Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 56

• Предыдущая
• 56/145
• Следующая

Поэтому военный гений Фридриха можно оценивать лишь в аспекте профессионального мастерства полководца, но не в общем плане картины его монаршей деятельности, иначе эта картина сильно поблекнет.

Точно так же можно скептически относиться к военному гению Александра Васильевича Суворова (1730—1800 гг.), совершившего великое множество побед на чужих территориях (в том числе и побед в ходе карательных акций, как, например, в Варшаве или при подавлении мятежа Пугачева), но если рассматривать его победы как образцы боевого искусства, то ими можно лишь восхищаться. И оправдать в какой-то мере Суворова тем, что он — исполнитель чужой воли, профессионал на службе, а вот Фридрих сам принимал завоевательного характера решения, и это уже иная мера ответственности.

Впрочем, какая там ответственность у королей?

Но, все-таки, Фридрих — один из самых положительных представителей этой правящей братии, если, конечно, сравнивать с большинством…

Да, все относительно, и то, что представляется злодейством одним людям, воспевается как величайшая доблесть другими. Например, такое популярное в ту эпоху явление, как дворцовый переворот. Кто сможет дать ему объективную оценку? Он ведь кому-то выгоден, кому-то нет, а что касается историков, то они — всего лишь люди, а не электронные весы…

Петр Великий еще не испустил свой последний вздох на смертном одре, а его супруга уже была провозглашена императрицей Екатериной Первой, так что его последняя воля, окажись она отличной от официально объявленной, уже не имела бы никакого значения.

Дальше — больше. Петр Второй (правил с 1727 по 1730 гг.) стал во главе государства согласно фальшивому завещанию, приписанному Екатерине Первой, хотя он как внук Петра Великого имел достаточно веские основания претендовать на эту роль.

Императрица Анна Иоанновна (правила с 1730 по 1740 гг.), племянница Петра Великого, герцогиня Курляндская, вспрыгнула на трон благодаря секретной операции Тайного совета, сделавшего на нее свою политическую ставку.

Император Иван VI (правил с 1740 по 1741 гг.), сын племянницы Анны Иоанновны, стал таковым исключительно благодаря интригам Бирона, герцога Курляндского.

А вот родная дочь Петра Великого, Елизавета Петровна (1709—1762 гг.), была коронована лишь в 1741 году, причем при помощи всего одной роты гренадеров Преображенского полка, когда в ночь с 24 на 25 ноября был арестован малолетний Иван VI, его родители и группа приближенных.

На российский престол взошла тридцатидвухлетняя красавица, жизнерадостная, дерзкая, стремительная, необычайно кокетливая и чувственная, что было вполне естественно при таких родителях как Петр Великий и Екатерина Первая.

Эта чувственность послужила фундаментом для одного события, вернее, факта, который имел место в 1731 году, за десять лет до коронации Елизаветы, факта, самого по себе не такого уж знаменательного, если бы не далеко идущие последствия…

Полковник Вишневский, возвращаясь из Венгрии, куда он ездил по делам придворной службы, остановился со своим обозом неподалеку от украинского хутора, расположенного между Черниговом и Киевом.

Среди местных молодых казаков он приметил высокого чернобрового красавца, обладавшего дивным, поистине ангельским голосом. Звали его Алексеем Розумом.

Сочтя, что этот самородок украсит и своим голосом, и своей впечатляющей внешностью дворцовую певческую капеллу, Вишневский привозит красавца-казака в Петербург.

Здесь Розум начинает пользоваться огромным успехом у придворных дам, и прежде всего — у Анастасии Нарышкиной, подруги цесаревны Елизаветы.

Нарышкина, решительно оттеснив соперниц, делает украинского певца своим постоянным любовником. Видимо, его сексуальная потенция была так же превосходна, как и внешние данные, потому что подруга цесаревны, возвращаясь со свиданий с ним, едва волочила ноги от усталости.

Это обстоятельство пробудило любопытство Елизаветы, и она отнимает у подруги ее игрушку так же стремительно, как Петр Первый отнял ее мать у Меншикова.

И не жалеет об этом. Казак проявил себя не только великолепным любовником, но и скромным, достойным человеком, доказавшим на деле свою преданность.

Елизавета назначает его на придуманную ею должность «придворного бандуриста», а затем он становится «гоф-интендантом» и превращается из Розума в Разумовского. Естественно, главным местом его службы остается постель Елизаветы.

Как отмечали современники, в этой постели побывало достаточно много мужчин разного звания, но приоритет все же оставался за непревзойденным Разумовским.

А после того как в ночь с 24 на 25 ноября 1741 года произошел организованный ею дворцовый переворот, цесаревна была повенчана на царствие, а вскоре после этой церемонии обвенчалась с Алексеем Разумовским в небольшой церквушке подмосковного села Перово.

В первые же месяцы своего царствования Елизавета подписала указ о производстве Михаила Ломоносова в адъюнкты Академии наук. Это случилось сразу же после того, как глава Синода, Феофан Прокопович, перед своей кончиной поведал ей тайну Петра Первого относительно рождения ее сводного брата.

В 1745 году она подписала указ о присвоении Ломоносову звания профессора, а в 1753 году ему были дарованы права дворянства, 9000 десятин земли и 212 душ крепостных.

Он был довольно неуживчив и вообще тяжел в общении. Однажды ему даже пригрозили отставкой, на что Ломоносов возразил: «Отставить меня от Академии? Это невозможно. Разве что Академию наук отставить от меня».

Елизавета провозгласила курс на возврат к наследию Петра Первого, преобразования которого, как выявилось на поверку, затрагивали лишь внешнюю сторону проблем российского государства, то есть были по сути впечатляющими фасадами прежних трущоб. Можно обрить бороды подданных, можно заставить их носить кургузые голландские камзолы, но что все это будет значить без модернизации мышления, производства, экономических отношений и т.д.? Одной из объективных заслуг Елизаветы были ее решительные шаги по модернизации самой сущности русской жизни.

При ней были отменены внутренние таможни, которые были серьезнейшим препятствием на пути развития отечественной экономики, основаны первые русские банки — Дворянский, Купеческий и Медный, проведена реформа налогообложения, позволившая заметно улучшить финансовое положение страны, и ряд других новшеств под знаком плюс.

Что бы и кто бы там чего ни говорил о взбалмошности натуры Елизаветы, но в державном уме и чувстве долга ей отказать невозможно. Елизавета-женщина была настолько ослепительной, что Елизавета-государыня попросту терялась на ее фоне, только и всего.

Елизавета была большой любительницей застолий и торжеств, маскарадов и театральных представлений, мистификаций и сексуальных эксцессов. Она была не слишком образованной, поэтому, например, всерьез полагала, что Англия располагается на материке, но никак не на островах. Впрочем, какое это имело значение, если женщина очаровательна, остроумна, оптимистична и добра? Не следует путать интеллект и эрудицию. Я знаю такое множество эрудированных идиотов, что к простой сумме знаний отношусь без всякого почтения, а зубрил просто не терплю и никогда не упускал случая усложнить им жизнь на экзаменах. Высшее образование при отсутствии интеллекта — то же самое, что компьютер без программного обеспечения.

А слово «интеллект» имеет тот же корень, что «интеллигентность» — крайне необходимое качество для вершителей человеческих судеб — качество, никак не зависящее от уровня образованности.

• Предыдущая
• 56/145
• Следующая