Хозяйка Четырех Стихий - Гинзбург Мария - Страница 22

• Предыдущая
• 22/111
• Следующая

Волшебная дверь распахнулась, из нее хлынул нестерпимо яркий свет.

– Карина, подожди хотя бы, пока я отнесу Абдулу!

– Догонишь, – бросила Карина и скрылась в проходе.

Светлана подозвала метлу и сурово крикнула экену:

– Садись!

Абдула поспешно вскочил на сиденье за спиной ведьмы, пристегнулся. Светлане уже приходилось носить телохранителя князя на своей метле, и полета экен не боялся. Ведьма, однако, повернула в противоположную от площади сторону. Светлана вылетела во внутренний двор. Абдула задел ногой за косяк, и его чуть не сорвало с метлы.

Две ведьмы как раз взлетали с останками Валета на плаще.

– Оставьте! – воскликнула Светлана.

Ведьмы притормозили в воздухе.

– Марина, идите за Кариной, срочно!

– Что случилось? – спросила Марина.

– Тенквисс исчез, Шенвэль ищет его, – торопливо начала объяснять Светлана.

– Наверняка, чтобы прикончить, – заметила вторая ведьма, и звеньевая согласно хмыкнула.

– А Карина ему хочет помешать! – ответила целительница. – Но ей не справиться с эльфом одной!

– Конечно, нет, – сказала Марина. – Это же сам Лайтонд.

– Так помогите ей, догоните, пока волшебная дверь не закрылась!

– Извини, Светлана, но Карина приказала нам отнести тело в госпиталь, – сказала Марина твердо.

Светлану словно обдало холодной водой.

– Да как же…. – начала ведьма растерянно.

И тут она поняла.

– Ты сама хочешь быть старшей крыла! – закричала Светлана.

Если бы возникла хоть тень подозрения, что Карина умерла от ее рук, у Марины отобрали бы метлу, и она больше никогда не поднялась бы в небо. Но сейчас удача плыла в руки честолюбивой дочери герцога Бронилада. Карина сама пошла на верную смерть. На разборе случившегося в Горной Школе было бы только слово Светланы против слова Марины.

Марина холодно посмотрела на целительницу и подала знак второй ведьме. Они стали подниматься в черную высоту. Плащ с телом Валета ритмично раскачивался между их метлами.

– Ёрдмунганд! – воскликнула целительница.

Так боремцы звали огромного змея, опоясывающего землю. Но на мандречи подобное сочетание звуков звучало как забористая матерная брань.

Алая нить горела в воздухе длинных пустых коридоров и мрачных пустых залов, дрожала над крутыми винтовыми лестницами.

Все время вниз, и вниз, все глубже под землю. Маг спешил к потайному выходу из замка.

Шепот и мерзкое хихиканье, которые сначала едва доносились до слуха Шенвэля, становились все громче. Замок дракона охраняли созданные Черным Пламенем стражи, жуткие твари, выведенные путем скрещивания домовых и упырей. Такие охранники в отличие от живых гвардейцев обходились очень дешево. Они не требовали жалованья, не рубили мебель в пьяном угаре, и не портили девок, родители которых потом приходили бы за отступным. Большую часть времени злобные призраки находились в оцепенелом полусне. Их пробуждала к активности только кровь, а ее сегодня пролилось уже больше чем достаточно. Но на эльфа духи-стражники не нападали, хотя, как он чувствовал, следовали за ним по пятам. Они вспомнили Шенвэля и предпочли не связываться.

Алая нить Чи мага становилась все толще и ярче. Тенквисс побывал здесь совсем недавно. На одной из развилок, где маг повернул влево, Шенвэль задержался. Справа доносилось журчание воды. Эльф потратил много сил на Танец Смерти. Нехватка Чи проявилась в бешеной жажде. Шенвэль словно почувствовал у себя на губах железистый привкус холодной воды. Эльф пошел на звук.

На стенах при появлении Шенвэля замерцали магические лампы. Эльф сощурился, осматриваясь.

Каменная лестница привела его в небольшой зал с серыми, неровными стенами. Источник, на звук которого и пришел Шенвэль, был заключен в кувшин, вделанный в стену на уровне плеча эльфа. Вода падала в малахитовую чашу, из которой, очевидно, имелся сток. У противоположной стены стояло несколько искусно сделанных кустов ракитника. Изумрудные листья и рубиновые ягоды казались настоящими. Шенвэль взглянул себе под ноги. На малахитовой плитке тут и там красовались цветы и бабочки, усиливая сходство с летним лугом. Эльфу стало больно дышать. Шенвэль узнал место, которое старался воссоздать дракон.

Морул Кер скопировал любимую лужайку своей возлюбленной, Королевы Без Имени.

Шенвэль подошел к фонтану, на всякий случай проверил источник – не заговорено ли, и позабыл о том, что хотел пить.

В каменном кувшине, полностью погруженный в воду, лежал Эрустим. Стало ясно, почему дракон не смог забрать жезл с собой, когда бежал из замка в прошлый раз. Хотя артефакт находился под самым носом хозяина, от простого взгляда Эрустим был надежно укрыт стенками кувшина, а через Воду Морул Кер не видел. Но он догадался о чем-то похожем, поэтому и пытался приготовить эликсир.

Шенвэль понял, кто спрятал жезл здесь.

Горловина кувшина была слишком узка для руки эльфа. Для мужской руки.

Он, как во сне, наклонился и подставил губы под струю. Шенвэль почти не чувствовал вкуса воды, который так дразнил его воображение, пока он шел к источнику. Напившись, эльф прислонился к стене. Его трясло, как в лихорадке.

Придел Королевы Без Имени соседствовал с сокровищницей замка. Шенвэль смотрел на груду золотых монет, тепло мерцавших в магическом свете, на вмятину, оставшуюся от тела дракона. Парадный панцирь, украшенный рубинами и агатами, торчал из золота, словно коряга из песка на речном берегу. Рубины переливались алым. Панцирь напоминал труп, у которого освежевавшие его оборотни успели отгрызть только руки и голову. Эльф видел этот доспех на Морул Кере в день, когда стоял на эшафоте. Дракон тогда был в человеческом облике, а рядом с ним сидела Королева Без Имени. Она пришла посмотреть на казнь, и даже не закрыла лица.

Мысли Шенвэля кружились, как деревянные лошадки на карусели. Вперед и по кругу, не находя выхода.

Эрустим обладал собственной волей. Это он позвал Шенвэля сюда. Жезл истосковался без хозяина, изголодался без крови. С пальцев эльфа соскочили синие искры. Шенвэль отдернул руку, словно обжегся. Он прижался горячим лбом к влажной стене, и у него заломило виски от холода.

Шенвэль мог разбить кувшин и достать Эрустим, даже не прибегая к магии. Достаточно было протянуть руку.

Но он слишком хорошо знал, что будет потом. И дело было даже не в клятве, которую эльф когда-то дал жрецу Ящера.

– Ведь сто раз ходил в Лабац, – пробормотал Шенвэль. – И вот надо же, чтобы именно сегодня…

Ласково журчала вода. Наверху горел замок. Минуты, как капли срывались в вечность.

Эльф не услышал шагов за спиной.

Светлана гнала метлу на предельной скорости. Под ногами ведьмы мелькнули языки пламени, обломки стены и залитая водой площадь. Рахман заметил приближение черного силуэта. Экен сдернул Ивана со стула и упал на князя сверху, прикрывая своим телом, за миг до того, как метла с двумя всадниками ворвалась в пролом в стене. Ведьма развернулась в воздухе, раскрыв руль на полную. Светлане надо было погасить скорость. С пола взметнулась туча пыли. Целительница приземлилась в центре зала, щелкнула пальцами, и метла исчезла. Абдула едва успел отстегнуться.

Иван рванулся из рук телохранителя.

– Света, – бормотал князь, обнимая ведьму. – Светланка…

– Ваня, ну ты что… – пробормотала Светлана. – Тут же люди…

Она успела заметить барона Владислава, какого-то незнакомого эльфа весьма преклонного возраста и Онуфрия у дальней стены.

– Князь, – услышала Светлана голос Абдулы. – Лайто просил передать тебе, чтобы люди покинули берег.

Ведьма ощутила, как затвердели руки Ивана. У князя стало отчужденное, далекое лицо. Светлана с искренним восхищением смотрела на него. Вот за эту способность в пиковых ситуациях не терять головы она его и любила.

Иван выпустил подругу и повернулся к эльфу.

Светлана услышала негромкий скрип и покосилась на дверь. В зал вошла Анастасия. Княгиня увидела ведьму. Светлана широко улыбнулась. Анастасия попятилась, чуть не сбив с ног Розалию.

• Предыдущая
• 22/111
• Следующая