Иерихонские трубы - Ильвовский Сергей - Страница 3

Всё так же, не отвечая на вопрос, Балясин внезапно засмеялся:

— Идиот… Вот тебе и трубы… и Голос Бога…

Вдруг смех прервался странным, сдавленным звуком. Евгений, как-то непонятно посмотрев на Фартукова, согнулся и начал сползать с сидения. Обеспокоенный врач схватил его за руку и, тут же, приподняв пальцами закрывшиеся веки, внимательно вгляделся Балясину в глаза.

— Дима! Быстрее!!! Гони на красный! — перекрывая громкие звуки органа, закричал Фартуков, позабыв о вежливости и бесполезно пытаясь сделать массаж сердца на неудобном заднем сидении.

Лидия Викторовна, соседка Колапушина по коммунальной квартире, появилась на кухне в тот момент, когда он уже почти доел дежурную яичницу с колбасой и нетерпеливо поглядывал на никак не желающий закипать чайник.

— Доброе утро, Арсений Петрович. Приятного аппетита.

— Спасибо, Лидия Викторовна — улыбнулся Колапушин, насыпая в кружку растворимый кофе.

Старенькая Лидия Викторовна просто обожала эти редкие минуты, когда она могла побеседовать со своим соседом. Майор милиции Арсений Петрович Колапушин уходил на службу рано, возвращался (если вообще в этот день возвращался домой) поздно и ей приходилось весь день оставаться в квартире одной. Судачить на лавочке, с другими пенсионерками, она терпеть не могла, поэтому почти всё время сидела дома и читала, или смотрела свой старенький «Рекорд», который назывался цветным телевизором только потому, что на его экране преобладал интенсивный фиолетовый цвет. Она, обязательно, смотрела новости по всем каналам; терпеть не могла мексиканские и прочие сериалы, говоря что в жизни сплетнями не интересовалась, очень любила передачи о животных и, несмотря на свой несомненный ум, передачи про снежного человека, НЛО, колдунов, экстрасенсов и всяческих магов и астрологов.

Всем увиденным на экране Лидия Викторовна стремилась поделиться с очень уважаемым ею соседом. В комнату к нему по присущей ей деликатности она не лезла, но, если ей удавалось заловить Колапушина на кухне — это было для неё настоящим счастьем. Иногда её разговоры были надоедливы, но чаще забавны и даже интересны — некоторые суждения Лидии Викторовны могли раскрыть иные явления с совершенно неожиданной стороны. Вот и сегодня она приготовилась обсудить очередную, из высмотренных по телевизору, новостей:

— Арсений Петрович — вы телевизор ещё не смотрели? Представляете какой ужас — умер Балясин!

— Какой Балясин? — невнимательно спросил Колапушин, наливая кипяток в чашку.

— Ну, как же, Арсений Петрович?! Знаменитый музыкант и продюсер. Помните, месяц назад, погибла певица — Шаманка Варя? Вот он как раз был её продюсером, а теперь и сам умер. Это просто какой то рок!

— А-а… Это то, что на проспекте, около кинотеатра… — вспомнил Колапушин страшную автокатастрофу, в которой погибло четыре человека.

— Да, да. Я так плакала тогда, так плакала.

— Там, что, был кто-то из ваших знакомых? Или родственник погиб?

— Слава Богу, нет. Я из-за Вари плакала. Я, ведь, специально в концерт ходила ее слушать — произнесла соседка с великолепным прононсом — такой талант!

Колапушин чуть не подавился бутербродом, представив себе старенькую, интеллигентную Лидию Викторовну на концерте поп музыки.

— Вы зря иронизируете, Арсений Петрович, — проницательно заметила Лидия Викторовна, глядя на Колапушина выцветшими, старческими глазами — её ходили слушать много очень интересных людей. Вы не представляете, какая у неё была энергетика.

— Энергетика — это вообще-то у Чубайса, — буркнул Колапушин, наконец, проглотивший, с помощью глотка кофе, непослушный кусок — электростанции всякие…

— Ну, нельзя же быть таким неисправимым материалистом! Мне один очень известный экстрасенс сказал, что он никогда не видел такого биополя. Представляете, её аура заполняла весь зал! Это было что-то уникальное!

— Вот бы мне его зрение — сказал Колапушин, собирая грязную посуду со стола — для моей работы, просто лучше и не придумаешь.

— Ну вот, опять вы… А ведь я сама испытала. Потом, слушала её по радио — это совсем не то, совсем! Говорят, что на компакт-дисках что-то сохранилось, но ведь такие огромные деньги, этот проигрыватель купить. Жаль, больше никогда такого не услышу.

— Почему, Лидия Викторовна? Певцов много хороших.

— Нет, нет — это наследственное. У неё дед, или прадед, был знаменитым шаманом, где-то в Сибири. Наверное секреты в семье сохранились, ну и гены, конечно. Ох, да что же это я вас заговариваю. Вам же на службу, а я старая болтушка… Идите, идите — посуду я помою…

— Ну, что вы…

— И слушать не хочу! Всё равно мне делать нечего. Идите!

В комнате Колапушин машинально включил телевизор и задумчиво остановился перед костюмом, висевшим на спинке стула. Очень хотелось надеть новый, элегантный костюм, но смущала легко предсказуемая реакция сослуживцев. Представив все шуточки, которые посыпятся на его голову, Колапушин внутренне поёжился.

— А, была, не была, — бесшабашно подумал он, — почему бы в конце концов благородному старшему оперуполномоченному не придти на службу в новом костюме — и направился к шкафу, чтобы выбрать рубашку, но его отвлёк телевизор. Колапушин прибавил громкость.

«…Всего месяц назад — продолжал диктор — мы сообщали вам о трагической гибели в автокатастрофе восходящей звезды эстрады, известной поклонникам под именем Шаманки Вари. А сегодня ночью, также скоропостижно и внезапно, скончался продюсер певицы, один из самых выдающихся деятелей отечественного шоу-бизнеса, директор звукозаписывающей студии „Бал-саунд рекордс“ — Евгений Балясин. Передаем запись последнего интервью с Женей».

На экране появилась студия звукозаписи. Похоже съёмка делалась прямо во время репетиции. Узкоглазая, с короткой стрижкой, певица неожиданно сбилась и захохотала. Балясин, пытаясь казаться строгим, начал что-то ей выговаривать, но не выдержал и тоже засмеялся. Заулыбались, переглядываясь, музыканты. И без объяснений было понятно — люди заняты работой, которая очень им нравится.

Колапушин с интересом смотрел на экран. В новом кадре появился улыбающийся Балясин. В одной руке он держал микрофон, а другой пытался отстранить развеселившуюся Шаманку, которая за его плечом, балуясь, ставила ему «рожки».

— …Работа над новым альбомом Шаманки идет, действительно, в секретной обстановке. Скажу только, что называться он будет скорее всего «Иерихонские трубы»…

«Наш корреспондент — продолжил диктор — сегодня попытался взять интервью у заместителя Балясина Дмитрия Капсулева. Посмотрите фрагмент этой записи».

— Что я могу вам сейчас сказать — говорил уставший, изможденный человек на экране — поймите, Женя умер всего несколько часов назад…

— Однако, — возразил ему невидимый корреспондент, — уже ходят различные слухи по поводу этой неожиданной смерти. Поговаривают даже…

— Очень жаль, что средства массовой информации, питаются различными сплетнями, — резко прервал собеседник — вместо того, чтобы давать объективную и правдивую информацию! Простите, у меня сейчас слишком много дел, я не могу больше разговаривать с вами…

Теперь в кадре был корреспондент:

— «Официальная версия — смерть от инфаркта. Однако известно, что Женя никогда не жаловался на сердце, отличался здоровьем и жизнелюбием. Кое-кто из его друзей считают, что слишком много тайн окутывает смерть одного из самых удачливых деятелей отечественного шоу-бизнеса…»

Колапушин посмотрел на часы и начал срочно одеваться. Времени оставалось в обрез.