Машина различий - Гибсон Уильям - Страница 54

• Предыдущая
• 54/107
• Следующая

— У меня для вас дурные новости, сэр. Прискорбное событие. Пожар, сэр.

Мэллори взглянул на Фрейзера.

— Да, сэр, — повторил портье. — Сэр, когда вы уходили сегодня, вы не могли случайно оставить одежду возле газового рожка? Или непотушенную сигару?

— Не хотите ли вы сказать, что пожар был в моей комнате!

— Боюсь, что так, сэр.

— Серьезный пожар?

— Жильцы думают, что да, сэр. И пожарные тоже. — Келли упустил из перечисления персонал Дворца, но его собственные чувства ясно читались на лице.

— Я всегда перекрываю газ! — воскликнул Мэллори. — Я не помню точно… Но я всегда перекрываю газ!

— Ваша дверь была заперта, сэр. Пожарникам пришлось ее взламывать.

— Давайте посмотрим, — мягко предложил Фрейзер.

Дверь в комнату Мэллори была выбита; мокрый, вздувшийся паркет сплошь засыпан песком. От письменного стола не осталось почти ничего, посреди ковра зияла огромная, с почерневшими краями дыра; о бумагах нечего было и говорить — они полыхнули в первую очередь. Стена позади стола и потолок над ним прогорели почти насквозь, балки и стропила обуглились, на месте платяного шкафа со всеми обновками лежала жалкая кучка обгорелых деревяшек и тряпок, щедро присыпанная осколками зеркала. Мэллори был вне себя от гнева, стыда и недобрых предчувствий.

— Вы заперли перед уходом дверь, сэр? — спросил Фрейзер.

— Я всегда ее запираю. Всегда!

— Могу я взглянуть на ваш ключ?

Мэллори протянул Фрейзеру кольцо с ключами. Инспектор опустился на колени возле изуродованной двери. С минуту он пристально изучал замочную скважину, потом поднялся на ноги.

— Вам не сообщали о появлении в вестибюле каких-нибудь подозрительных личностей? — спросил он у Келли.

— Позвольте узнать, сэр, по какому праву вы меня допрашиваете? — возмутился Келли.

— Инспектор Фрейзер, Боу-стрит.

— Нет, инспектор, — четко отрапортовал Келли. — Никаких подозрительных личностей не замечалось. Насколько мне известно.

— Имейте в виду, мистер Келли, что наша беседа является строго конфиденциальной. Полагаю, этот Дворец, подобно прочим учреждениям Королевского общества, предоставляет квартиры исключительно аккредитованным ученым?

— Это наше твердое правило, инспектор!

— Но вашим жильцам позволено принимать посетителей?

— Джентльменов, сэр. И дам в надлежащем сопровождении — ничего скандального, сэр!

— Прилично одетый гостиничный взломщик, — заключил Фрейзер. — И поджигатель. Не столь хороший поджигатель, как взломщик, если судить по тому, как примитивно он свалил бумаги под стол и за платяной шкаф. У него была отмычка для ригельного замка. Повозился немного, но сомневаюсь, чтобы на работу ушло больше пяти минут.

— Невероятно, — выдохнул Мэллори. Келли готов был разрыдаться.

— Ученому поджигают комнату! Я не знаю, что и сказать! Я не слышал о подобных злодеяниях со времен Лудда! Я в отчаянии, доктор Мэллори, — в полном отчаянии!

— Мне следовало предупредить вас, мистер Келли, — покачал головой Мэллори. — У меня есть враги.

— Мы знаем, сэр. — Келли нервно сглотнул. — Среди персонала много об этом говорят.

Фрейзер тем временем осматривал останки стола, ковыряя в золе покореженной латунной вешалкой из платяного шкафа.

— Свечное сало, — пробормотал он.

— Слава Богу, что имущество жильцов застраховано, — вздохнул Келли. — Я не могу сказать точно, доктор Мэллори, распространяется ли наш полис на подобную ситуацию, однако искренне надеюсь, что мы сможем возместить вам ущерб! Прошу принять мои глубочайшие извинения!

— Удар, конечно же, болезненный. — Мэллори оглядывал царящий кругом разгром. — Но не столь болезненный, как они надеялись! Самые важные бумаги я храню в сейфе Дворца. И конечно же, я никогда не оставляю здесь деньги. — Он помедлил. — Надеюсь, уж с сейфом-то все в порядке, мистер Келли?

— Да, сэр, — откликнулся Келли. — Точнее говоря… Позвольте, сэр, я проверю его. — Он поспешно удалился.

— Ваш старый знакомый по дерби, — сказал Фрейзер. — Он побоялся следить за вами сегодня, но, как только мы ушли, пробрался сюда, взломал дверь и зажег свечи среди наваленных бумаг. К тому времени, когда подняли тревогу, он был уже далеко.

— Хорошо же он знает мой распорядок дня, — кисло усмехнулся Мэллори. — Он много чего обо мне знает. Индекс мой добыл. Думает взять меня голыми руками.

— Фигурально говоря, сэр. — Фрейзер отбросил латунную вешалку. — Герострат-самоучка, вот он кто. Опытный поджигатель использовал бы жидкий парафин, который уничтожает и самого себя, и все, с чем соприкоснется.

— Значит, я не смогу сегодня пойти к агностикам, Фрейзер. Мне нечего надеть!

— Я вижу, что вы принимаете удары судьбы очень мужественно — как то и подобает ученому и джентльмену, доктор Мэллори.

— Спасибо, — поклонился Мэллори. Повисло молчание. — Фрейзер, мне нужно выпить. Фрейзер медленно кивнул.

— Бога ради, Фрейзер, давайте пойдем куда-нибудь, где можно будет надраться по-настоящему, как последние мерзавцы, как рвань подзаборная, в заведение, где нет никаких этих хрусталей, позолоты и лепных потолков. Плюнем на этот распрекрасный Дворец и пойдемте в какой-нибудь трактир, где не побрезгуют человеком, у которого не осталось ничего, кроме последнего сюртука на плечах!

Мэллори поковырял ногой в останках платяного шкафа.

— Я знаю, что вам нужно, сэр, — согласно откликнулся Фрейзер. — Веселое заведение, где можно выпустить пар — где есть выпивка, танцы и общительные дамы.

Мэллори обнаружил почерневшие латунные пуговицы своего вайомингского плаща и окончательно возненавидел негодяя, который устроил пожар.

— Вы ведь не станете водить меня на помочах? Я знаю, Олифант приказал вам нянчиться со мной. Не нужно, Фрейзер. У меня боевое настроение.

— Я понимаю вас, сэр. День выдался очень плохой. Но ничего, вы еще не видели Креморнские сады.

— Больше всего я хочу увидеть этого мерзавца в прицеле крупнокалиберной винтовки!

— Я прекрасно понимаю ваши чувства, сэр.

Мэллори открыл серебряный портсигар — хоть что-то из покупок да осталось, — раскурил свою последнюю сигару и после нескольких глубоких затяжек с наслаждением ощутил умиротворяющее действие табака.

— Ладно, — сказал он, — на худой конец сойдут и эти ваши Креморнские сады.

Следуя за Фрейзером по Кромвель-лейн мимо огромной груды светлого кирпича — Центра легочных заболеваний, — Мэллори невольно представил себе, какой кошмар творится там сегодня.

Истерзанный этим медицинским кошмаром, он был буквально вынужден завернуть в первый же попавшийся по дороге паб и выпить пять рюмок виски, на удивление приличного. Уютно расположившиеся в пабе туземцы вели себя вполне весело и дружелюбно; к сожалению, они то и дело скармливали свои трудовые двухпенсовики пианоле, лихо отзвякивавшей “Приди ко мне” — мотивчик, вызывавший у Мэллори почти физиологическую тошноту. Ну и ладно, это же еще не Креморнские сады.

На первые признаки серьезных беспорядков они наткнулись несколькими кварталами дальше по Нью-Бромптон-роуд, возле мануфактуры “Беннет и Харпер. Ковровые покрытия”. Толпа людей в униформе осадила заводские ворота. Какой-то трудовой конфликт.

Минуту спустя Мэллори и Фрейзер разобрались, что толпа почти полностью состоит из полицейских. “Беннет и Харпер” производили — из холста, пробковой крошки и какой-то угольной химии — симпатичный, с веселеньким рисунком, водонепроницаемый материал, очень подходивший для оклейки полов в кухнях, ванных и туалетах. Кроме этого материала, пользовавшегося большой любовью среднего класса, завод производил огромное количество удушливых газообразных отходов, без которых и средний класс и остальное население города вполне могли бы обойтись, а сейчас и тем более. Первыми официальными лицами на месте событий — во всяком случае, они приписывали себе такую честь — были инспекторы Королевской патентной службы, мобилизованные в соответствии с чрезвычайным планом правительства. Господа Беннет и Харпер, совсем не желавшие потерять дневную продукцию, оспорили полномочия патентной службы останавливать работы. Два инспектора из Промышленного комитета Королевского общества, подъехавшие чуть позже, сослались на прецеденты. Беспорядки привлекли местного констебля, следом за ним примчался на паробусе летучий отряд городской полиции с Боу-стрит. Большинство паробусов было реквизировано правительством, равно как и весь парк наемных экипажей города, — в соответствии с чрезвычайным планом, предназначенным для борьбы с забастовками на железных дорогах.

• Предыдущая
• 54/107
• Следующая