Красный Петух - Гийу Ян - Страница 3
- Предыдущая
- 3/99
- Следующая
В Швеции сейчас по крайней мере пять тысяч мыслимых физических объектов саботажа. К этому надо прибавить сотни людей, в отношении которых возможны террористические акты. Представители полиции, военные и управленцы, не имеющие личной охраны, плюс примерно половина дипломатического корпуса. И если в Швеции сейчас находится хорошо подготовленная террористическая группа, если она так далеко зашла, что предпочитает ликвидировать одного из шефов службы безопасности, нежели отменить саму акцию, если эта группа пробралась в страну так, что служба безопасности абсолютно ничего об этом не знала и никто из объединенных европейских служб безопасности не сообщил об этом, и если теперь террористы получили сведения о том, что угрозы нет, то катастрофа может произойти где угодно и когда угодно, через несколько часов или несколько дней.
Шеф государственной полиции был исполнен твердой решимости опровергать всякие инсинуации. Так он и пытался сделать, но эффект получился обратным: его выступление по радио и телевидению в первый день событий явилось своего рода подтверждением догадок, формировавшихся в коридорах полицейского управления и затем нашептывавшихся по телефону представителям прессы.
Будучи формально главным рупором полиции уже два года, шеф все еще наивно полагал, что своими высказываниями ему удастся скорректировать сообщения средств массовой информации, но сегодня он получил тяжелый урок.
Да, телевизионные интервью он давал минимум десятки раз. Без труда мог предугадать вопросы. Он понимал, что журналисты прежде всего захотят получить ответ на вопрос, не палестинская ли террористическая организация "Черный сентябрь" расправилась с шефом отдела полиции безопасности, того отдела, который отвечал за охоту на палестинцев. И верный ответ на это должен быть: неизвестно.
Точно известно лишь, что Аксель Фолькессон застрелен примерно в 7.30 в своей машине, что орудие убийства советского производства, а убийца вел себя настолько хладнокровно, что можно предположить, что он – "профессионал".
Предварительная экспертиза дала ожидаемый начальный результат: никаких отпечатков пальцев на оружии не обнаружено, и все семь оставшихся в обойме патронов тщательно очищены и протерты. А отпечатки пальцев, найденные в самой машине, могут, по предварительным данным, принадлежать либо самому Фолькессону, либо кому-нибудь из его семьи. Переднее же место пассажира тщательно протерто. Следовательно, после выстрела убийца некоторое время оставался в машине, чтобы навести необходимый порядок. Все это подтверждает лишь исходные предположения: убийца – на редкость хладнокровный преступник.
Можно также предполагать, что убийство носит политический характер или связано с действиями полиции безопасности. По-видимому, все личные вещи Фолькессона остались на месте: во внутреннем кармане пиджака бумажник с несколькими тысячами крон в стокроновых купюрах – деньги, видимо, предназначались для выплаты то ли тайному агенту, то ли стукачу; в "бардачке" машины – служебный пистолет без кобуры с полной обоймой, но на предохранителе.
Поэтому следует исключить убийство с целью ограбления или какие-то личные мотивы преступления. Но это пока лишь догадки.
Нет, пожалуй, нельзя полностью отклонять никаких версий, подумал шеф полиции, когда в его служебный кабинет вошла первая телегруппа и включила яркие софиты. Это была программа новостей "Раппорт", вторая группа из программы "Актуэльт" осталась ждать своей очереди за дверью.
Корреспондент "Раппорта", одетый в зеленую куртку с желтой надписью на плече "Шведское радио", беспечно набросил ее на один из стульев для посетителей, а его спутники тут же начали готовить сцену для предстоящего "допроса".
В двух сантиметрах от носа шефа полиции один из них проверил приборы освещения. В следующее мгновение другой щелкнул перед лицом хлопушкой и пробормотал в микрофон: "Краб, А-01".
Это было прозвище шефа полиции, он знал, что его так называют, и ему это не нравилось, хотя кое-какие основания для этого и были: в детстве шеф полиции болел полиомиелитом, и одна его рука осталась изогнутой вовнутрь.
– Камера включена, – сказал оператор, и "допрос" начался.
– Вы знаете, кто стоит за убийством?
– Даже если бы знал, не счел бы возможным говорить об этом сейчас.
– Значит, не знаете?
– Никаких комментариев.
– У вас есть какие-нибудь определенные подозрения?
– Да, есть несколько версий, которые мы прорабатываем.
– Правда ли, что Фолькессон занимался палестинскими террористами?
– Да, правда. Но круг его обязанностей был куда шире, поскольку охватывал опасную деятельность террористических групп, связанных с Ближним Востоком. Пользуясь случаем, хочу подчеркнуть, что пока нет никаких определенных данных, по крайней мере таких, о которых мы хотели бы сообщить общественности сейчас, то есть данных о той или иной конкретной террористической организации, связанной с Ближним Востоком или другими районами. Все остальные домыслы вы, конечно, можете свободно публиковать в средствах массовой информации, но...
– Вы исключаете мысль, что речь идет о палестинских террористах?
– Конечно, нет. Различные палестинские организации, возможно, очень заинтересованно следят за нашим расследованием.
– Вам известно о присутствии каких-либо палестинских террористов на территории Швеции в настоящее время?
– Да, но по оперативно-техническим причинам я не хотел бы дальше развивать эту тему.
– Какие выводы вы сделали из того факта, что орудие убийства – русского производства?
– Что убийца или убийцы имели доступ к советскому оружию.
– Например, палестинские террористы, да?
– На международном черном рынке обладателем советского оружия мог стать кто угодно. Поэтому нельзя делать какие-либо поспешные выводы.
– Какие меры принимаются для поимки убийц?
– С моей стороны было бы не совсем умно рассказывать об этом.
– Не значит ли это, что вы просто не знаете, кого ищете?
– Я хочу подчеркнуть, что ситуация чрезвычайно серьезная. Речь идет о преступлении, не имеющем аналогов в нашей стране. Мы, в Швеции, до сих пор были избавлены от подобных преступлений. Само собой разумеется, мы очень серьезно относимся к случившемуся и разрабатываем несколько версий, используя все доступные нам средства.
– Большое спасибо, – неожиданно сказал репортер и тут же вместе с остальными тремя занялся сбором сумок и проводов. На подходе была следующая телегруппа, готовая повторить те же вопросы и тот же ритуал.
Однако через несколько часов, просмотрев вечернюю телепередачу "Раппорт", он обнаружил, что и сам он, и все дело представлены совсем в ином свете, чем можно было предполагать. Себя на экране он смог, конечно, узнать и услышал то, что действительно говорил. Но все теперь имело противоположный смысл.
Первые десять минут программы новостей "Раппорт" были посвящены описанию самого события. Происшествие, которому программа уделяет столько времени, можно сравнить с началом крупной войны или уходом министра юстиции со своего поста.
Сначала шли снимки с места убийства, затем снимки машины Фолькессона, где можно было видеть кровь и мозги на обшивке потолка и заднего сиденья. Потом показали полицейских, которые устанавливали ограждения, пытаясь помешать работе телекамеры, и, наконец, портретные снимки самого Акселя Фолькессона.
При этом корреспондент рассказывал о том, что впервые за несколько лет терроризм обосновался и в Швеции – на этот раз речь, вероятно, идет о каких-то самых ужасных террористических организациях, а именно палестинских военизированных фракциях, вставших на сторону Ясира Арафата (короткий эпизод приветствия Арафатом Улофа Пальме); что работа ведется дипломатическими методами, а также что шведская полиция и полиция безопасности в первую очередь занимаются разработкой версии о причастности к убийству организации, связанной с той, что раньше называлась "Черный сентябрь". И сюдабыл подклеен кусок из интервью с шефом госполиции, правда, с абсолютно точной цитатой:
- Предыдущая
- 3/99
- Следующая
