Книга 1 - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/99
- Следующая
Изменить размер шрифта:
35
НАЗАД К ПЕШЕХОДАМ
Отбросьте прочь свой деревянный посох.
Упав на снег и полежав ничком,
Я встал и сел в погибель на колесах,
Презрев передвижение пешком.
Я не предполагал играть судьбою,
Не собирался спирт в огонь подлить
Я, просто, этой быстрою ездою
Намеревался жизнь себе продлить.
Подошвами своих спортивных чешек
Топтал я прежде тропы и полы
И был неуязвимым для насмешек,
И был недосягаем для хулы.
Но я в другие перешел разряды,
Меня не примут в общую кадриль.
Я еду. я ловлю косые взгляды
И на меня и на автомобиль.
Прервав общенье и рукопожатья,
Отворотилась прочь моя среда.
Но кончилось глухое неприятье,
И началась открытая вражда.
Я в мир вкатился чуждый нам по духу,
Все правила движения поправ.
Орудовцы мне робко жали руку,
Вручая две квитанции на штраф.
Я во вражду включился постепенно,
Я утром зрел плоды ночных атак:
Морским узлом завязана антенна.
То был намек: с тобою будет так…
Прокравшись огородами, полями,
Вонзали шила в шины, как кинжал.
Я ж отбивался целый день рублями
И не сдавался, и в боях мужал.
Безлунными ночами я нередко
Противника в засаде поджидал.
Но у него поставлена разведка,
И он в засаду мне не попадал.
И вот, как языка, бесшумно сняли
Передний мост. И унесли во тьму.
Передний мост, казалось бы детали,
Но без него и задний ни к чему.
Я доставал рули, мосты, колеса
Не за глаза красивые, за мзду.
И понял я, не одолеть колосса.
Назад! Пока машина на ходу.
Назад к моим нетленным пешеходам,
Пусти назад! О, отворись, сезам!
Назад, в метро, к подземным пешеходам!
Назад! Руль влево — и по тормозам!
Восстану я из праха вновь обыден
И улыбнусь, выплевывая пыль.
Теперь народом я не ненавидим,
За то, что у меня автомобиль.
ПРО ДВА КРАСИВЫХ АВТОМОБИЛЯ
Без запретов и следов,
Об асфальт сжигая шины,
Из кошмара городов
Рвутся за город машины,
И громоздкие, как танки,
«Форды», «Линкольны», «Селены»,
Элегантные «Мустанги»,
«Мерседесы», «Ситроены».
Будто знают игра стоит свеч,
Это будет кровная месть городам,
Поскорей, только б свечи не сжечь,
Карбюратор, и что у них есть еще там.
И не видно полотна,
Лимузины, лимузины.
Среди них, как два пятна,
Две красивые машины,
Будто связанные тросом,
А где тонко — там и рвется,
Акселераторам, подсосам
Больше дела не найдется.
Будто знают игра стоит свеч,
Только вырваться, выплатят все по счетам,
Ну, а может он скажет ей речь
На клаксоне, и что у них есть еще там.
Это солнце машин
На тебя таит обиду,
Светло-серый лимузин,
Не теряй ее из виду,
Впереди, гляди, разъезд,
Больше риску, больше веры,
Опоздаешь, так и есть,
Ты промедлил, светло-серый.
Они знали — игра стоит свеч
А теперь — это сигналы рекламным щитам.
Ну, а может гора ему с плеч,
И с капота, и что у них есть еще там.
Нет, развилка как беда,
Стрелки брось,
И вот не здесь ты,
Неужели никогда
Не сближают нас разъезды?
Этот сходится один,
И врубив седьмую скорость,
Светло-серый лимузин позабыл
Нажать на тормоз.
Чтоб, съезжаться, пустые мечты,
Или это есть кровная месть городам.
Покатились колеса, сердца и мосты,
Или что у них есть еще там.
ЕДИНСТВЕННАЯ ДОРОГА
(Из к/ф «Единственная дорога»)
В дорогу живо или в гроб ложись.
Да, выбор небогатый перед нами.
Нас обрекли на медленную жизнь мы
К ней для верности прикованы цепями.
А кое-кто поверил второпях,
Поверил без оглядки, бестолково,
Но разве это жизнь, когда в цепях,
Но разве это выбор, если скован.
Коварна нам оказанная милость,
Как зелье полоумных ворожих,
Смерть от своих за камнем притаилась,
И сзади тоже смерть, но от чужих.
Душа застыла, тело затекло,
И мы молчим, как подставные пешки,
А в лобовое грязное стекло
Глядит и скалится позор кривой усмешки.
И если бы оковы разломать,
Тогда бы мы и горло перегрызли
Тому, кто догадался приковать
Нас узами цепей к хваленой жизни.
Неужто мы надеемся на что-то,
А, может быть, нам цель не по зубам?
Зачем стучимся в райские ворота
Костяшками по кованным скобам?
Нам предложили выход из войны,
Но вот какую заложили цену:
Мы к долгой жизни приговорены
Через вину, через позор, через измену.
Но стоит ли и жизнь такой цены?
Дорога не окончена, спокойно.
И в стороне от той большой войны
Еще возможно умереть достойно.
И рано нас равнять с болотной слизью,
Мы гнезд себе на гнили не совьем,
Мы не умрем мучительною жизнью,
Мы лучше верной смертью оживем.
ПЕСНЯ О ПЕТРОВСКОЙ РУСИ
(Из фильма «Сказ о том, как царь Петр арапа женил»)
Как засмотрится мне нынче, как задышится!
Воздух крут перед грозой, круто вязок.
Что споется мне сегодня, что услышится!
Птицы вещие поют, и все из сказок.
Птица Сирин мне радостно скалится,
Веселит, зазывает из гнезд,
А напротив тоскует, печалится,
Травит душу чудной Алконост.
Словно семь заветных струн
Зазвенели в свой черед:
Это птица Гамаюн
Надежду подает!
В синем небе, колокольнями проколотом,
Медный колокол, медный колокол
То ль возрадовался, то ли осерчал.
Купола в России кроют чистым золотом,
Чтобы чаще господь замечал.
Я стою, как перед вечною загадкою,
Пред великой да сказочной страною,
Перед солоно — да горько — кисло-сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною.
Грязью чавкая, жирной да ржавой
Вязнут лошади по стремена,
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна.
Словно семь богатых лун
На пути моем встает:
Это птица Гамаюн
Надежду подает.
Душу сбитую да стертую утратами,
Душу сбитую перекатами,
Если до крови лоскут истончал,
Залатаю золотыми я заплатами,
Чтобы чаще господь замечал.
35
- Предыдущая
- 35/99
- Следующая
Перейти на страницу:
