Хозяйка Четырех Стихий - Гинзбург Мария - Страница 97

• Предыдущая
• 97/111
• Следующая

Карина невольно потерла шею. Ведьма знала, что Разрушительница Пчела оставила Эрустим мужу. Жезл тянул Пчелу к Балеорну так же, как Карину у Шенвэлю.

– А от Бьонгарда до Ливрасста меньше, чем отсюда до Кулы, – закончила Ваниэль.

В дверях появился слуга.

– Бутылку водки, – сказала Карина. – И огурчиков там, картошечки, селедки.

– Но… – пробормотал слуга.

– Испепелю, – проникновенно сказала Карина.

Положение эльфа в обществе зависело от силы дара. Ведьма видела по ауре эльфа, что он вообще лишен способности управлять Чи.

Слуга побледнел, поклонился и поспешно вышел.

– Может, не стоит? – спросила Ваниэль. – Может, мы лучше пока подумаем, как…

Карина махнула рукой, села на кровать.

– Шенвэль тут как-то распинался о том, что с помощью водки наши правители превращают нас в безмозглых рабов, – сказала ведьма угрюмо. – Ты права, Эрустим он мне не отдаст, пока жив, а убить его я не смогу. Так что мне суждено провести жизнь в рабстве. Это, в общем, не самый плохой вариант, Шенвэль меня не бьет, по крайней мере. Но удлинять срок своего рабства я не намерена. Наоборот, я сделаю все, чтобы его сократить.

Ваниэль только покачала головой. Слуга прикатил столик с закусками и прозрачным, запотевшим от холода графином. Эльф быстро сервировал стол и удалился. Ваниэль только моргнула, увидев, что ведьма разливает водку в стаканы из-под сока. Эльфка заподозрила, что маленькие изящные стопочки Карина видит впервые и просто не знает их назначения.

– За все дары судьбы, – сказала Карина, поднимая свой стакан. – За горькие и сладкие. Я потеряла свободу, но приобрела изумительную подругу.

Ваниэль улыбнулась. Они чокнулись. Как и ведьма, эльфка выпила залпом.

– Я не буду возражать, если ты захочешь жить с нами, – сказала Карина, закусывая. – Раньше в Мандре так и было, мужчина содержал столько жен, сколько мог прокормить. В конце концов, я для Шенвэля только воплощение интересов его нации, а ты…

– Я тоже согласна, – грустно улыбнулась Ваниэль и подцепила селедку вилкой. – Мне кажется, что возражать будет как раз он. Ты ошибаешься насчет его чувств к тебе.

Ваниэль отправила селедку в рот, затем вытащила из кармана куртки смятый листок и протянула Карине. Ведьма узнала черновик со стола Лакгаэра.

– Владение мертвой силой – искусственно… – прочла Карина вслух.

– Не здесь, – сказала Ваниэль сердито. – На обороте.

Ведьма задумчиво пробежала глазами по строчкам и перевернула листок.

– Это ничего не меняет, – прочитав, сказала Карина и налила по второй. Ваниэль подняла свой стакан и сказала:

– Я верю, что ты сможешь освободиться. Вот за это давай и выпьем.

Ведьма вздохнула, взялась за свой стакан. Эльфка сделала большой глоток, сморщилась.

– А что это за Осколок Льда, о котором говорила Света? – спросила Ваниэль.

– Моя наставница, Кертель, когда мне исполнилось шестнадцать лет, привела меня в капище Ящера, прокляла меня и умерла, – сказала Карина, с хрустом откусив половину огурца. – То есть я вообще никого не могла любить, мужчины мне становились противны после … ну, сама понимаешь, но эльфов я, прости за такие подробности, просто убивала. Того, кого я сама не прикончила бы, должен был убить артефакт, выйдя из моей груди. А Шенвэль вытащил его… сволочь…

Ваниэль сочувственно вздохнула, провела рукой по груди ведьмы. Карина поставила рюмку и наклонилась к губам эльфки. Что было потом, ведьма помнила плохо, но предполагала, что то же, что и обычно. Проснулась она оттого, что Ваниэль трясла ее.

– А… – пробормотала Карина, уворачиваясь от ее рук. – Что такое…

– Да проснись же! – воскликнула эльфка. – Я знаю, куда тебе нужно идти за помощью!

Ведьма открыла глаза.

– Лети в капище, где умерла твоя наставница! – сказала Ваниэль.

– Зачем? – удивилась Карина.

– Да потому что! – энергично воскликнула эльфка. – Вызови ее духа, и пусть она проклянет тебя снова! Кертель знала, кто ты такая, знала об Эрустиме и его власти над тобой. Твоя наставница хотела убить эльфа, которого ты полюбишь. И если даже вдруг ее чары окажутся бессильны, если вдруг кто-то опутает тебя более сильными чарами, и ты не исполнишь того, что требует твое проклятие – тот, кто наложил их, должен был погибнуть от артефакта! Если бы все произошло так, как задумала Кертель, ты оказалась бы свободна и с жезлом в руках!

– А ведь и правда, – сказала Карина задумчиво.

– Даже если мы ошибаемся, ты ничего не теряешь. Не поможет наставница – вызовешь, в конце концов, своего бога, и спросишь у него что, делать. А Шенвэль не сунется в капище Ящера.

– Это очень далеко, – сказала ведьма. – Телепорт выплюнет меня снова. Придется лететь на метле. Надо спешить, в капище Третьего Лика надо попасть до заката. Слушай, а что входило в декокт, который твоя мать сделала Пчеле?

– Зверобой, мята, болиголов, – сказала Ваниэль. – Опиаты, я думаю, произведут тот же эффект. И, хочу заметить – если бы мы так не напились, ты была бы уже на полпути к капищу!

– Мне это не поможет, – вздохнула Карина. – Во-первых, этих трав у меня с собой нет. Да и человек под воздействием таких сильных… хмм… обезболивающих отправляется в свой собственный полет и метлу вести уже не может.

– Ты можешь, конечно, попытаться телепортироваться еще раз. Но Пчела дошла до Бьонгарда без всяких декоктов. Ты боевая ведьма, тебя должны были научить терпеть боль. Да и я тебе в любом случае посоветовала бы лететь на метле, – сказала Ваниэль. – Шенвэль может вытащить обратно любого, кто прошел через телепорт.

– Но Шенвэль заметит, что я уже проходила телепорт, – сказала ведьма. – Получается, он выдернет Светлану?

– Да, – сказала Ваниэль невозмутимо.

– Ты не предупредила ее об этом, – сказала Карина.

Эльфка пожала плечами. Ведьма села, вызвала метлу, открыла корзину и достала оттуда ларчик с заколками.

– Подержи, будь другом, – сказала Карина. Ваниэль взяла несколько шпилек.

Ведьма стала заплетать косу.

– Ответь мне на один вопрос, – сказала Карина, пристально глядя на Ваниэль. – Ты помогаешь мне потому, что если я уйду, Шенвэль вернется к тебе?

– Не только, – сказала эльфка, подавая ведьме шпильку.

– А почему? – спросила Карина. – Это важно для меня.

Ваниэль вздохнула.

– Моей матери пришлось обречь моего отца на смерть, – сказала эльфка. – Так сложились обстоятельства. Но она очень любила его, и ей очень хотелось, чтобы у нее остался плод этой любви.

– Я могу ее понять, – сказала Карина, ловко подбирая пряди. – Подай мне вот синюю ленточку…

Ваниэль взяла ленту из шкатулки.

– И отец знал об этом ее желании и, хмм, делал все от него зависящее, – продолжала эльфка, протягивая ведьме ленточку. – Но когда они расставались, мать еще не знала, беременна или нет. Вскоре отец пришел в ее сон. Он сказал матери, что жрецы Ящера перед казнью спрашивают, осталось ли у осужденного на земле какое-нибудь незаконченное дело. Отец сказал, что очень хотел иметь ребенка, и ему жаль, что он так никогда и не узнает, удалось ли это ему. Жрецы сообщили отцу, что это достойное желание и Ящер может выполнить его, но с условием. Ребенок будет посланником Ящера в нашем мире. Отец спросил с осторожностью, что это значит. Он не хотел бы, чтобы его ребенок владел мертвой силой или стал жрецом Ящера. Этого и не потребуется, сказали жрецы. Твой ребенок будет жить в свое удовольствие, но однажды ему придется выполнить одно небольшое поручение. Отец согласился, но пришел к матери спросить, согласна ли она.

– И твоя мать согласилась, – прошептала ведьма.

Эльфка кивнула.

– В тот день, когда я родилась, на стене спальни родителей появился рисунок. Змей, свернувшийся в кольцо. Рисунок очень пугал мою мать, и она хотела переехать вместе со мной в другие покои. Но тогда отец снова пришел к ней во сне и сказал, что я должна с детства запомнить этот знак. Я должна была, когда встречу человека с таким знаком, помочь ему. Сделать для него все, что смогу. Какие бы чувства он во мне не вызвал. Потому что кроме меня, помочь этому человеку будет некому. Отец так же сказал, что Ящер выбрал для меня имя, «Ваниэль» – обещанная. Потом, когда я делала себе татуировку, мне захотелось выколоть тот же самый знак, что я привыкла видеть на стене своей комнаты.

• Предыдущая
• 97/111
• Следующая