Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/145
• Следующая

Испанский конкистадор Васко Нуньес де Бальбоа (1475—1519 гг.) в сопровождении двух сотен головорезов предпринимает поход через перешеек на восток, к Тихому океану. Там, на той стороне перешейка, по его сведениям, находится страна, где золото ценится не выше, чем камни по краям дороги…

И вот отряд отправляется в опасный путь через быстрые реки, болота и горные ущелья. Им приходится прорубать себе дорогу мечами сквозь непроходимые тропические чащи, они карабкаются на обожженные солнцем скалы и бредут, в своих стальных доспехах, по горло в зловонной болотной жиже.

Они падают и снова встают, чтобы идти дальше, к побережью неведомого еще океана, где так много желтого металла, который искупит все их страдания и все грехи.

Некоторые из солдат не имеют сил подняться после очередного привала, изнуренные лихорадкой. Командир бросает их на произвол судьбы. Он спешит поскорее достичь волшебного берега.

И вот, когда до заветной цели, казалось бы, остался всего один, последний отчаянный бросок, дорогу заметно поредевшему отряду преграждают туземные воины, полуголые, раскрашенные, с короткими копьями в руках.

Бальбоа командует: «огонь!» Мушкеты испанцев изрыгают смерть. Пораженные ужасом туземцы, вернее, те из них, кто остался в живых после мушкетного залпа, падают ниц, побросав свои копья. Но доблестного исследователя чужих земель Нуньеса де Бальбоа не удовлетворяет эта капитуляция, и он отдает вторую команду, только теперь уже не людям, а собакам. Стая голодных, обозленных боевых псов бросается на безоружных туземцев, воскрешая давно (якобы) забытые кровавые зрелища на аренах Древнего Рима…

Отряд движется дальше и вскоре выходит на берег Тихого океана, и водружает там, на берегу, огромный деревянный крест — символ владычества испанской короны.

На обратном пути испанцы грабят мирные деревни и храмы, так что на побережье Атлантики отряд выходит тяжело нагруженный золотыми трофеями. И вот здесь-то Нуньеса де Бальбоа ожидает неприятная встреча с испанской эскадрой, доставившей отряд под командованием Франсиско Писарро. Узнав об успехах Бальбоа, Писарро, не желая в дальнейшем делиться золотом и славой со столь предприимчивым конкурентом, обвиняет его в государственной измене, благо в те времена и в тех краях особых доказательств для обвинения в чем-либо не требовалось. Просто отряд Писарро был более многочисленным, чем отряд Бальбоа, и этого обстоятельства было вполне достаточно для того, чтобы Бальбоа был арестован, осужден и казнен.

По сокровенному желанию не так уж сложно определить тип желающего, причем абсолютно независимо от того, в каком контексте это желание будет высказано.

Возможно, Фернан Магеллан (1480—1521 гг.) был не самым благочестивым человеком, однако его заветной мечтой были все-таки не золото и не возможность безнаказанно убивать себе подобных, а открытие морского пути в Азию через Атлантику.

В 1518 году возглавляемая им флотилия из пяти кораблей пересекла Атлантический океан, прошла вдоль всего побережья Южной Америки, затем по обнаруженному Магелланом проливу достигла другого океана, названного моряками Тихим.

У них начались проблемы с продуктами и питьевой водой, их беспощадно косили болезни, но железная воля Магеллана вела их все дальше и дальше в сторону заходящего солнца…

В конце концов они достигли Филиппинских островов, где Магеллан самым пошлым образом погибает в стычке с местными жителями, с которыми его матросы не нашли общего языка.

Из пяти кораблей, на которых отправились в путешествие 265 моряков, на родину возвратился только один с 18 больными моряками на борту. Но это было настоящее открытие!

Это было первое кругосветное путешествие, наглядно доказавшее то, что Земля имеет форму шара, причем без всякой оглядки на то, нравится ли эта истина кому-либо, или нет.

Мы очень часто либо скрываем истину, либо адаптируем ее таким образом, чтобы не обидеть, не дай Бог, какую-то часть воспринимающих ее людей. Можно, конечно, таким образом поберечь их самолюбие или стереотипы мышления, но у истины есть такая особенность: когда ее прячут или камуфлируют, она заявляет о себе в самый, казалось бы, неподходящий момент и без оглядки на этикет.

Например, боязнь обидеть участников советско-финской войны 1939—1940 гг. не может уберечь их от очевидной истины, которая заключается в том, что давно известно всему миру: эта война была откровенно агрессивной со стороны СССР, за что нашу страну исключили из Лиги Наций. Это может кому-то не нравиться, но ведь не финны же вломились к нам с оружием, а мы к ним. Между прочем, афганцы тоже не ломились, а тот аргумент, что «если бы не мы, то американцы давно бы туда вошли», — попросту компетенция психиатра, потому что он вполне годится для самых фантастических устремлений, например, оккупации современной Франции или, скажем, Китая… Ну, это уже… слишком, но вполне в духе советской пропаганды образца конца семидесятых.

А вот то, что Земля — шар, было убийственной истиной для многих и многих, но, к счастью, после Магеллановой кругосветки никто не заботился об их психике.

Горькая истина всегда лучше сладкой лжи, тем более что от такой сладости неизбежно развивается кариес души.

А изнасилование Америки продолжалось. В 1536 году бретонский моряк Жак Картье (1491—1557 гг.) основал Монреаль в Канаде.

В 1565 году некий Педро Менендес основал Сан-Августин во Флориде, перед тем сравняв с землей существовавшее там гугенотское селение. Обитателей этого селения он решительно повесил как еретиков.

Через три года некий Доминик де Гурге, соотечественник повешенных, повесил весь испанский гарнизон Сан-Августина как мародеров и убийц.

Такой вот «обмен любезностями» между католиками и протестантами продолжался еще не одно столетие.

Да, чего только не видела открытая Америка! Открытая и для всех неблагополучных элементов Европы, для всех, кто был не в ладах с ее законами и укладом бытия, кто жаждал легкой наживы, не задумываясь о способах ее добывания, да и вообще мало о чем задумываясь.

Самое, пожалуй, безмозглое и деструктивное — прежде всего по отношению к грядущим поколениям — деяние пионеров Америки заключалось, на мой взгляд, в переселении туда черных рабов из Африки.

Не говоря о том, что само по себе рабство отвратительно, — прописная истина, — как же можно было, уничтожая чуждых, видите ли, по духу туземцев, коренных жителей страны, одновременно с этим завозить туда гораздо более чуждых по духу людей, чуждых и рабовладельцам, и всей атмосфере бытия осваиваемого континента!

Мало того, что они чуждые, что они — враги (потому что это истина: «Сколько рабов, столько врагов»), они еще необычайно плодовиты, гораздо более, чем европейцы, так что только дебил не в состоянии представить себе демографическую картину через 50, 100, 200 лет, когда они будут в подавляющем большинстве.

Не думаю, что все белые переселенцы были дебилами. Скорее, это были люди крайне безответственные, живущие одним днем и желающие получить все и сразу, не задумываясь о последствиях.

Характерная черта подонков общества. А, собственно, разве они были кем-то иным? Тараканы, выползшие из темных щелей Старого Света, которые там, на родине, могли рассчитывать разве что на карьеру батрака или лакея, вдруг обрели возможность владеть, повелевать, приказывать, казнить и миловать!

Там, в Европе, они жаловались на то, что нет возможностей развернуться, проявить себя, что тяжко обрабатывать чужую землю… Вот если бы свою… А в Америке, получив огромные, немыслимые по европейским меркам земельные владения, они начали судорожно обдумывать проблему рабочей силы, и как все люди с торгашеско-криминальным складом ума, пришли к выводу, что нет ничего дешевле привозного рабского труда, а если так, то почему бы им не воспользоваться?

• Предыдущая
• 23/145
• Следующая