Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 75

• Предыдущая
• 75/145
• Следующая

А умер Моцарт, как показали исследования, проведенные специалистами позднейших эпох, от стрептококковой инфекции, кровоизлияния в мозг и бронхопневмонии.

Люди той эпохи оставили на память о себе и великолепную архитектуру, такую, как Версальский дворец, творение архитекторов Луи Левои Ардуэна Менсара, как церковь Святой Женевьевы в Париже (архитектор Ж. Суффло), как Петровский дворец в Москве (архитектор М. Казаков) и Таврический дворец в Петербурге (архитектор И. Старов) и др.

Пастораль. 1770 г.

Героическая живопись Николя Пуссена (1594—1665 гг.) и Жака Луи Давида (1748—1825 гг.), строгие классические сюжеты Жана Огюста Доменика Энгра(1780—1867 гг.), портреты Левицкогои Рокотова, галантные праздники Жана-Антуана Ватто, вызывающий эротизм Франсуа Буше, коварный гедонизм Жана Оноре Фрагонара, строгий реализм Уильяма Хогарта, Джошуа Рейнольдса и Томаса Гейнсборои романтизм Уильяма Блейка — вот, пожалуй, основное живописное наследие той эпохи, столь богатой на таланты, наследие, делающее честь его создателям и хоть в какой-то степени — извиняющее роковую бездумность его заказчиков.

Флибустьеры, авантюристы и другие

Не берусь утверждать что-либо относительно того, что эпоха Абсолютизма (или Просвещения, что сути дела не меняет) сама по себе является питательным бульоном для бактерий авантюризма, разбойничества и других не одобряемых обществом направлений человеческой деятельности, но то, что она настолько богата на факты такой деятельности, заставляет все-таки задуматься об определенных закономерностях…

Конец XVII века. Знаменитый пиратский капитан Кидд бросает якорь неподалеку от небольшого острова у побережья Юго-Восточной Азии.

Группа матросов во главе с боцманом перевозит на остров несколько очень тяжелых, окованных железом сундуков. В этих сундуках — несметные сокровища, некогда принадлежавшие Аурангзебу, правителю Монгольской империи в Индии, затем захваченные англичанами, а затем уже — после необычайно дерзкого нападения на королевские галионы — капитаном Киддом.

Когда драгоценные сундуки были надежно спрятаны на острове, капитан Кидд вместе с боцманом убил по одному всех матросов, участвовавших в этой операции. После этого они вдвоем распяли трупы на деревьях, причем таким образом, чтобы правая рука каждого из них указывала туда, где спрятан клад.

Когда же этот этап секретной операции был завершен, пришла очередь боцмана быть убитым и распятым на дереве…

Такая вот она, романтика плаваний под черным флагом с черепом и костями, называемым «Веселым Роджером».

Не все то золото, что блестит…

А трофеи всегда пахнут кровью, что бы и кто бы там ни говорил.

В 1768—1779 годах британские моряки под командованием капитана Джеймса Кука (1728—1779 гг.) совершили три кругосветных путешествия, богатых на географические открытия в Полинезии, у берегов Австралии и Новой Зеландии. Контакты с аборигенами были, как правило, довольно мирными.

Но вот однажды у побережья Новой Зеландии десять моряков с корабля Кука отправились за провизией и не возвратились…

Была отправлена на берег поисковая группа, командир которой потом написал в своем рапорте: «На берегу мы нашли два десятка корзинок… наполненных жареным мясом и корнями папоротника, употребляемого туземцами как хлеб. Там же мы нашли башмаки и руку. По вытатуированным на руке буквам Т. и X. мы установили, что это была рука Томаса Хилла. Неподалеку были разбросаны головы, сердца, легкие наших людей… Рядом собаки с урчаньем рылись в окровавленных внутренностях…»

Заметим, что это не была борьба за «свободу» или за «национальную независимость», которой многие сердобольные историки оправдывают кровожадность аборигенов. Это была просто кровожадность, без всякой патриотической подоплеки, а посему едва ли стоит упрекать капитана Кука за те несколько залпов из бортовых орудий, которые он приказал дать по туземной деревне.

Да, можно возразить на это тирадой: «А, собственно, кто их (европейцев) звал туда?!» Никто не звал, если по правде, а была бы моя воля, так я самыми жесткими мерами пресек бы алчность европейских властителей и купцов, снаряжавших подобные экспедиции. Пусть бы аборигены жили своей жизнью, но — никаких контактов, так никаких, то есть ни миссионеров, ни Красных Крестов, ничего. Дико? Да. Но взгляните на современную Европу, загаженную, зараженную, отброшенную на столетия назад в своем развитии, и все это по причине тех самых контактов…

Но это так, ненаучная фантастика. Просто очень хотелось бы увидеть Европу без сифилиса, без СПИДа, без наркотиков, без терроризма и всех прочих последствий географической общительности.

А что, и помечтать нельзя?

16 января 1779 года капитан Кук высадился на самом крупном острове Гавайского архипелага.

Когда команда во главе с капитаном показалась на берегу, туземцы дружно попадали на землю, приняв пришельцев за «сыновей Неба». Кук не пытался их в этом разуверить, поэтому позволил отвести себя в храм и там обнял главного идола в знак братской дружбы…

Прошел месяц, в течение которого англичане вели себя далеко не лучшим образом, постоянно требуя от аборигенов разного рода «подарков», при этом ничего не давая взамен, оскверняя их священные места и совершая совершенно бессмысленные изнасилования гаитянок, которые и так были на все согласны, но только, предположим, не в тех местах острова, где можно было только молиться, и т.п.

Короче говоря, англичане сами напросились на то, что должно было произойти…

И произошло. В ходе выяснения отношений один из матросов ударил старого вождя веслом по голове. Гавайцы ответили на это градом камней, но вождь, очнувшись после удара, приказал им остановиться.

Англичане, не сделав из происшедшего должных выводов, утром следующего дня затеяли стычку, в ходе которой погиб их капитан.

Тело Кука гавайцы разрубили на куски и разослали их всем островным вождям как доказательство смертности главного бога белых людей. Оставшиеся в живых моряки потребовали выдать им труп капитана, но когда островитяне доставили им несколько окровавленных кусков, они в ответ спалили прибрежную деревню и повесили на реях двух местных «авторитетов».

И лишь тогда один из вождей принес голову и кисти рук капитана Кука, которые, по обычаю, похоронили в море…

Собственно, все морские приключения XVIII века были либо такие, как у Кидда, либо такие, как у Кука…

А на суше блистал своими сногсшибательными приключениями Иаков Казанова, король авантюристов, для которого не существовало ничего запретного, ничего недоступного и, конечно же, ничего святого.

При этом он был знаком со многими выдающимися людьми своего времени, которые находили в нем умного, образованного и необычайно коммуникабельного собеседника. Среди этих людей были и Папа Римский, и король Фридрих II Великий, и польский король Станислав-Август Понятовский, и Екатерина II Великая, и многие другие кто не стал бы тратить время на беседы с каким-то заурядным проходимцем.

Конечно, Казанова был проходимцем, но незаурядным, великим проходимцем, который обладал на удивление обширными знаниями и могучим интеллектом в сочетании с бешеной непристойностью и неиссякаемой сексуальной энергией. Все эти качества, объединенные в одном человеке, были весьма грозным оружием, которым Казанова пользовался виртуозно, не зная поражений ни в каких своих авантюрах. Традиционно принято считать Казанову прежде всего самцом-соблазнителем, и он действительно преуспел на этом поприще, но много ли найдется столь же неотразимых «мачо», с которыми было бы нескучно беседовать Вольтеру или Руссо? А много ли найдется людей, сумевших бежать из страшной «свинцовой тюрьмы» в Венеции, блистательно перехитрив своих тюремщиков и многочисленную стражу, отряженную в погоню и наделенную неограниченными полномочиями?

• Предыдущая
• 75/145
• Следующая