Дангу - Глыбин Леонид - Страница 43

• Предыдущая
• 43/67
• Следующая

Но хватит о себе. Когда наконец к вечеру мы поднялись на довольно большой холм, перед нами неожиданно открылась захватывающая дух панорама. В песках, словно фантом в красноватом сиянии заходящего солнца, угадывались неясные очертания могучей крепости, устремленные в вечернее небо. Бесчисленные башни и башенки призрачно вырастали над зубчатыми стенами с арками, стрельчатыми воротами и цепными подъемными мостами. Это был Джайсалмер. Крепость поразительно напомнила мне наш знаменитый замок Пьерфон. У меня так защемило на сердце! О, милая Франция! Тем временем небо превратилось в прозрачный сияющий купол из розоватого золота, потом золото начало меркнуть, терять блеск и быстро растаяло во тьме наступающей ночи. В этих широтах, как я успел уже заметить, темнота наступает стремительно.

Мы остановились на ночлег в большом караван-сарае прямо под стенами крепости. После хорошего ужина, который состоял из овощных блюд, приправленных разнообразными специями так, что во рту пылал огонь, месье Касим был столь любезен, что пригласил меня на спектакль раджпутского бродячего кукольного театра, и я имел большое удовольствие посмотреть пару небольших представлений.

Куклы-марионетки здесь называются катхпутли и презабавны. Ростом они примерно в три пье с прекрасно вырезанными из дерева головками и огромными миндалевидными глазами. Лица покрашены в желтый цвет. Туловище и руки сделаны из тряпок. Ног у них нет. Да они и не нужны, так как куклы одеты в длинные юбки, которые, когда кукловод ловко работает тремя нитями, создают при движении впечатление покачивающейся походки. Я подержал одну куклу в руках и внимательно ее рассмотрел.

А сейчас попробую пересказать первое представление марионеток. Оно мне чрезвычайно понравилось. Месье Касим превосходно перевел его основное содержание.

Однажды император Акбар в полном блеске своего величия восседал на троне, окруженный отважными раджпутскими воинами. Рядом с ним сидел его знаменитый придворный шут Бирбал. Император спросил Бирбала:

— Бирбал, как следует поступать, если имеешь дело с дураком?

— Хузур, на этот вопрос я отвечу завтра, — немного подумав, сказал Бирбал.

Вернувшись домой, Бирбал встретил возле ворот своего дома какого-то пастуха. Бирбал расспросил его, кто он и откуда, и узнал, что тот очень беден.

— Хорошо, завтра ты пойдешь со мной ко двору. Я сведу тебя к самому императору, только ты все время молчи. Что бы он тебе ни говорил, рта не открывай, — велел Бирбал.

На другой день Бирбал с пастухом пришли во дворец. Увидел император Бирбала и говорит:

— Ну Бирбал, отвечай-ка мне на вчерашний вопрос.

— О владыка мира! На твой вопрос ответит мой друг пастух.

Императору это показалось немного странным, но он все же обратился к пастуху. Пастух стоял и молчал. Несколько раз повторил император свой вопрос. А пастух все молчит. Когда Бирбал увидел, что император уже теряет терпение, он сказал:

— Хузур! Вы уже получили ответ.

— Как так? — удивился Акбар. — Этот человек молчит словно воды в рот набрал.

— О владыка мира! В этом-то и заключается ответ: если придется иметь дело с глупцом, нужно молчать.

Пришлось смущенному Акбару щедро одарить бедного пастуха.

Представление живо напомнило мне выступления французских кукольников на базарах и ярмарках. Бирбал немного похож на нашего Полишинеля. Только одеты по-разному. Если Полишинель в желто-зеленом костюме и зеленой шапочке с кисточкой, то Бирбал — в красной юбке, черном жилете, белом тюрбане. У императора роскошные завивающиеся черные усы. Он весьма импозантен в розовой юбке с золотистыми блестками. Музыкальное сопровождение очень простое — барабан и особая сопелка, которую месье Касим назвал боли. Эту сопелку кукловоды держат в зубах и с ее помощью изменяют голос или издают вибрирующие пронзительные звуки.

А вот второе представление. Оно происходит на фоне красной аркады, украшенной серебряными звездочками и месяцем.

Жил некогда один раджа. Он очень любил предсказания по звездам.

Однажды в столицу его государства пришел один мудрый старый звездочет. Раджа приказал немедленно позвать его. Когда мудрец явился в царский дворец, раджа пожелал услышать, что ждет его, раджу, в будущем.

На беду, гороскоп, составленный мудрецом, не предвещал ничего утешительного. Раджа страшно разгневался и тут же приказал казнить звездочета, но, прежде чем послать мудреца на виселицу, раджа решил еще раз испытать его.

— Можешь ли ты определить, сколько тебе самому осталось жить? — спросил владыка.

Звездочет после некоторого размышления ответил:

— О хузур! Звезды предсказывают, что мне суждено умереть лишь на одну неделю раньше вас. Поэтому сейчас я прощаюсь с вами, но скоро мы увидимся в ином мире, и я постараюсь достойно вас там встретить. Велите же поскорее казнить меня!

Услышав такой ответ, раджа пришел в неистовую ярость.

— Вон из моего дворца! — завопил он, сверкая глазами. — Увести этого шарлатана и впредь никогда не пускать его в наш город!

А мудрецу только того и надо было. Он поспешил отправиться своей дорогой, приговаривая: «Была бы цела голова — тогда и беда не страшна».

Второе представление было тоже прекрасным.

Я пишу эти строки, сидя на ковре среди подушек. Был поздний вечер. По-прежнему невыносимо жарко. Гроза никак не могла нас догнать, говорил месье Касим. Мне прислуживал мой милый Надир. Он принес большой кувшин прохладного даиса. Хочу сказать, что он начал обучать меня языку урду. Это мне потом очень пригодилось. Надир говорил, что я прилежный ученик. И правда, я уже знаю полсотни слов. Среди них такие важные, как «хан» — да, «нахин» — нет, «пани» — вода, «роти» — хлеб, «ачча» — хорошо, «самаджхта» — понимаю, «чало» — пошли, «салам алейкум» — здравствуйте, «даорна» — бежать…

Устроившись поудобнее среди подушек, я перебирал в памяти впечатления первых дней и постепенно погрузился в освежающий сон. Внезапно я проснулся от каких-то тоскливых звуков, похожих на стоны. Потом они слились в протяжный вой, с которым тотчас же слился еще один, более далекий голос. Затем вой стал приближаться, и вскоре целый концерт этих невообразимо унылых, проникающих до мозга костей песен разыгрался в непосредственной близости от караван-сарая. Я долго не мог снова заснуть. Утром на мой вопрос, что за вой был ночью, месье Касим кратко ответил — шакалы…»

Прошло еще три дня утомительной езды по пустыне. Позади осталась крепость-город Биканер. Караван Касима сделал последнюю остановку в караван-сарае небольшой крепости Сирдан.

После ужина и небольшого отдыха Касим предложил Жамбрэ новое развлечение.

— Если месье доктор пожелать, может посмотреть танцы, — сказал Касим.

— Разумеется! — живо откликнулся Жамбрэ.

— Тогда пошли в ам-каз — внутренний дворик.

Они расположились на ковре у возвышения, на котором уже сидели музыканты и настраивали свои инструменты. Посередине дворика был натянут занавес.

Касим сделал знак рукой, и из-за занавеса появилась стройная девушка-танцовщица. Сразу же зазвучал барабан — табла, а через минуту томные, мелодичные звуки струн саранги и ситара вплелись в начинающуюся песню любви.

— Месье доктор! Сейчас будет танец тхумри!

Жамбрэ кивнул, поудобнее устраиваясь на подушках, не сводя глаз с черноволосой красавицы в нежно-голубом шелковом сари с облегающим корсажем; лицо скрывала вуаль с блестящими зеркальцами, подчеркивавшая золотистую наготу тела. В руках у танцовщицы был веер из павлиньих перьев. Блестящие иссиня-черные косы скреплялись несколькими рядами жемчужных нитей, в прическе сверкали серебряные булавки и заколки. Пятки и ладони были выкрашены в красный цвет…

Но вот удары таблы становятся все тише, угасают звуки струн саранги и ситара, уступая место чарующей мелодии флейты — шахнаи, начинается песня о жажде любви, любовном томлении, пробуждении чувств и успокоении бога Кришны и пастушки Радхи, его прелестной возлюбленной:

• Предыдущая
• 43/67
• Следующая