Мост через огненную реку - Прудникова Елена Анатольевна - Страница 25
- Предыдущая
- 25/29
- Следующая
– Ну, и что это за вопли? – спокойно спросил отец. – Я жду ответа. Валентин, что случилось?
– Там… Там привидение! – выдавил брат.
– 1де? В гостиной? В детской? Оба молчали.
– Понятно! – все так же спокойно подытожил генерал Бейсингем. – Значит, вы лазали по тайному ходу. Без разрешения. Что за это полагается?
Энтони всхлипнул еще горестней. За это полагались розги.
– Десять за то, что полезли, куда нельзя, двадцать за то, что испугались. Валентина, чтобы не позорить, я выпорю сам, так уж и быть. Энтони – как обычно. А теперь идемте.
Он вытащил из подсвечника на стене свечу и шагнул вперед.
С отцом, конечно, было не так страшно. Но подходя к месту, где обитал призрак, мальчишки все же на всякий случай спрятались за его спину. Генерал остановился возле белой фигуры.
– Это ваше привидение? – спросил он.
– Да, – шепотом ответил Валентин. Энтони лишь кивнул.
– Дотроньтесь до него…
Оба отчаянно замотали головами.
– Еще десять розог каждому… – сухо сказал Бейсингем – старший. – Соленых. Считаю до пяти и набавляю еще десять. Раз…
Энтони первый, дрожа, приблизился и дотронулся до белого пятна. Ладонь коснулась шершавого камня.
– Объясняю! – насмешливо сказал отец. – Ваше «привидение» – стена, выложенная белым камнем. Свет на нее попадает из потаенных окон. Воет особая раковина, улавливающая ветер, а стук – это просто дождь. Все вместе предназначено для того, чтобы пугать глупых мальчишек и суеверных слуг…
…Так же насмешливо, как отец говорил тогда с ними, Энтони объяснил солдатам причину их паники – нынешний «призрак» оказался той же самой страшилкой. Миновав его, они с Галеном, коль уж все равно спустились, пошли вместе с солдатами дальше по коридору.
– Все везде так одинаково! Одни и те же механизмы, одни и те же страшилки. Даже ловушки те же самые. Впрочем, здесь их быть не должно, это явно ход для своих. А как было у вас в Гальяно?
Гален остановился. Энтони обернулся: генерал смотрел на него долгим упорным взглядом, нехорошо смотрел, недобро. Бейсингем, впрочем, глаз не отвел, глядел спокойно и чуть насмешливо.
– Зачем ты это делаешь, Тони? – спросил, наконец, Гален.
С тех пор как они перешли на «ты», Энтони все время расспрашивал Теодора о Ваграу о цыганских обычаях. Тот морщился, но отвечал, однако чаша его раздражения все наполнялась, наполнялась, пока, наконец, не переполнилась в этом темном коридоре. Они были одни, солдаты ушли вперед. Энтони жестом попросил отойти Габриэля.
– Как бы тебе объяснить… Общая цель кампании – чтобы ты перестал вскидываться, когда тебя называют бароном. В таких случаях лучше всего поправлять: «Я не барон, сударь! Я бастард». Можно с улыбкой. И обязательно спокойно. Увидишь, отстанут мгновенно. А поскольку любая кампания нуждается в подготовке, я этим и занимаюсь. Если ты считаешь, что я слишком назойливо лезу в твои дела, стоит только сказать – я перестану…
Он снова взглянул на Галена и улыбнулся как можно более весело и открыто. Тот опустил глаза и недовольно буркнул:
– Кто-то, кажется, говорил, что не носится с чужими переживаниями! Другого за такие фокусы я бы на дуэль вызвал. Ладно, лезь и дальше. Авось привыкну…
– Тогда пойдем. Судя по воплям, наши солдатики добрались до выхода.
…Действительно, за поворотом они увидели свет – правда, ни неба, ни зелени в отверстии не было. Ход упирался в огромную каменную глыбу, сбоку оставалась неширокая щель.
– Уф! – сказал, протиснувшись через нее, Энтони. – Боюсь, маркизу Актэфорца этот трюк бы не удался. Сидел бы здесь, пока не похудел…
Они выбрались на склон ущелья и осмотрелись. В этом месте каменные глыбы громоздились в таком беспорядке, что за два шага даже и представить себе нельзя было, что где-то тут есть ход в замок. Склоны густо заросли терновником, относительно бескровный путь шел лишь вверх по каменной осыпи.
Солдаты собрались у ее подножия, охранять ход никого не оставили. Бейсингем хмыкнул про себя. Ну и вояки! Сейчас он им покажет…
– В заросли они ушли! – воскликнул лейтенант, показывая на пролом в кустах. – Что прикажете делать? Пойти по следу?
– По следу! – кивнул Энтони. – Прямо в гости к мойзель-скому королю. Полдня прошло. Возвращаемся, – и занялся воротником рубахи.
Он собирался всего лишь подтянуть воротник, но вместо этого затянул узел, чертыхаясь, добрую минуту с ним возился, наконец, распустил, завязал и поднял голову. Солдаты по-прежнему топтались рядом, лицо лейтенанта стало пунцовым.
– Ну что? – недовольно спросил Бейсингем. – В чем дело? Вы решили, кто идет первым?
Солдаты молчали. На Теодора Энтони не смотрел, однако генерал также притих. Тогда Габриэль кошачьим шагом подошел к валунам.
– Стало быть, один из нас, ваша светлость. Или вы, или я…
– Я пойду первым. – Энтони отлично понимал, что Габриэля проверять не приходится, уж пограничник-то дорогу запомнил. – Остальные прогуляются поверху.
Солдаты приуныли. Путь по каменной осыпи вверх, а потом вниз по крутому склону, займет несколько часов. Впрочем, сами виноваты, нечего было зевать. Вояки!
Бейсингем повернулся и шагнул в хаос каменных глыб. Изрядно смущенный Теодор двинулся следом, Габриэль замыкал шествие. Когда они протиснулись узким проходом, Энтони, попросив пограничника посветить, принялся ощупывать камни свода. Его спутники наблюдали с сосредоточенным интересом.
– Вообще-то я думал этот ход завалить… – задумчиво сказал Теодор. – Но закрыть, конечно, лучше. Ты думаешь, получится? Сколько уже лет этому механизму…
– Полагаю, лет восемьсот, – ответил Энтони рассеянно. – Но делали его на совесть, как и замки строили на совесть, не то что современные дома.
Засунув руку за боковой откос арки, Энтони нащупал камень, который, вроде бы, можно было вытащить.
– Хочешь попробовать? – спросил он Теодора.
– Наконец-то догадался, – отозвался тот. Не стану же я тебя просить, как мальчишка.
– Там должен быть поворотный рычаг. Открыть – по ходу солнца, закрыть – против.
Гален долго приноравливался, потом с невнятной руганью вытащил руку.
– Повернуться-то повернулся, а толку…
– Сейчас попробуем… – Энтони потянул на себя торец арки, и кусок стены неожиданно легко сдвинулся. Перед ними оказался обычный камень, так, словно бы проход упирался в горную породу. Энтони засмеялся, отворил каменную дверь снова и закрепил поворотник. – Вот и все.
– А можно мне? – спросил Габриэль.
Получив разрешение, пограничник вставил камень на место, долго осматривал арку и тоже вполне успешно закрыл и открыл подземный ход.
– Вы идите вперед, а я закрою, – сказал он. – Я понял, как…
Когда они пробирались обратно, Энтони не удержался и все же спросил Галена:
– Терри, а что это ты изображал сегодня, когда мы по замку гуляли? То пограничником ходил, то королем, поклоны стенкам отвешивал?
– Ах, это… – генерал хмыкнул неопределенно. Энтони был уверен, что он даже покраснел, и, если бы не темнота… – Да понимаешь, есть у меня невинное увлечение. Люблю старые рыцарские романсы. Дома ими два шкафа в библиотеке занято. А пока мы с ординарцами ехали, я заметил, что у них многие песни переделаны из старинных романсов. Ну, два дня такого разговора, а тут еще замок, я и увлекся…
– «Король-призрак»? – засмеялся Энтони.
– «Король-призрак», «Влюбленный Ростан», «Беатриса».
– А при чем тут поклоны? Что-то не припомню, чтоб хотя бы в одном из этих романсов кто-то кому-то кланялся.
– Это в старом тексте, – пояснил Гален. – Король кланяется портретам дам. Я люблю ранние варианты, они какие-то… более настоящие, что ли. Там есть строфа, которая потом выпала. Наверно, дамы восстали против нее, когда прошла мода на нежных и покорных женщин…
- Предыдущая
- 25/29
- Следующая