Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 71

• Предыдущая
• 71/145
• Следующая

У него было слабое здоровье. В 19 лет началось кровохарканье, которое продолжалось до самой смерти, до 83 лет. В 21 год наступило расстройство нервной системы, но этот недуг, в отличие от туберкулеза, Гете преодолел с блеском, как истинный хозяин собственной судьбы. Чтобы побороть частые головокружения, Гете заставлял себя подниматься на соборную колокольню. Он укреплял свою психику наблюдениями за хирургическими операциями в больницах, а также слушанием военных барабанов и маршировкой вместе с солдатами на плацу.

В 25 лет он написал свой знаменитый роман «Страдания молодого Вертера», о котором впоследствии сказал: «Это создание… я, как пеликан, вскормил кровью собственного сердца и столько в него вложил из того, что таилось в моей душе, столько чувств и мыслей, что, право, их хватило бы на десяток таких книг…»

Большое Веймарское издание его сочинений насчитывает 143 тома.

Самые значительные из них: «Римские элегии», «Годы учения Вильгельма Мейстера», «Волшебная флейта», «Учение о цвете», «Западно-восточный диван» и, конечно же, бессмертный «Фауст».

Образ Фауста, легендарного ученого-чернокнижника XVI века, у Гете является средоточием всех порывов человеческого духа, направленных на осмысление и покорение окружающего мира, что всегда так дорого обходится тем, кто превращает их в идею-фикс…

Он пользовался огромным успехом у женщин. В его «букете» можно увидеть и роскошные оранжерейные, и скромные полевые цветы, но все они дышат искренним и сильным чувством: дочь лейпцигского трактирщика Анна Катарина Шенкопф, Эмилия и Люцинда, дочери танцмейстера, у которого молодой Гете брал уроки, Фридерика, дочь пастора, Шарлотта Буфф, описанная в «Вертере», Антуанетта, подруга его сестры, Елизавета Шенеман, Шарлотта фон Штейн, Христина Вульпиус, ставшая его женой, некая Беттина, веймарская актриса Корона Шретер и совсем юная Ульрика фон Левецов, последняя любовь гения…

Но все это были праздники, которые тем и хороши, что приходят нечасто и продолжаются недолго. Недаром же он сказал, что «радугу, которая держится четверть часа, перестают замечать».

Можно, конечно, превратить жизнь в сплошной праздник, но тогда она будет не только фальшива, но еще однообразна и скучна.

Он всегда призывал меньше праздновать свои мнимые победы и больше делать конкретного и действительно полезного, то есть того, что превращает небытие в бытие. О, если бы этот принцип был принят как основополагающий всеми теми, кто вершит нашими судьбами!

Увы, их заботит совсем иное: как найти наиболее эффективные средства подавления нашей внутренней свободы, потому что именно она мешает осуществлению их вековечной мечты — сделать из нас рабов не по статусу, а по сути, чтобы мы приняли душой это рабство и радовались, радовались, радовались ему, избавляющему от всякой ответственности за собственную жизнь…

Радость скота.

Но давно ведь известно, что чем сильнее давление, тем, соответственно, сильнее и сопротивление ему, и мощным консонансом философским трудам, утверждающим принцип независимости человеческого духа, послужила волна эротической литературы, которая бросила вызов двойной бухгалтерии буржуазной морали, рвущейся к господству над массовым умом, отличающимся от индивидуального крайней неразборчивостью и столь же крайней внушаемостью.

Испанская аристократка Алоизия Сихеа вызвала подлинное смятение в великосветских кругах (если, конечно, можно назвать таковыми круги, придерживающиеся фальшивой буржуазной морали) своей весьма откровенной повестью «Любовный напиток», единодушно признанной автобиографической.

Иллюстрация к «Любовному напитку» А. Сихеа

Все развратники испанского королевского двора были безмерно шокированы, читая строки, написанные женщиной (!), да еще и одного с ними социального круга: «Как ты прекрасна! А теперь стань на колени и наклони голову вниз!» — сказал он, узрев мои ягодицы, которые белизной соперничали со слоновой костью и ранним снегом…»

Это была эпатажная реакция на буржуазную благонамеренность ортодоксальной литературы того времени.

А французский писатель аристократ Ретиф де ла Бретони заявил: «Мораль несет любви зло!»

Спорное заявление, что там ни говори, однако что могли противопоставить ему записные моралисты? Что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда? Разве что…

А де ла Бретони приобрел скандальную известность не только своими эпатирующими высказываниями, но и автобиографическим романом «Мсье Николя», где автор весьма талантливо описывает свой сексуальный дебют в объятиях светской львицы мадам де Парагони.

Этим романом искренне восхищались Гете и Шиллер.

Автор бессмертного «Фауста» тоже любил скандализировать почтеннейшую публику. Впрочем, а кто не любил? Разве что тот, кому вообще нечего было этой публике сказать.

Аббату Прево (Антуан Франсуа д'Экзиль Прево, 1697—1763 гг.), видать по всему, было что сказать, если он, кроме «Истории Кливленда, незаконного сына Кромвеля…» написал еще и всемирно известную «Историю кавалера де Грие и Манон Леско», о которой некий правовед-неудачник, которого звали Маре, отозвался следующим образом: «Тут один сумасшедший выпустил ужасную книгу… за ней все бежали, как на пожар, в огне которого следовало бы сжечь и книгу, и ее автора».

Согласно постановлению суда первое издание «Манон Леско» было действительно сожжено.

И отнюдь не из-за какого-то эротического натурализма, который никак себя не проявил в данном произведении, а всего лишь из-за описаний «фривольных приключений двух распущенных молодых людей», которые заключались в следующем: «Намеренье обвенчаться было забыто в Сен-Дени; мы преступили законы церкви и стали супругами, нимало над тем не задумавшись».

«Безнравственность» данной книги власти усмотрели в ином, разумеется, а именно когда знатный, но безвольный юноша становится сексуальным рабом самой заурядной шлюхи.

Этот пример лишь в очередной раз указывает на то, что критерии определения уровня безнравственности того или иного произведения никогда не были объективными и постоянными, находясь в прямой зависимости от вкусов общества и его правителей.

Но, чтобы определить, насколько хорошо или плохо написана та или иная книга, нужно обладать тем набором знаний и свойств, которым, как правило, никогда не обладают те, кто вершит наши судьбы. А их консультанты, тоже как правило, — дрянь…

В 1749 году увидел свет роман, сразу же ставший всемирно известным, как и его автор Джон Клеланд, до сих пор игнорируемый редколлегиями официальных энциклопедий. Роман назывался «Мемуары женщины для утех, или История жизни Фанни Хилл».

• Предыдущая
• 71/145
• Следующая