Хозяйка Четырех Стихий - Гинзбург Мария - Страница 6

• Предыдущая
• 6/111
• Следующая

Теперь же сочетание оскверненной, растерзанной земли и мирного соснового бора смотрелось как иллюстрация к закону о раздельном существовании двух рас, сделанная безумно смелым художником, притом склонным к гротеску.

На дороге от города показалось облако пыли. Оно приближалось к биваку, и вскоре стали видны черные куртки всадников в серебряных наклепках. Маг нанял экен по просьбе Карины. Очевидно, воины находились в близких отношениях с кем-то из ведьм крыла «Змей». Впрочем, Танцоры Смерти являлись ценным приобретением для любого отряда и без всяких рекомендаций.

Тенквисс посмотрел на солнце. Скоро должен был явиться эльф, а потом подтянулись бы и сами ведьмы. Ученики мага уже разбили лагерь на террасе несколькими саженями ниже и развели костер. Судя по аппетитному запаху, картошка с мясом уже почти поспела. Тенквисс услышал шаги, обернулся и увидел Заша.

– Прибыли экены, – сказал ученик. – Ужин готов.

Маг кивнул.

– Послушай, – сказал Заш. – Если все пройдет, как надо… Она влюбится в тебя?

Он смотрел на мага почти сердито. Тенквисс поморщился, ласково потрепал его по голове.

– Ненадолго, – сказал маг.

– А ты? – насупившись, спросил Заш.

Тенквисс дернул щекой, словно вспомнил что-то неприятное.

– Этим чарам никто не может противостоять, – сказал он спокойно. – Пойдем вниз, надо встретить гостей.

Карина открыла глаза. В высокой синеве плыли серебристые облака. Собственное тело показалось ведьме таким же невесомым. Она ощутила удивительное спокойствие. Но вот заныл ушибленный затылок, засаднило в ободранном изнутри горле. «Похоже», подумала Карина. – «Сидх действительно вытащил эту проклятую штуку из меня». Ведьма повернулась на бок и обнаружила, что Шенвэля рядом нет. Карина резко приподнялась на локте. Взгляд ее упал на маленькое алое пятно на плаще. Ведьме приходилось видеть, как фонтаном ударяет вверх кровь из шейных артерий, когда человеку отрывают голову, как алой струей хлещет из разорванного бедра. Но почему-то Карина не могла отвести глаз от этой крохотной кляксы несколько невыносимо долгих минут. Затем ведьма огляделась, ища сидха.

Тень от скал уже почти закрывала долину. Но Карину пробрал озноб совсем не от этого. Вода в ручье была черной, трава на его берегах пожухла. Ветки ивы печально обвисли. Ведьма вскочила. В глазах Карины замелькали черные пятна, она пошатнулась и чуть не упала.

Сидх лежал у источника лицом вниз. Карина подошла к нему, задумчиво посмотрела на нож, валяющийся на траве рядом. Левая рука Шенвэля свесилась с края чаши в воду. Ведьма окликнула по сидха имени, но сидх не отозвался. Карина, кряхтя, стала переворачивать его. Тяжелая мокрая рука проехалась ей по лицу, и ведьма снова ощутила вкус крови. Кисть сидха находилась под странным углом к запястью. Карина опустилась на корточки рядом с ним, взяла Шенвэля за руку и увидела, что запястье перерублено почти наполовину. Сидх пытался отрезать себе кисть, но его нож был слишком маленьким, чтобы это удалось сделать одним ударом. Шенвэль потерял сознание от боли после того, как перерубил лучевую кость. «Зачем ему это понадобилось?», озадаченно подумала Карина, и тут увидела в центре ладони сидха еще одну рану, поменьше. Вокруг кисти Шенвэля заколыхались тонкие черные струйки. Они сплетались и густели на глазах. Ведьме потребовалось все ее мужество, чтобы не призвать метлу и не броситься прочь из долины. Тело волшебника, владеющего мертвой силой, являлось вратами в Подземный мир.

Которые приоткрывались в случае ранения, а в момент смерти мага распахивались настежь. И всех, кто имел несчастье оказаться рядом, засасывало в чертоги Ящера.

Мрак над ладонью сидха сгустился, превратившись в черную хрустальную иглу. Карина сообразила, что это Осколок Льда, который она проносила в своем теле без малого двенадцать лет. Артефакт торчал из раны дюйма на полтора. В глубине камня закрутились рваные судороги вспышек, и Осколок Льда погрузился в рану еще на полдюйма. Ведьма догадалась, что Чи Воды замедляла движение артефакта. Если бы сидх не успел опустить руку в источник перед тем, как потерял сознание, Осколок Льда уже целиком вошел бы в его тело.

По ладони Шенвэля потекла кровь. Он застонал и открыл глаза.

– Отруби мне руку, – искаженным от боли голосом сказал Шенвэль. – Если Осколок Льда дойдет до сердца, я умру.

– Но у меня нет меча, праща только, – сказала Карина растерянно. – Подожди, сейчас прилетят мои девочки…

– Улетай, – прохрипел сидх. – И ведьм своих отзови…

Карина поежилась.

– Но почему ты должен умереть?

– Осколок Льда должен был убить твоего возлюбленного-эльфа, если бы ты преодолела чары и не сделала этого сама, – ответил Шенвэль сквозь зубы. – Я думал, что успею остановить артефакт…

Глаза ведьмы сузились.

– Как удачно, – язвительно сказала она. – Это было бы пределом моих мечтаний. Одним остроухим кривлякой в этом мире станет меньше, слава Ящеру…

Шенвэль вскрикнул. Игла в его руке засияла мрачным светом. Ломаные зигзаги в камне закрутились еще быстрее.

– Я не люблю тебя, не люблю! – воскликнула ведьма яростно. – Я тебя ненавижу! О, хвост Ящера! Ненавижу! Ненавижу! Чтоб ты сдох!

Эльф изогнулся в беззвучном крике, уткнулся лицом в грудь Карины. Ведьма обхватила его за плечи. Раздался тихий всплеск, вода в источнике забурлила. Несколько мгновений холодное сияние еще пробивалось со дна чаши, а потом исчезло.

Карина помогла сидху подняться и отойти от источника. Но лечь на плащ ведьмы Шенвэль отказался. Здоровой рукой он вытащил из своего мешка желто-коричневый плащ и устроился на нем.

– Светлана закатает тебя в гипс, когда прилетит, а пока надо наложить повязку, – сказала ведьма.

– Не надо, – сказал эльф спокойно. – Способности моей расы к регенерации намного превосходят человеческие.

Шенвэль подул себе на руку. Исчезли кровавые лоскуты и белые обломки кости, торчавшие из раны. Изуродованное запястье вновь покрылось кожей.

На которой даже шрама не было.

Глаза ведьмы округлились, но она промолчала. Шенвэль закрыл глаза.

– Тот Осколок Льда… Он все еще опасен? – тихо спросила Карина. В артефакте была запечатлена Чи Кертель, и ведьме наконец-то представлялась возможность побеседовать с духом наставницы и выяснить, за что она прокляла ученицу.

Эльф отрицательно покачал головой.

– Все действия, которые были заложены в проклятии, уже выполнены, – сказал Шенвэль. – Интересно было бы узнать, как этот Осколок Льда попал в твое тело.

– Тебе не кажется, что ты слишком любопытен для того, кто только что чудом избежал смерти? – усмехнулась ведьма.

Эльф пристально посмотрел на нее. Карина наморщила нос.

– Я помню только жертвенник в форме экенской восьмерки, – сказала она, тряхнув головой, и вернулась к источнику. Вода в чаше постепенно светлела, но все еще оставалась непрозрачной. Ведьма закатала рукав, опустила руку и некоторое время шарила по дну. Карина укололась об артефакт, когда начала думать, что его уже унесло из чаши течением. Она достала Осколок Льда, негромко произнесла заклинание.

Эльф приоткрыл глаза, ощутив дрожание Чи в воздухе. Плетеная квадратная корзина появилась на плаще ведьмы. Ведьма достала свою форменную куртку и воткнула Осколок Льда прямо под рубиновой брошью.

– Ты сделал свою работу, пришла пора расплатиться, – сказала Карина.

Она отколола самую нижнюю подвеску с бирюзой, и положила рядом с эльфом. За ней последовал сапфир, оправленный в серебро, и огромная фибула с кошачьим глазом. Горка украшений на плаще росла. Шенвэль почувствовал странные вибрации Чи, исходившие от них. Эльф прищурился.

…Окровавленные комки мышц в ряд висели на рукаве Карины. Вокруг них радостно жужжали мухи. Шенвэля передернуло, когда он понял – это сердца, вырванные из живых тел. С некоторых сердец еще капала черная кровь, другие сморщились и высохли, некоторые были с гнильцой. А некоторые, самые нижние, еще судорожно сокращались. Алые линии чужой Чи окутывали ведьму неровной сеткой.

• Предыдущая
• 6/111
• Следующая