Тайна Запада: Атлантида - Европа - Мережковский Дмитрий Сергеевич - Страница 26

Сходство в одежде: тот же головной плат с обрамляющими лицо двумя лопастями, те же из разноцветных бус, расположенных широкими лучами, царские ожерелья — у египетских и древнемексиканских богинь (Ména, Expos. du Louvre, № 58, Trocadero, № 20.001).

Сходство в стенных росписях: цвет мужских лиц кирпично-красный, женских — золотисто-желтый.

Сходство в великом, так же как в малом: теократия в Перу подобна египетской. Перувианский царь, инка, есть воплощенный бог солнца, так же как фараон; койя, супруга инки, — родная сестра его или сводная, так же как супруга фараона: строго соблюдается в обоих царствах закон «божественных кровосмешений», дабы сохранить чистоту «солнечной крови» (Robertson, 376).

Главная общая мысль европо-афро-азиатского Востока и американского Запада — воскресение плоти.

Самое древнее, тайное и святое имя Озириса, бога Воскресителя — Amenti, Запад. С Крайнего Запада — «Ацтлана», сказали бы Ацтеки, «Атлантиды», сказал бы Саисский жрец Платона, — пришел Озирис на Восток, в Египет. Тайна его — воскресение — тайна Запада.

эта наша молитва — оттуда же, с Запада.

Исполинские тэокаллы Центральной Америки и пирамиды Египта — жертвенники Солнца, дающего вечную жизнь. Маленькие пирамиды, гуаки, в Перу — обители мертвых до дня воскресения.

Мумии перувианские подобны египетским: те же почти надрезы на тех же местах, для извлечения внутренностей; те же соления обеззараживающими солями, умащения душистыми смолами; то же укутывание льняными повязками (Spence, 169). В Кузко (Cuzco), столице Перу, в храме Солнца, спутники Пеззаро нашли тридцать мумий царей, Инка, сидевших вокруг золотого жертвенника, а в соседнем храме Луны — такое же число цариц.

«Книгою Мертвых» называют современные ученые ацтекский кодекс Vaticanus A, по сходству его с египетскою Книгою Мертвых.

В царстве Майя, так же как в Египте, внутренности мертвых тел хранятся в четырех, по четырем концам гроба, глиняных или каменных сосудах, — «канонах», как называли их греки, с крышками, изображавшими в Египте головы четырех богов-небодержцев, «атласов», на четырех концах света. Перед вложеньем в сосуды внутренности окрашивались египетскими бальзамировщиками в четыре цвета: в северный, красный, — легкие; в южный, белый, — печень; в восточный, желтый, — желудок; в западный, черный, — кишки. В царстве Майя несколько иное соответствие, но окраска та же: белая, черная, желтая, красная (D. A. Mackenzie, «Folklore», June, 1923, ар. Spence, 165–166).

Если и это случайность, то есть ли вообще «закон вероятностей», и не вся ли история — игра случая?

Племя гуанчей (Huantsch) на Канарских островах — последнем обломке разрушенного материкового моста между Америкой и Африкой, уцелевшем среднем звене порванной цепи, — так же изготовляет мумии, хахо, и так же погребает их в пирамидных гробницах, как в Египте и в Перу — на обоих противоположных концах моста, крайних звеньях цепи (Dévigne, 177. — Gattefosse, 93. — Spence, 171–172).

Гуанчи — островитяне, но мореходства не знают, точно раз навсегда запуганные морем, все еще помнят гибель первого мира — потоп. Так же не знают мореходства ацтеки, на другом конце моста; так же помнят гибель в воде, первой родины своей, Ацтлана (Réville, 40). «Горьким» называют Океан и дети древней Майи, — «Матери-Земли».

Все эти морские племена помнят грозное созвучие корней: tla — atl, «страдание» — «вода».

«Гуанчи», значит просто «люди». Несказанно удивились они, при первом появлении испанских и португальских путешественников XVI века: думали, что мир опустел после потопа, и никто, кроме них, от него не спасся.

Глиняные печати с ручками (pintaderas) служат им для татуировки, большею частью, геометрических узоров: это, может быть, жалкие остатки геометрии, землемерия, мудрости земной — начала астрономии, звездной мудрости Атлантовой. Точно такие же печати с ручками и с теми же геометрическими узорами найдены в раскопках Юкатана, Мексики и во многих неолитических стоянках Лигурии, Апулии, Фракии, — по всему великому Средиземноморскому, Атлантическому пути на Восток (E. Kletnoff, Journ. «Renaissance», Sept. 1928. «L’Atlantide, est elle un mythe?»).

Птичьему свисту и щебету подобен гуанчский язык, так же как языки древнемексиканские. Uitzilopochtli, Xiuhtecutli, Tezcatlipoca, Quetzalcoatl — эти имена ацтекских богов напоминают щебет и свист колибри в тропических лесах и болотах Центральной Америки.

Гуанчи — одна из ветвей афроатлантического племени, а другая ветвь — берберы — ливийцы, lebou египетских памятников, живущие на великом «пути из Фив к Столпам Геркулесовым» (Геродот) и, может быть, далее к Атлантиде. Диодор сообщает, что берберы жили в Северной Африке, у подножья Атласских гор, вокруг озера-моря Тритониса, и называет их «атлантами», давая тем понять, что здесь и была «Атлантида» (Diod., III, 53, 4; 54, 1). Это считает вероятным и кое-кто из современных географов (E. F. Berlioux, Les Atlantes, 1883). Но, по общему правилу, — где древние и новые географы находят «Атлантиду» вне Атлантики, там, вероятно, лишь Атлантская колония, — так и здесь, в Берберии. Связь ее с Атлантидой подтверждается и сообщением Диодора: узкий перешеек, отделявший некогда озеро Тритонис от Океана, прорван был землетрясением, воды озера излились в Океан, и высохшее дно сделалось песчаной пустыней — должно быть, частью нынешней Сахары (Diod., III, 55, 4. — Berlioux, 39).

Atl, на языке берберов, так же как на древнеамериканском языке Quiché-Nahuatl, значит «вода» (Gattefosse, 46). Если то землетрясение, о котором сообщает Диодор, связано с концом Атлантиды, то, может быть, и берберы, «атланты», так же как древние американцы, понимали смысл рокового созвучия tla — atl, «страдание» — «вода».

В самом устье Гибралтара, близ нынешнего Кадикса, древнего Гадеса — Гадира (Gades — Gadeiros), получившего имя свое от противолежащей «Гадирской области», epihorion Gadeiron, — части Атлантиды, по мифу Платона (Pl., Krit., 114, b), находился незапамятно древний город Тартесс, Tartessos, италийцев и греков, Фарсис, Tarschisch, евреев, Turscha (Этруски) египтян. Кое-кто из современных историков находит и здесь «Атлантиду» Платона (Schulten, Tartessos, 1922, p. 53. — Hennig, 18–29). Но, вероятно, и Тартесс — только Атлантская колония, великая Средиземноморская столица бронзового века (Hennig, 14–15). Путь из царства Бронзы, «Атлантиды», в царство Камня, Европу-Азию, начинается, может быть, здесь, в Тартессе; здесь же для нас начинается История, потому, что весь исторический смысл того, что мы называем «Атлантидою», не что иное, как переход от Камня к Бронзе.

«Есть у них (Тартессян) книги, законы и поэмы шеститысячелетней будто бы древности», — сообщает Страбон (Strabo, III, 139). Три к шести — небольшая прибавка для такого счета времен: помня то, что было за 6000 лет, можно помнить и то, что было за 9000 — конец Атлантиды.

Может быть, и пророк Исаия, возвещая Фарису, Тартессу, будущее, помнит бывшее: «Плачьте, корабли Фарсиса, ибо он разрушен! — День Господа Саваофа грядет на все гордое и высокомерное (вспомним „гордыню“, hybris, Атлантов в мифе Платона), на все высокие горы… и на всякую высокую башню… и на всякую крепкую стену, и на все корабли фарсисские», — как некогда на атлантские (Ис. 23, 1; 2, 12, 14–16).

«Был у царя (Соломона) Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым на море… В три года раз привозил он золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов», — или «эфиопов», по толкованию Иосифа Флавия (III Цар., 10, 22).