Книга 1 - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 76
- Предыдущая
- 76/99
- Следующая
Изменить размер шрифта:
76
БАЛЛАДА О БОРЬБЕ
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастроф.
Детям вечно досаден их возраст и быт
И дрались мы до ссадин, до смертных обид
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный крик принимавшие вой,
Тайну слова, приказ, положенье границ,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов,
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.
И злодея слезам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить.
И друзей успокоив и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя.
Только в грезы нельзя насовсем убежать,
Краткий бег у забав, столько поля вокруг.
Постараться ладони у мертвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев еще теплым мечом,
И доспехи надев, что почем, что почем?!
Испытай, кто ты — трус иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус настоящей борьбы.
И когда разом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг,
Оттого, что убили его, не тебя.
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
По оскалу забрал — это смерти оскал,
Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,
И всегда позади воронье и гробы.
Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.
Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа, наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил с подлецом, палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем.
ПЕСНЯ О ВОЛЬНЫХ СТРЕЛКАХ
Если рыщут за твоею непокорной головой,
Чтоб петлей худую шею сделать более худой,
Нет надежнее приюта: скройся в лес — не пропадешь!
Если продан ты кому-то с потрохами ни за грош.
Путники и бедолаги, презирая жизни сны,
И бездомные бродяги, у кого одни долги,
Все, кто загнан, неприкаян, в этот вольный лес бегут,
Потому что здесь хозяин славный парень Робин Гуд.
Здесь с полслова понимают, не боятся острых слов,
Здесь с почетом принимают оторви-сорвиголов.
И скрываются до срока даже рыцари в лесах.
Кто без страха и упрека — тот всегда не при деньгах.
Знают все пути и тропы, словно линии руки,
В прошлом суки и холопы, ныне вольные стрелки.
Здесь того, кто все теряет, защитят и сберегут:
По лесной стране гуляет славный парень Робин Гуд.
БАЛЛАДА О ВРЕМЕНИ
Замок временем срыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зеленых побегов.
Но развяжет язык молчаливый гранит,
И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах.
Время подвиги эти не стерло,
Оторвать от него верхний пласт
Или взять его крепче за горло,
И оно свои тайны отдаст.
Упадут сто замков и спадут сто оков,
И сойдут сто потов целой грудой мехов,
И польются легенды из сотен стихов
Про турниры, осады, про вольных стрелков.
Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
И гляди понимающим оком.
Потому что любовь — это вечно любовь,
Даже в будущем вашем далеком.
Звонко лопалась сталь под напором меча,
Тетива от натуги дымилась,
Смерть на копьях сидела, утробно урча,
В грязь валились враги, о пощаде крича,
Победивщим сдаваясь на милость.
Но не все, оставаясь живыми,
В доброте сохраняли сердца.
Защитив свое доброе имя
От заведомой лжи подлеца.
Хорошо, если конь закусил удила,
И рука на копье поудобней легла,
Хорошо, если знаешь откуда стрела,
Хуже, если по-подлому, из-за угла.
Как у вас там с мерзавцем? Бьют? Поделом!
Ведьмы вас не пугают шабашем?
Но неправдв ли: зло называется злом
Даже там, в светлом будущем вашем?
И во веки веков и во все времена трус,
Предатель всегда презираем. враг
Есть враг и война все равно есть война,
И темница тесна, и свобода одна,
И всегда на нее уповаем.
Время эти понятья не стерло,
Нужно только поднять верхний пласт,
И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас.
Ныне, присно, и во веки веков, старина,
И цена есть цена, и вина есть вина,
И всегда хорошо, если честь спасена,
Если другом надежно прикрыта спина.
Чистоту, простоту мы у древних берем,
Саги, сказки из прошлого тащим,
Потому что добро остается добром
В прошлом, будущем и настоящем.
* * *
(К фильму „Единственная дорога“)
Водой наполненные горсти
Ко рту спешили поднести впрок
Пили воду черногорцы
И жили впрок — до тридцати.
А умирать почетно было
От пуль и матовых клинков
И уносить с собой в могилу
Двух-трех врагов, двух-трех врагов.
Пока курок в ружье не стерся,
Стреляли с седел и с колен.
И в плен не брали черногорца
Он просто не сдавался в плен.
А им прожить хотелось до ста,
До жизни жадным, — век с лихвой,
В краю, где гор и неба вдосталь.
И моря — тоже — с головой.
Шесть сотен тысяч равных порций
Воды живой в одной горсти…
Но проживали черногорцы
Свой долгий век до тридцати.
И жены их водой помянут,
И спрячут их детей в горах
До той поры, пока не станут
Держать оружие в руках.
Беззвучно надевали траур,
И заливали очаги,
И молча лили слезы в травы,
Чтоб не услышали враги.
Чернели женщины от горя,
Как плодородные поля.
За ними вслед чернели горы,
Себя огнем испепеля.
То было истинное мщенье
Бессмысленно себя не жгут!
Людей и гор самосожженье
Как несогласие и бунт.
И пять веков как божьей кары,
Как мести сына за отца
Пылали горные пожары
И черногорские сердца.
Цари менялись, царедворцы,
Но смерть в бою всегда в чести…
Не уважали черногорцы
Проживших больше тридцати.
Мне одного рожденья мало,
Расти бы мне из двух корней…
Жаль, Черногория не стала
Второю родиной моей.
76
- Предыдущая
- 76/99
- Следующая
Перейти на страницу:
