Иерихонские трубы - Ильвовский Сергей - Страница 15

— Нет меня здесь, сука?.. Смотри мне в глаза, смотри!.. Белым соколом пролечу, об землю ударюсь, чёрной лисой пробегу! Кумара-кумара, сгинь-сгинь-сгинь… Сделаешь мне, девка, плохое — никогда — никогда — детей тебе не рожать, люльку не качать!

С ужасом слушая эту ужасную, жёсткую абракадабру, не в силах отвести взгляд, Белла пыталась закричать, но лишь беззвучно открывала рот, как рыба на берегу.

Шаманка отпустила цепкую хватку, но, лишь затем, чтобы резко вдавить голову Беллы в спинку кресла. Придавливая лицо растопыренной пятернёй, она повторила уже громко и размеренно:

— Сделаешь плохое — никогда детей не рожать!..

Отпустив окаменевшую от страха Беллу, Шаманка спокойно пошла к выходу. В дверях она обернулась и добавила:

— А скажешь кому — худо будет! Поняла, ты, ворона?!..

Последние слова прозвучали уже не как заклинание, а как хулиганская угроза. Впрочем, оцепеневшая Белла, не поняла этого. Только через несколько минут, после ухода страшной ведьмы, она смогла слабо и жалобно вскрикнуть.

Даже сейчас, через два года, вспомнив тот панический ужас, Белла с трудом заглушила в себе готовый вырваться крик. Колапушин, видя её состояние, решил немного её успокоить.

— Не волнуйтесь, Изабелла. Теперь она ничего вам не сделает.

— Я думала, я одна сумасшедшая. А они все её боятся, все… — не могла успокоиться девушка, механически повторяя отдельные слова.

— Ничего, ничего — Колапушин поднял Беллу с банкетки и осторожно вывел в коридор — сейчас мы пойдём и поговорим о другом. Когда Женя впервые заговорил про Иерихонские трубы?

— Вскоре и заговорил.

В кабинет Балясина Белла, на этот раз, вошла безропотно, но с явной неохотой и уселась на самом краешке дивана так, что было ясно — при первой же возможности она немедленно убежит отсюда без оглядки.

— Ну вот, Бэлочка, всё рассказали, и вам сразу легче стало. Вы же взрослая, понимаете что всё это чушь. Просто Варя эта научилась у кого-то всяким разным психологическим приёмам. Вполне вероятно, что и НЛП использовала. Мы с этим часто сталкиваемся — знаете сколько мошенников такими штучками пользуются. Уж раз-то в неделю обязательно, прибежит какая-нибудь женщина, которая цыганкам все деньги и всё золото отдала. Сама понять не может потом — почему? Да и другие есть — то лотерею устроят, то ещё что-нибудь. Их сейчас много развелось. Лучше расскажите: вот эти книги о магии всякой — Колапушин указал рукой на журнальный столик в углу — они давно появились?

— Наверное… недели три назад. Он их не сразу все принёс, где-то покупал, по несколько штук.

— Тогда же появились, и эти репродукции — уже утвердительно сказал Колапушин.

— Да. Раньше их не было.

— А эти плакат и фотография. Вы, случайно, не знаете, что обозначает вот этот странный рисунок? — Колапушин показал на загадочный чёрный крест, обведённый кругом.

— Женя вычитал в какой-то книге про магию, что так можно вызвать дух мертвеца.

— Похоже, ему это удалось. — довольно неудачно сострил Немигайло.

Белла снова затравленно оглянулась. Колапушин, взглядом, попросил Егора не вмешиваться.

— Ну, ладно — нарисовал и нарисовал. А вы не знаете, что он искал в тот день, когда перевернул вверх дном весь кабинет?

— Когда приезжала Анфиса? Он думал, что Шаманка написала проклятье и спрятала где-то в кабинете. Он где-то узнал, что ведьмы так делают.

— И нашёл?

— Нашёл.

— Пришла?! Посмотрела?! Теперь вали отсюда. Я здесь — живу!

Тут же забыв о жене, Балясин развернул небольшую жёлтую бумажку и жадно начал вчитываться в текст.

Анфиса, глядя на него постояла неподвижно секунд двадцать, потом презрительно поджала губы и держась очень прямо, не обращая ни на кого внимания, пошла к выходу. Капсулев подскочил, пытаясь что-то сказать, но отлетел, наткнувшись на её ненавидящий взгляд и, махнув в досаде рукой, спрятался в свой кабинет.

— Бэлка, — чуть более спокойным, но, всё равно, разгорячённым тоном позвал Балясин. — Иди сюда!

Дрожащая от страха Бэлла, приближаясь на ватных ногах, не отрывала взгляда от письменного стола. Это действительно было страшно — пустой стакан — сам! — медленно скользил по стеклу!

— Вот она… заклинание спрятала… — с жаром объяснял Балясин трясущейся Бэлле — Вот почему!..

Он кивком указал на аквариум, где рыбки продолжали свою странную бешеную пляску.

— Здесь же всё совпадает… и Иерихонские трубы тоже… Я тебе сейчас прочитаю…

— Не надо!.. Не надо читать!.. — умоляла Белла, сжимая руку Балясина, и не отрывая взгляда от стола, где стакан уже дополз до самого края.

Балясин хотел отмахнуться от её страхов, но, внезапно, зазвенел разбившийся стакан. Руки Балясина бессильно упали.

— Не слушай её больше!.. Никогда не слушай её голос! — рыдая, закричала Белла и кинулась в коридор.

— Теперь вы меня в сумасшедший дом посадите — каким-то отрешённым, тусклым тоном сказала Бэлла, глядя в одну точку пустыми глазами. — Только я сама это видела… Сама, понимаете… Волны, вдруг, в аквариуме. На месте стоят — не двигаются. И до этого… иногда в кабинете кто-то вздыхал. Прямо в затылок дышит, а обернёшься — никого нет. Занавески колышутся, хотя окна закрыты. Вы считаете — я с ума сошла?

— Ну что вы, Бэлочка. Я вам верю. Мы найдём объяснение, обязательно найдём. А что было написано в том заклинании?

— Я не знаю…

— И куда оно делось, вы тоже не знаете?

— Тоже… Можно… я домой поеду?

— Вы что, не верите нам?

— Я верю. Но я… очень ребёночка хочу. Простите меня, простите…

— Это вы нас простите. Мы вас проводим. Егор!

— Нет, нет — я сама! Вы не беспокойтесь — я машину найду. Я доеду. Но… я сама.

Колапушин, выйдя из кабинета, смотрел на неё, через распахнутую дверь приёмной до тех пор, пока маленькая поникшая фигурка, пройдя длинный коридор, и простившись, с попавшимся навстречу Витей, не скрылась за входной дверью.

Витя, встретившийся глазами с Немигайло, попытался незаметненько, что это называется, слинять за угол. Но Егор следовал за ним неумолимо, как кондор, узревший в долине долгожданную ослабевшую добычу.

— Стой!

Витя, повинуясь грозному указующему персту (честно говоря, больше смахивающему на сардельку), замер, словно его застигли за чем-то нехорошим. К ним, не спеша, приблизился Колапушин.

— Вот, Арсений Петрович, от него мы всё сейчас узнаем! Ну, как служивый служивому, скажи: хоть ты-то здесь человек нормальный?

Витя затравленно покосился сначала на одного, а затем на второго сыщика.

— Я завтра увольняюсь.

— Знаете, Арсений Петрович, — повернулся Немигайло к Колапушину — я, давеча, одну телепередачу видел. Там корреспондент к людям на улице с разными вопросами приставал. Вот, подходит он к одному и спрашивает: — «Как вы относитесь к любви?». А тот ему в ответ: — «Я не местный». — Немигайло снова направил на Витю грозный взгляд: — Колись давай: что тут у вас за шабаш с ведьмами?!

— Ничего такого. Обыкновенный шабаш.

— Не будь тряпкой, ты же служил в органах. Факты давай!

Колапушин с трудом сдерживал смех, глядя на перепуганного парня.

— Я… я только про старуху знаю.

— Какую ещё старуху? — удивился Колапушин. Было чему удивиться — старуха, в этом деле, возникла совершенно неожиданно, как чёртик из коробочки с сюрпризом.

— Так там ещё и старуха была?! — чуть не взвыл Немигайло.

Витя молча кивнул, пугливо покосившись в сторону приёмной.

Балясин, ещё более взбудораженный и растрёпанный, чем в тот день, когда он нашёл таинственное заклинание, размахивая любительской видеокамерой, нёсся по коридору родного офиса, сшибая стулья на своём пути.

— Дима!.. Дима!..

Перепуганный Витя едва успел отскочить в сторону — Балясин, в этот момент, мог снести кого угодно.