Горячие сердца - Хэган Патриция - Страница 62

• Предыдущая
• 62/101
• Следующая

Китти стояла у приоткрытой двери на веранду, глядя затуманенными глазами в ночной мрак. Ее ногти впились в стиснутые ладони, но она совсем не обращала внимания на боль. Нет, настоящая мука таилась в глубине ее души.

Если бы не маленький Джон, то она, скорее всего, подошла бы к парапету веранды и бросилась вниз. Она покачала головой. Так или иначе ей придется с этим смириться. Может быть, Кори действительно любит ее.

«Наверное, все не так плохо, как кажется, – прошептала, она, плотно закрыв глаза, на которые навернулись жгучие слезы. – По его словам, он обожает моего малыша, уверяет, что любит меня, и мы будем счастливы вместе, и настанет день, когда я перестану каждую минуту вспоминать о Тревисе».

– Дорогая?

Она резко обернулась, приоткрыв рот при виде Кори, стоявшего лишь в нескольких футах от нее. Он бесшумно вошел в дверь, разделявшую две спальни. Неужели он слышал ее полный страдания шепот? Глаза его блестели, но вот от гнева или от страсти?

Он подошел ближе.

– Извини меня за то, что я задержался, любовь моя. У одного из моих людей нашлось ко мне неотложное дело, но я мысленно проклинал каждое мгновение, проведенное в разлуке с тобой. Я так долго мечтал об этом… – Он нахмурился, окинув взглядом ее платье из бледно-голубого атласа, которое она выбрала для свадебной церемонии. – Ты не переоделась, – упрекнул он ее.

Она проследила за его взглядом. Кори смотрел на смятый пеньюар, лежавший на полу возле кровати под балдахином. Он был с низким вырезом, полностью обнажавшим грудь, – подарок Кори.

Она глубоко вздохнула, пытаясь найти нужные слова:

– Кори, это скорее подошло бы… какой-нибудь уличной девке. Как ты можешь просить меня носить что-либо подобное?

Он положил ей руки на плечи:

– Дорогая, мы теперь женаты, и потому все, что бы мы ни делали, вполне приемлемо.

Она покачала головой:

– Ты не понял…

– Я все понимаю! – вспылил он. – Я выполнил свою часть сделки, дал твоему незаконному ребенку свое имя и составил документ, по которому твоя земля перейдет к нему свободной от каких-либо долгов, как только он достигнет совершеннолетия. Я обеспечил тебя состоянием, положением в свете… всем, о чем может мечтать бедная южанка в эти тяжелые времена. Но ты, ты не дала мне взамен ничего, даже отказываешь мне в удовольствии видеть тебя в пеньюаре, который я купил специально для нашей брачной ночи. Какая ты неблагодарная.

– Я буду слушаться тебя, Кори, – произнесла она равнодушно. – Это мой долг.

– Да, это твой долг – делать то, что я говорю. – Он указал пальцем на смятый наряд, весь сотрясаясь от ярости. – Я приказываю сейчас же надеть этот пеньюар. Я хочу видеть то, ради чего пошел на эту сделку. Я хочу видеть то, что приобрел!

– Ты… ты не покупал меня! – с жаром возразила она – Мы уже обсуждали условия нашего соглашения. Я обещала стать тебе верной женой и готова сдержать слово. Но между нами не было речи о том, что мне придется разгуливать в наряде проститутки!

Он только фыркнул в ответ:

– Не разыгрывай из себя краснеющую девственницу, Китти. Разве ты забыла, что у тебя есть ребенок? И я не склонен думать, что он был зачат от Святого духа. Я знаю, что в твоей жизни был и другой мужчина, кроме любовника-янки, тот самый Люк Тейт, который похитил тебя.

– О, ты слишком рано стал меня попрекать! – воскликнула она.

– Перестань вести себя как ребенок. Все знают, что ты родила сына, не будучи замужем. Теперь я обеспечил тебе приличное положение в свете и дал свое имя твоему ублюдку.

– Ты зовешь моего сына ублюдком?

– Китти, Китти! – Он недобро усмехнулся. – Может, ты отбросишь, наконец, роль возмущенной леди? Будь сама собой. Стань снова пылкой и страстной женщиной, которой, как я знаю, ты можешь быть. Обними же меня так же, как когда-то своего любовника-янки.

В фиалковых глазах Китти от охватившего ее гнева вспыхнули золотистые и пурпурные искры, подбородок выдался вперед.

– То, что я чувствовала рядом с капитаном Колтрейном, я никогда не испытаю, находясь с тобой, Кори. Я уже сказала, что не нарушу супружеского долга и буду уступать твоим желаниям, когда ты сам того захочешь, но это все.

Протянув руки, он властно, до боли сжал ей груди, но у нее не вырвалось ни стона – она не хотела доставлять ему удовольствие видеть ее страдания.

– Теперь ты моя жена, Китти, и будешь делать все, что я тебе прикажу. Я обладаю тобой, как и всем, что находится вокруг, и ты будешь вести себя так, как угодно мне.

Она чувствовала на своем лице его горячее дыхание, к которому примешивался запах виски. Пальцы сжались еще плотнее.

– Я могу быть нежным и заставить тебя испытать неземное наслаждение, о каком до сих пор ты даже не мечтала, пли же, напротив, причинить тебе боль. Для меня это не имеет значения, поскольку я твердо намерен сам решать, что доставит мне удовольствие. Если вздумаешь сопротивляться, будет хуже.

– И ты говорил, что любишь меня! – Она возмущенно вцепилась в его руки. – Ложь! Все ложь, от начала до конца!

Он грубо оттолкнул Китти, отчего та упала на кровать, и рассмеялся.

– О да, я люблю тебя, точно так же, как люблю все мои вещи. И мое чувство к тебе станет еще крепче, когда ты привыкнешь мне повиноваться. Не то чтобы мне неприятен твой пылкий нрав. О, умоляю тебя, дорогая, никогда не утрачивай своего пыла! Но ты должна давать ему волю лишь тогда, когда это угодно мне, а не тебе. Я хочу, чтобы ты проявляла его, когда мы вместе с тобой в постели. Тогда ты можешь сгорать от страсти, и, поднимая бедра, прижиматься ко мне нежным лоном, и выпускать весь свой пыл на свободу.

Кори сорвал с себя сюртук, снял галстук и рубашку, не сводя глаз с Китти. Она не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Еще недавно он был добр к ней, полон сочувствия, а теперь вел себя, словно человек, потерявший рассудок. С каждым сказанным им словом его возбуждение нарастало.

И вот он предстал перед ней совершенно обнаженный. Набросившись на нее, он стал покрывать ее лицо жадными, неистовыми поцелуями, одним рывком разорвал тонкую материю платья, сорвал с нее полупрозрачное нижнее белье. Она оказалась под ним нагая.

– Обворожительная, – хрипло простонал он, сжимая пальцами ее розовый сосок, словно пробуя зрелость плода. – И теперь моя!

Он попытался поцеловать ее в губы. Она не открыла рта, и тогда он схватил в ладонь прядь рыжевато-золотистых волос и потянул их на себя, пока Китти не вскрикнула от боли. Когда ее губы приоткрылись, он прильнул к ним поцелуем, засовывая язык внутрь ее рта и одновременно проникая все глубже в ее тело.

Одно резкое движение, один последний выпад, и Кори, приподняв голову, воскликнул в порыве гнева:

– Нет, нет!

Он извергнул целый поток проклятий, после чего, отодвинувшись от нее, скрючился на противоположной стороне кровати, обхватив голову руками и что-то бормоча про себя.

Китти удивленно смотрела на него, затем протянула руку к покрывалу, чтобы прикрыть наготу.

Он обернулся к ней с выражением муки в глазах:

– Именно этого я и боялся. Я боялся, что, вкусив однажды твоих прелестей, уже не смогу себя сдержать. Я хотел, чтобы это длилось часами – часами, слышишь? – В отчаянии он бил по кровати кулаками, и Китти сжалась от страха.

– Может быть… завтра ночью… – прошептала она робко, втайне радуясь, что пытке пришел конец.

Внезапно его губы искривила плотоядная ухмылка.

– Нет, Китти. Ночь только начинается. Тебе не понадобится много времени, чтобы снова подготовить меня. На этот раз я растяну удовольствие надолго.

Он растянулся на кровати рядом с ней, впившись пальцами в ее запястье и с силой придвинул ее к себе, когда она попыталась отстраниться. Накрыв ее оцепеневшими пальцами свою поникшую плоть, он распорядился:

– Возбуди во мне желание, Китти. Ты знаешь, как заставить мужчину желать себя. Сделай это, и я останусь внутри тебя, пока не взойдет солнце.

• Предыдущая
• 62/101
• Следующая