Девять миров - Семенова Мария Васильевна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/32
• Следующая

– Ай да Фрейя! – сказал Трюм. – Никогда не видел я девы, чтобы так ела и столько пила!

Смолчала скромная невеста, не подала голоса. Ответила служанка-разумница:

– Восемь дней не ела Богиня Любви, уж так не терпелось ей поскорей приехать сюда, к тебе, Трюм…

Наконец хмельное пиво ударило Трюму в голову: придвинулся он вплотную к невесте, хотел её поцеловать, но едва приподнял брачный покров – отшатнулся и вмиг протрезвел:

– Ишь глаза сверкают у Фрейи! Пылают, как жаркое пламя!..

И снова не растерялась служанка-разумница, отвечала умильно:

– Восемь ночей не спала Богиня Любви, уж так не терпелось ей поскорей поглядеть на тебя, Трюм!

Тут, отколь ни возьмись, подошла мерзкая Великанша, начала требовать у невесты подарков:

– Подари-ка мне, Фрейя, свои золотые запястья – буду тебе ласковой золовкой, не стану обижать…

– А вы, лежебоки, тащите скорей сюда молот! – крикнул Трюм слугам. – Положим его на колени невесте: Асы говорят, он священен и помогает на свадьбах, так пусть освятит мою женитьбу во имя Вар – Богини обетов!

Двое самых могучих Турсов с трудом приволокли молот-молнию… и Трюм, говорят, успел удивиться, когда Фрейя одной рукой подхватила Мьйолльнир, как пёрышко, и издала боевой клич, от которого слетела с палат тяжёлая кровля. Тут сорвал с себя Тор женский наряд – и пошёл крушить молотом Великана за Великаном! Всех положил, кто не успел убежать.

И Боги, и Люди пуще всего пекутся о своём роде. Род – это верная заступа обиженному, опора – ветхому старцу, кров и ласка – осиротевшим. Никакая беда не страшна, пока рядом дружные родичи. А чем в первую голову крепок род? Конечно, детьми – сыновьями и дочками.

Оттого-то мудрые Асиньи, жёны старших Богов, не слишком гневаются на мужей, когда те приводят в дом младших жён и отпрысков, рождённых на стороне. Для чего ссориться жёнам, ведь места у очага Богов хватает на всех. Говорят, в начале веков иные Богини тоже вступали в брак с двумя мужьями разом; но те времена давно миновли. А молодые Асы забыли и многожёнство. Одна возлюбленная подруга у корабельщика Ньёрда, одна – у пахаря Фрейра, одна – у светлого Бальдра…

А вот Аса-Тору, мужу золотоволосой Сив, случалось порою засматриваться на девушек из Иотунхейма. Не все племена Страны Великанов носили в крови жестокий яд Имира, не все были вероломны и глупы. И Тор, истребитель чудовищ, с иными славными Великанами водил нерушимую дружбу. Ездил в гости на пир и беседу, и молния-Мьйолльнир дремал себе мирно, вися, по обычаю, на столбе…

Вот так, на пиру в дружеском доме, и увидал Бог Грозы светлокудрую Ярнсаксу, красавицу Великаншу. Впрочем, была ли она в самом деле красавицей, земные Люди не знают. Древняя песнь говорит лишь, что редко встречала могучая дева равных себе по силе: не зря родичи-Великаны прозвали её Ярнсаксой, то есть Железной. Но кроме немереной силы, билось в её груди хорошее сердце – и было что-то ещё, что заставило Бога Грозы взять её за руку, когда она подносила ему рог на пиру. И не отняла руки дочь Великанов, села рядом с Тором, как он попросил. А потом взошла на запряжённую козлами повозку, поехала с ним в Асгард…

– Многое совершит этот мальчик, – сказала мудрая Фригг, принимая рождённого Ярнсаксой ребёнка. И подивились слышавшие: жена Одина видела далеко в глубь грядущих времён, но ни разу до тех пор не делала предсказаний.

Тор освятил младенца поднятым молотом и окропил водою из чаши:

– Я назову тебя Магни – Могучим. Вырастешь таким же сильным, как я!

– Сильнее, – негромко сказала старая Норна Урд, появившаяся неизвестно откуда.

– Мудрее, – откликнулась Верданди, средняя Норна. А младшая, Скульд, предрекла:

– Он будет носить молот Мьйолльнир, когда придёт его время.

А мальчишка открыл разумные голубые глаза, улыбнулся и ухватил отцовское оружие за железную рукоять, точно игрушку. Еле-еле разжали его пальчики Ярнсакса и Сив…

Дочь Сив и Бога Грозы звалась Трюд – Сила: такими уж крепкими и удалыми рождались все в этом роду. Известно, как быстро растут дети. Каждый раз, возвращаясь из похода, Тор радовался чему-нибудь новому: вот прорезался зубик, вот стала бегать, забавно топоча пухлыми ножками, вот впервые поднесла отцу тяжёлый окованный рог с пивом – освежиться с дороги…

И однажды на закате, остановив возле дома запылённую колесницу, увидел Тор на крыльце пригожую юную Асинью, а у ворот – смущённого молодого эйнхерия, воителя из Одиновой дружины… выросла дочь!

Улыбнулся Тор и повёл Таннгниостра с Таннгрисниром к хлеву, и внезапно как из-под земли выскочил не то Карлик, не то уродливый Тролль:

– Вы что тут оба делаете подле моей невесты? Пора уже ей ехать со мной и завязывать волосы в узел, как то пристало замужней!

Схватился за меч молодой воин, заслоняя дочь Бога Грозы… но остановил его Тор. И спокойно сказал Троллю:

– Ты-то сам кто таков, чтобы здесь распоряжаться? Не видал я тебя, хладнорёброго, прежде на этом дворе!

Житель ночи ответил высокомерно:

– Много чести беседовать со всякими оборванцами! Я пришёл к Повелителю Грома, а не к тебе: просватана за меня его белорукая дочь!

– Что-то я не припомню ни сговора, ни сватовства, – нахмурился Тор. – Но даже если ты без меня заморочил голову Сив – не видать тебе дочери, пока я, отец, её не отдам! Или думаешь выкрасть её без моего позволения?

И если пришелец ещё сомневался, что воин в потрёпанной одежде и есть сам Бог Грозы – он тотчас в это поверил, увидев, как сверкнули в сумерках глаза Аса и встала дыбом его рыжая борода. Куда только делась былая заносчивость жениха:

– Как же заслужить твоё согласие на свадьбу, храбрейший из Асов? Послушай меня: я живу в камне, в толще горы. Много там золота, много дорогих самоцветов. Да и сам я хорош: ведь зовут меня Альвисом – Всезнайкой, потому что я умней Квасира, умней даже Мимира, с чьей головою советуется Вождь Богов и Людей…

– Что же ты, Всезнайка, не угадал меня? – спросил Тор, но Альвис даже не заметил насмешки:

– Любовь помрачила мой разум, о хозяин золоторогих козлов. Белоснежную деву в жёны возьму – или жизнь не нужна мне…

– Не нужна, говоришь, – недобро усмехнулся Тор его алчности. И присел на крыльцо, поставил молот между колен. – Что ж, пусть будет по-твоему…

Трюд испуганно вскрикнула и спряталась за эйнхерия, ибо рядом с мужами Одина всякая женщина – всего лишь слабая женщина, даже если её зовут Сила и сам Бог Грозы приходится ей отцом.

– Пусть будет по-твоему, подземный жених, – повторил Тор. – Но сперва докажи, что ты вправду мудрейший. Ответь для начала, каким именем величают мою мать Землю в разных мирах?

– У смертных Людей она Ёрд или Фьёргюнн, – разгладил бороду Альвис. – Ваны зовут её Дальним Путём, Турсы, хозяева пасущихся стад – Зелёной, Альвы-землепашцы – Родящей, а у Богов она – Луг, только не трава в том лугу, а листья ясеня Иггдрасиля…

– Верный ответ, – сказал Тор. – Ну, а Небо как прозывают?

– У Людей оно – просто Небо, у Богов – Твердь, на которой выстроен Асгард, у Ванов – Ткач Ветра, у Турсов – Верх Мира, у Альвов – Кровля, а у нас, жителей подземелья – Дом Влажный, потому что мы не любим дождя.

– И это правильно, – молвил Тор. – А что скажешь, Альвис, про Месяц?

И про месяц ему рассказал Тролль без запинки. И ещё про косматые тучи, льющие дождь, про ветер, без устали мчащийся по Вселенной, про море, несущее корабли, про нивы и лес, про огонь, разгоняющий тьму…

Незаметно минула ночь, а Всезнайка всё говорил и говорил без конца, упиваясь собственной мудростью. Мнилось Троллю – вот-вот исчерпает старший сын Одина свои вопросы, поквитается с ним подземный жених, как когда-то сам Один – с Вафтрудниром…

Но Тор не уставал спрашивать, и уже засерело к востоку от Асгарда ночное небо, когда он сказал:

• Предыдущая
• 18/32
• Следующая