Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 90

• Предыдущая
• 90/145
• Следующая

Новая буржуазия стала безраздельной хозяйкой государства. Так-то оно так, но этот статус «новых французов» был скорее декларацией, чем осязаемой реалией бытия, потому что государства как такового фактически уже не было, а была лишь территория, на которой хозяйничали разбойничьи шайки, дезертиры и самодеятельные органы местной власти, но закон давно уже стал абстрактным понятием.

Развалить любое государство можно в один день, но для восстановления его требуется немалое время, да еще при наличии сильных и решительных людей, возглавляющих процесс государственной реабилитации.

Но где взять таких людей? Законодательная власть, предоставленная громоздким Советом пятисот и аморфным Советом старейшин, такими людьми не располагала, а исполнительная власть осуществлялась Директорией, из пяти членов которой один лишь Поль Баррас обладал качествами лидера, но реализовывал их большей частью в деле возведения здания личного благополучия, которое занимало первое место на шкале его ценностей. Это был, кроме всего прочего, страстный любитель чувственных наслаждений, в которых знал толк, но при этом не ценил выше денег, за которые их можно было бы купить.

И еще одно обстоятельство: Баррас был сугубо штатским человеком, что при существующем положении вещей было достаточно весомым недостатком. Баррасу требовался в качестве приводного ремня его политики умелый, смелый и не слишком совестливый генерал.

И такой генерал нашелся. Им оказался некий Набулионе Буонапарте (1769—1821 гг.), известный в более привычном произношении как Наполеон Бонапарт, впоследствии император Наполеон Первый.

Уроженец острова Корсика, фактически оккупированного французскими войсками, Наполеон с самого раннего детства воспитывался в атмосфере враждебности относительно Франции. Но судьбе было так угодно, чтобы этот смуглый мальчик, который едва владел французским языком, был направлен на учебу в военное училище города Бриенна, что в Восточной Франции, а затем в Парижскую военную школу, которую он закончил 30 октября 1785 года с патентом подпоручика артиллерии французской армии.

Далее — служба в полку, стоявшем в городе Валансе, полуголодное существование ввиду необходимости поддерживать семью, оставшуюся почти без средств после смерти отца, заботился о матери, братьях, сестрах…

Он, как истинный южанин, заботился бы о них и в случае самого безмятежного благополучия этой семьи, что и делал всю свою Жизнь, зачастую наперекор здравому смыслу, но… через натуру, как говорится, не перешагнешь…

Гитлер в свое время не без раздражения отмечал, что причиной краха этого гениального человека в немалой степени была его привязанность к родственникам, довольно посредственным и алчным людям, которых он ставил на ключевые посты вместо умных, порядочных и верных. Что ж, с этим трудно не согласиться, хотя при всей моей нелюбви к понятию «родственник» я все же не склонен считать эту крикливую толпу сколько-нибудь значительной причиной его неудач. Здесь все гораздо сложнее…

Эта причина посерьезнее.

Нелюдимый мальчик из бедной корсиканской семьи, воспринимавший французов лишь как чужаков-оккупантов, становится офицером французской армии и приходит к простому логическому выводу из своих сумбурных размышлений о выборе жизненного пути: если не можешь чему-то противостоять, нужно это «что-то» возглавить. Может быть, этот вывод и не был столь прямолинейно обозначен, но вся дальнейшая жизнь Наполеона была так или иначе посвящена реализации этой мысли.

Представитель порабощенных, он стал самым главным среди их поработителей.

Бедняк, зачастую питающийся лишь хлебом и водой, он стал повелителем богачей.

Нелюдим, он стал самой публичной личностью своей эпохи.

Девственник по необходимости, так как в юности контакты с проститутками были ему не по карману, а контакты с порядочными женщинами были вообще немыслимы из-за своей дороговизны, отсутствия соответствующего имиджа и присутствия страха перед неудачей, он стал кумиром тысяч и тысяч самых роскошных, самых недоступных красавиц.

Ведомый, он стал ведущим.

Безвестный, он стал знаменитым.

Совсем как в Библии: «И последние станут первыми…» Правда, стал-то он один, в данном случае, и это хорошо, потому что такого рода превращение должно быть сугубо индивидуальным. Толпа «первых» — это уже компетенция психиатра.

А еще он обладал харизмой огромной, немыслимой силы, и харизма эта проявилась не сразу, не вдруг, а именно тогда, когда пришло ее время, когда ее носитель должен был занять положение первого среди миллионов, а не среди девятого «б» класса…

Революцию он не принял, называя ее «разгулом самой гнусной черни», однако хорошо понимая, что с любой самой паршивой овцы всегда можно взять хотя бы шерсти клок, Наполеон начал искать способ получения этого клочка шерсти.

И судьба улыбнулась ему со всей благосклонностью.

Бонапарт. Этапы карьеры

Поздней осенью 1793 года происходит контрреволюционное восстание в Тулоне, поддержанное английским флотом. Революционная армия осаждает город с суши. Осада приобретает затяжной характер, окрашенный вопиющей бездарностью революционных военачальников-выдвиженцев. Почти случайно оказавшийся в расположении войск двадцатичетырехлетний артиллерийский капитан Наполеон Бонапарт просит разрешения командования изложить свой план штурма Тулона. Командование милостиво разрешает, а затем ради эксперимента (чем черт не шутит?) позволяет этому молодому наглецу сделать то, что он задумал. В результате — Тулон взят, а английский флот, сильно потрепанный огнем орудий, столь умело расставленных Бонапартом, ушел подальше от берегов Франции.

После это блистательной и совершенно неожиданной победы революционное правительство присваивает Наполеону чин бригадного генерала.

Вот и первый клок…

Его вызывают в Париж и предлагают возглавить пехотную бригаду, направляемую в мятежную Вандею. Наполеон отказывается от предложения, мотивируя свой отказ тем, что ему как артиллеристу не пристало служить в пехоте. Думается, что дело было в другом: Наполеон понимал, что революция рано или поздно пройдет, как болезнь, и скорее рано, чем поздно, а вот участие в кровавой карательной акции в Вандее — это пятно, которое никогда не смыть, так что пусть уж граждане революционеры сами…

Его отказ повлек за собой отставку. И вот почти два года он слоняется по Парижу в поисках случайного заработка, пока случайно не попадается на глаза Баррасу…

И как раз вовремя, потому что в начале октября (вандемьера) 1795 года власть термидорианцев оказалась под угрозой ликвидации, когда Париж в очередной раз стал ареной противостояния разъяренных толп и государственной машины. В данном случае это был мятеж роялистов, которые, как и буржуа в 1789-м, не погнушались запрячь в свою карету массу люмпенов, которой в принципе все равно, за кого или против кого выступать, лишь бы сокрушить, разгромить, свергнуть… И вот термидорианский Конвент превратился в символ такого же характера, как не так уж давно — Бастилия. Толпы были многочисленны и довольно сносно вооружены стрелковым оружием. Они готовятся к штурму здания Конвента…

Баррас призывает Наполеона Бонапарта и задает ему прямой вопрос: «Можете ли вы что-то сделать в этой ситуации?»

«Могу», — отвечает тот.

И вот в ночь с 12 на 13 вандемьера, вернее, перед рассветом, к зданию Конвента свозятся артиллерийские орудия, и когда утром около 25 тысяч остервенелых люмпенов двинулись на штурм, по ним почти в упор ударила артиллерия, причем картечью…

• Предыдущая
• 90/145
• Следующая