имею, — говорит, — я все права имею. Открывайте! Оружия при мне нет, в такие поездки я его с собой не беру. Что делать?

А он вынимает из кобуры пистолет, направляет на меня и кричит:

— Открывай багажник! И смотри, медленно, одно лишнее движение — стреляю.

Ну что тут делать? Редчайший случай — нарваться на опытного полицейского, который ничего наверняка не знает, но нутром чувствует, что что-то не так. Сейчас открою багажник — и все. От такого не сбежишь.

— Слушай, — говорю, — я спешу, не задерживай, вот у меня тут сотняга завалялась — она мне ни к чему.

— Ах, попытка подкупа полицейского при исполнении служебных обязанностей! — кричит. — Едем со мной. Интересно, что у тебя в багажнике, что ты так боишься его открыть!

Совсем уже редкость — попался честный полицейский. Невероятно!

И в этот момент Ру, про которую он забыл (да и я тоже), неслышно поднимает с земли здоровенный камень — и бац ему в висок! Он как сноп рухнул. Откуда у этой пигалицы такая сила взялась?

Подскакиваю к нему, смотрю — дышит.

— Плохо дело, — говорю, — только отъедем, он придет в себя и тут же передаст всем патрульным. Часа не пройдет — нас возьмут.

И нарочно морщу лоб: что, мол, делать…

Тогда моя очаровательная маменькина дочка спокойно садится в машину, дает задний ход, останавливается, а потом включает скорость и на полном ходу переезжает тело. Как ни в чем не бывало достает из машины фляжку с виски, подходит к мертвому полицейскому и вливает ему добрых полфляжки в рот. Потом поворачивается ко мне и смотрит вопросительно, словно ученица: «Хорошо ли я знаю урок, господин учитель?»

— Молодец, — говорю. — Так сработала, словно всю жизнь полицейских давила.

— Да нет, — говорит, — это первый. По телевидению видела, не помню уж, в каком фильме, «Убей его», что ли…

— А что пьяного из него сделала, вообще всю эту штуку инсценировала — тоже телевидение?

— Тоже. Помните «Труп в мешке»? Ну как же! Только там не полицейского, а страхового агента.

— Да, — говорю, — ты далеко пойдешь. А знаешь, что его вдова теперь пенсию не получит? Как же — попал под машину в состоянии алкогольного опьянения, на посту…

— Ну и что, — отвечает, — не я ж его вдова. И потом, он дурак: взял бы вашу сотню, ничего не случилось бы. Что они, сотни, на дорогах валяются? Сам виноват. Ишь миллионер нашелся — сотня ему не нужна! Небось жалованье-то у него грошовое.

— Грошовое, — подтверждаю. — Слушай, а сколько тебе лет, Ру?

— Девятнадцать, а что? — и смотрит на меня.

Глаза у нее огромные, светлые, лицо чистое-чистое, как персик, губы не красит — ну прямо сама чистота и невинность.

— Ничего, — говорю, — далеко пойдешь.

— Надеюсь, — говорит и отворачивается.

С тех пор я понял, что могу на эту Ру положиться не меньше, чем на Утиного Носа и Белинду. Надежная команда собралась.

Уже год работаем. И никаких проколов пока нет. Все в порядке, деньжат заработали кучу. И помощников своих не обидел. Утиный Нос все свои деньги, по-моему, проматывает в боксерских и скаковых тотализаторах. Так что за него я спокоен: он крепко привязан — ему все время деньги нужны. Белинда, я знаю, сама колется. Это меня беспокоит, но не очень. Она понимает, когда и где, очень осторожна, и дело не страдает. Белинда соображает, что к чему.

А вот маленькая Ру вызывает у меня некоторую тревогу. Она, видите ли, любительница «красивой жизни». Как стала зарабатывать, сняла хорошую квартирку, купила гоночную машину, цветной телевизор (который может смотреть часами). Ну, это ладно. Плохо другое — уже несколько раз она говорила, как мечтает съездить к родителям, расфуфыренная, в золоте и бриллиантах, на собственном «кадиллаке» и доказать этим, что богатства можно добиться не только честным трудом, как ей это вдалбливали с раннего детства. Оказывается, на этой почве она с родителями и порвала — все вокруг говорило ей, что честно живут лишь бедняки, дураки да неспособные. А те, у кого есть капитал, нажили его не очень-то ортодоксальным путем. И в кино, и по телевидению, и в книгах, и в газетах — всюду рассказывается об этом. А отец, честный малый, хоть и богатый (бывают, наверное, такие), твердит другое. В конце концов после особенно бурной ссоры она ушла, решила доказать свое. И как видите, доказала. В моей команде она, конечно, бедняком не останется. Но вот то, что она хочет все это изложить в подкрепление своей правоты родителям (а как я недавно узнал, и какому-то совсем уже старомодных взглядов юноше, который дожидается, пока она, нищая, несчастная и раскаявшаяся, вернется в отчий дом), — вот это меня не устраивает.

Пойдут расспросы, она еще, глядишь, расхвастается, и кончится это для меня и моей фирмы весьма плачевно.

К счастью, пока еще до бриллиантов и «кадиллаков» далеко. А с меньшим она к родителям возвращаться не хочет.

Одним словом, я решил так: пусть работает, а когда соберется в путь, что ж, жалко, конечно, терять такого помощника, да и молодая она, но ничего не поделаешь, придется ей с моей помощью совершить другое путешествие без обратного билета.

Я ведь тоже иногда смотрю телевидение…

А пока работаем.

Но вот нынешнее дельце — просто замечательное.

Уж не знаю, почему этот японец так торопился отделаться от своего товара, а мой клиент его приобрести, но они мне такой куш отвалили, что хоть бросай все дела и уходи на покой. (А что, может, так и сделаю…)

Все тридцать килограммов мы доставили в лучшем виде. Как? Вот уж этот вопрос вам бы задавать не следовало — я же не спрашиваю, как вы обманываете вашего налогового инспектора или где прячете деньги от жены.

У каждого из нас свои маленькие тайны. А моя фирма только на них и держится.

Если мои конкуренты узнают, каким образом я умудряюсь провозить через два континента и два океана тридцать килограммов героина, не попадаясь при этом, то я могу закрывать мою фирму. Все начнут делать то же самое, а рост предложения снижает цены, и клиенты быстро укажут нам наше место.

• Предыдущая
• 64/180
• Следующая