Фата-Моргана 3 (фантастические рассказы и повести) - Вальтер Даниэль - Страница 21

Она замолкла, ожидая его реакции.

Он как можно спокойнее протянул руку за сигаретой в шкатулке на ее столе — это привычка Лейрда, — зажег ее и медленно втянул дым в легкие.

— Ладно уж, давай, Дариеш, — услышал он Леирда. — Может, твой замысел и сработает. Но учти, я слежу.

— Видите ли, я единственный оставшийся в живых на этой планете, — начал он свое объяснение почти безразличным тоном. — Я Дариеш из Толлога, бессмертный с Ввирдды. В некотором роде я умер миллион лет назад.

Она выглядела спокойной, лишь пальцы ее сильнее сжались на рукоятке пистолета и дыхание прерывисто вылетало через полуоткрытые губы.

Он постарался как можно короче рассказать ей, каким образом была сделана запись его личности, чтобы ее сохранить, и как эта запись попала в мозг лейтенанта Джона Лейрда.

— Надеюсь, ты не ждешь, что я поверю всей этой чепухе? — презрительно спросила она.

— Может, у вас на борту есть детектор лжи?

— Да, кстати, он здесь, в ящике. Сейчас мы его и включим. — Она поднялась и достала из шкафа прибор. Он следил за ней, любуясь изяществом ее движений. «Ты давно умерла, Илорна, ты умерла, и во вселенной другой такой не будет. Но эта странным образом напоминает мне тебя».

Маленький черный ящик гудел и сверкал лампочками индикаторов на столе между ними. Дариеш надел на голову шлем, в котором переплетались металлические провода, к запястьям подключил клеммы и стал ждать, пока Джоана наладит прибор. В памяти Лейрда он откопал объяснение, как действует система, измеряющая активность отдельных мозговых центров и силу напряженности связей между ними.

— Сейчас я проверю, как работает прибор, — сказала она, — скажи заведомую ложь.

— У Нового Египта есть кольца, — он улыбнулся, — которые… сделаны из лимбургского сыра. Однако сама планета состоит из деликатесного камамбера…

— Достаточно. Теперь повтори свою историю.

— Слушай, Лейрд, помолчи. Я не справлюсь с этим прибором, если ты будешь вмешиваться, — мысленно попросил Дариеш.

Он повторил свой рассказ, голос его звучал все тверже и четче. Тем временем он еще и продолжал возиться с мозгом Лейрда, изучая возможности его контроля над нервами — ввирдданианское образование предусматривало развитие этого умения. Вполне возможно изменить показания простейшего электронного приспособления, изменив активность нервных центров.

Он все уверенней продолжал, все-таки опасаясь неожиданного срыва, когда колеблющаяся стрелка на шкале могла выдать его, отклонившись вправо хоть на долю секунды.

— Естественно, личность Лейрда погибла, поглощенная мной. Я вытянул из него весь багаж знаний, но над всем этим возвышаюсь я — Дариеш из Ввирдды. К услугам вашей милости.

Она закусила губу.

— О каких услугах может идти речь? Ты застрелил уже четверых моих людей.

— Не торопитесь, мадам. Поймите меня правильно. Когда я пришел в себя, у меня и мгновения не было, чтобы обдумать свое положение. Для меня не существовало того миллиона лет, который нас разделяет. Я только что сидел в лаборатории перед сканером, чувствовал лишь легкое головокружение — и вдруг я уже в чужом теле. Нервная система бывшего хозяина парализована шоком от моего появления, с другой стороны, и я не могу еще отчетливо мыслить. Тут является мысль Лейрда, что меня окружают смертельные враги, убийцы, которые стремятся уничтожить и меня, и мою планету. Сработал элементарный инстинкт самосохранения. К тому же мне нужно было освободиться от него, чтобы действовать свободно. У меня все получилось. Сожалею о гибели ваших людей, но, надеюсь, их смерть будет компенсирована.

— Гм… ты сдался, когда у тебя не осталось другого выхода.

— Вообще-то да… Но я решил сделать это в любом случае. — Глаза ее не отрывались от шкалы, на которой стрелка, дрожа, склонялась от его смерти к его жизни. — Я нахожусь на вашей территории. Вы побеждаете в войне, которая для меня ничего не значит. Однако, глубже вдумавшись в ситуацию, я решил, что для человеческой расы в целом будет лучше, если победят джаньярды. История свидетельствует, что когда вновь появившиеся культуры, которые в старых империях называются варварскими, но в действительности являющиеся более прогрессивными, побеждают тех, кто отжил и консервативен, результатом является скачок в будущее и необычайный расцвет.

Он заметил, что ее напряжение спало, и внутренне торжествовал. Ему так легко далась победа над этой представительницей зачаточной культуры. Все, что он должен был сделать, — это гладко соврать в соответствии с ее пониманием окружающего мира. Вот она уже и не думает о нем как о враге.

Голубые глаза поднялись на него, губы раскрылись.

— Ты… вы нам поможете? — прошептала она.

Дариеш с готовностью кивнул:

— Естественно. Я знаю принципы и конструкцию всех машин; по правде говоря, их сила может уничтожать целые планеты. Разбираясь в них, ваши ученые не поняли бы и половины. Я покажу, как они действуют, — он пожал плечами. — Конечно, я попрошу соответствующего вознаграждения. Без ложной скромности, это будет неординарной платой. Власть над миром должна оставаться под контролем того, кто знает его законы и не ошибется по невежеству. Иначе наступит катастрофа.

Неожиданно она сунула пистолет в кобуру и встала, улыбаясь и протягивая ему руку.

Он энергично пожал ее, мгновение помедлил, а потом наклонился и поцеловал. Она неловко отступила, полуиспуганная, полуобрадованная.

— Это нечестно! — протестовал Лейрд в глубине его сознания. — Бедная девушка безоружна против твоей лжи. Она и не слышала о кокетстве. Для нее любовь — не игра, а нечто возвышенное, потрясающее…

— Говорю тебе, помолчи! — бесстрастно отрезал Дариеш. Дело не в этом. Ведь даже если мне удалось наладить с ней контакт, корабль-то по-прежнему в руках бдительных врагов. Для достижения нашей святой цели все средства хороши. Держись!

Он обошел вокруг стола и взял ее руки в свои.

— Я хочу вам признаться, — сказал он. Кривая улыбка исказила его лицо, свидетельствуя о страданиях, которые вызвали воспоминания. — Миллион лет назад я любил женщину. Это было в Ввирдде… Вы напоминаете мне ее.

Она отпрянула.

— Не могу поверить, — шептали ее губы. — Вы… вы не принадлежите нашему времени… Вы так много знаете и умеете. Рядом с вами я чувствую себя ребенком. Дариеш, мне страшно.

— Не надо бояться, Джоана, — как можно нежнее сказал он. — Все, чем я владею, принадлежит вам. — В голосе его звучала тоска. — Джоана, я не могу быть один, мне необходимо с кем-нибудь общаться. Вы даже не можете себе представить, что значит вернуться к жизни через миллион лет после гибели своего мира. Я очнулся таким одиноким… О, позвольте, позвольте мне хоть изредка приходить к вам и разговаривать с вами, как с другом. Помогите мне забыть о времени, об одиночестве, о смерти. Вы… нужны мне.

Она смутилась, опустила глаза. Потом сказала:

— Это будет нехорошо, Дариеш. Так принято, что у капитана корабля не должно быть друзей. Меня вообще взяли на эту должность из-за моих способностей. О, кометы! — Тут она с усилием рассмеялась. — А, в Космос все сомнения. Приходите, конечно, приходите ко мне. Надеюсь, в этом не будет ничего предосудительного.

Некоторое время они еще поговорили. Прощаясь, он поцеловал ее. Странно, но это казалось совершенно естественным.

Он отправился на свое ложе. Его уже переместили из арестантской каюты в обыкновенную. Настроение у него было приподнятое.

Окунувшись во тьму, он вновь принялся за молчаливый спор с Лейрдом.

— Ну, что дальше? — спрашивал землянин.

— Не торопиться. Нужно двигаться медленно и осторожно, — набравшись терпения, объяснял Дариеш, как будто этот глупец не мог сам прочесть в его мозгу. — Будем ждать удобного случая. Под предлогом подготовки к работе энергетических блоков мы будем изготавливать устройство, которое простейшим способом можно привести в действие, — поворотом рукоятки мы уничтожим корабль. О наших планах никто знать не должен. Их несложно скрыть, наши хозяева не имеют понятия о подпространственных связях. Потом, когда представится возможность бежать, нам останется только повернуть рукоятку. Мы вырвемся отсюда и попробуем вернуться к Солнцу. С моими знаниями ввирдданианской науки мы повернем ход войны. Определенный риск в этом, естественно, есть, но иного выхода я не вижу. И, ради неба, дай мне возможность действовать… Давай предположим, что на время тебя вообще не будет.