Путька - Журавлева Зоя Евгеньевна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/21
• Следующая

— Мне его лицо тоже как будто знакомо, — сказал старичок. — Ваша мама в институте работает?

— И тётя Клава. — сказала я. — Только Димкин папа в совхозе работает, потому что он доктор. А мама просто помешана на витаминах. Она их всё ищет, ищет…

— Да, ваша мама очень настойчивая, — согласился старичок.

— Она настойчивая, — сказала я. Мне вдруг захотелось с этим старичком поговорить откровенно. — Она их ищет, — сказала я, — но мне кажется, она их никогда не найдёт. Потому что их нет.

— Кого — нет? — не понял старичок.

— Ну, этих… витаминов, — сказала я. — Вообще нет.

— Вы думаете? — спросил старичок.

И я увидела, что он очень серьёзно отнёсся к моим словам. Даже расстроился.

— Я и в луке смотрела, и в морковке, — сказала я. — Нет!

— А маме вы говорили о своих сомнениях? — спросил старичок.

— Что вы! — сказала я. — Это я вам первому говорю. Я даже Димке не говорила. Зачем маму огорчать? Пускай ищет, если ей нравится…

— Спасибо за доверие, — сказал старичок. — Я с вами абсолютно согласен. Пусть каждый занимается тем, что ему нравится. А вы в каком классе?

— Нам с Димкой в первый надо идти, — сказала я. — И Дзахову тоже. И Ниночке из нового дома. Только боюсь, что мы здесь совсем — как это? — неучами останемся…

— Почему? — спросил старичок. — Школу как будто строят.

— Ой строят!.. — сказала я. — Прямо черепашными темпами. Об этом директор должен заботиться, а он нисколько не думает о быте.

— Правда? — спросил старичок. — Это для меня новость.

— Что вы! — сказала я. — Это все давно знают. Директору лишь бы план! Он своих сотрудников просто замучил. У него детей нет, вот он и не заботится.

— Что верно, то верно, — сказал старичок. — Детей у него нет.

— Вот видите, — сказала я. — Люди приехали, тут же современное оборудование! А директор им не создаёт условий…

— Понимаете, — сказал старичок, — трудно одному за всем уследить. Но вы, конечно, правы… — и вздохнул. — А детей у него действительно нет. Никого не осталось. Два сына на фронте погибли, а жена от голода умерла… Во время войны.

— Война ещё когдаа-аа была, — сказала я. — Он разве такой старый?

— Да нет, — сказал старичок. — Не то чтобы старый, но, конечно, очень уже пожилой.

— И он теперь один живёт? — сказала я.

— Он не один, — сказал старичок, — он с людьми живёт. Много разных хороших людей…

— А вы нигде не работаете? — спросила я.

И тут Путька вдруг прыгнул с террасы. Уши прижал, как виноватый, и побежал к калитке. Я сначала эту калитку даже не заметила. Мы с Путькой пришли совсем с другой стороны. А калитка так медленно открывается… И вдруг входит мама. Как же она нас нашла? Тоже, наверное, по следам.

Я думала, мама обрадуется. Но она почему-то испугалась.

— Ты здесь? — сказала мама. — Я так и знала!

— Это я виноват, Галина Андреевна, — сказал старичок. — Надо было их сразу обратно отправить.

— Простите, Евгений Михайлович, — сказала мама. — Я никак не думала, что они сюда забредут. Я просто не успеваю за ней следить. Скорей бы уж в школу пошла!

— Что вы, — сказал старичок, — мы очень интересно беседовали.

— Представляю! — сказала мама. — Баба Рита видела, что они в эту сторону направились, я сразу же побежала…

— Всегда рад их видеть, — сказал старичок. И ещё мне рукой помахал.

Мама скорей повела нас домой; мы даже про платье чуть не забыли. Мама о чём-то думала всю дорогу. Я её спрашиваю, а она даже не отвечает.

— Он разве работает в институте? — спросила я.

— Помолчи! — сказала мама. — Если ты будешь себя так вести, мне придётся вас в комнате запирать.

И больше ничего до самого дома не говорила. На крыльце нас ждали тётя Клава и Димкин папа.

— Ну как? — спросила тётя Клава. — Нашлись?

— Конечно, — сказала мама. — На даче у директора. Беседовала с ним…

— Я только со старичком, — сказала я.

— Помолчи, — сказала мама. — Это и есть директор.

Белый старичок и есть директор! Он мне не признался, а я ему про витамины призналась. И про школу…

— У него дети в войну погибли, — сказала я, — и жена умерла от голода. Он мне рассказывал…

— А мы… — сказала тётя Клава.

— Да, — сказала мама.

Она меня не стала наказывать и отпустила гулять.

Мы с Путькой тихонько залезли на чердак. Там сидел Димка — мы его ещё со двора заметили. Он нам в окошко рукой помахал. Только пришлось подождать, пока мама, тётя Клава и Димкин папа с крыльца уйдут. Они не разрешают лазить на чердак.

Я Димке всё про директора рассказала. Как он один в зелёной даче живёт. И никого у него нет. И он совсем старый. А сам даже не знает, что старый. Он думает, что он пожилой. А он старый совсем! И дети у него погибли.

— Знаешь что? — сказала я Димке. — Давай директору деревянного мальчика подарим! Там ему ещё лучше будет прятаться. И директор всё-таки не один будет.

Димка сначала не соглашался. Он ведь не видел директора! А вдруг директор всем про нашего мальчика расскажет? Мы его обещали охранять, а сами — отдадим. Но я Димку всё-таки уговорила.

— На мою ответственность, — сказала я.

— Ладно, — сказал Димка.

И мы полезли за мальчиком. Он в самом тёмном углу спрятан. Там пыли столько! Путька отфыркивается. Мы ещё дрова рядом положили, чтобы мальчик мог среди них спрятаться.

Мы с Димкой посмотрели — а в углу нет ничего! Ни дров, ни мальчика. Одна пыль! Может, мы место перепутали? Мы во всех углах посмотрели. Нигде нет!

— Украли! — сказала я.

Димка сначала тоже так думал, а потом вдруг понял.

— Нет, — сказал Димка, — его не украли. Просто, пока холодно было, мальчик у нас прятался, а теперь — тепло. Он и ушёл.

— Куда? — спросила я.

— По своим делам, — сказал Димка. — Его, наверное, где-нибудь ждут.

— Сам ушёл? — не верила я. — Как же он с чердака спустился?

Димка посмотрел на Путьку. Путька носится по чердаку и как будто смеётся. У него глаза такие хитрые! Он ничуть не удивился, что мальчика нет.

— Вот кто ему помог, — сказал Димка. — Путька помог!

Мы поймали Путьку и стали его спрашивать. Куда мальчик ушёл и когда он вернётся?

Но Путька вырывался и ничего не хотел сказать. Даже огрызнулся на нас — не приставайте! И хвостом застучал по полу, чтобы мы не обижались. Если ему деревянный мальчик велел молчать, так Путька ни за что не скажет. У него характер такой.

Я раньше мамы проснулась. На часах стрелка покороче вниз смотрит, а стрелка подлиннее — прямо вверх. Значит, шесть часов. Можно вставать. Так хорошо! Я сегодня в школу пойду. Школу уже построили, как раз к первому сентября. Такую красивую сделали школу! Над крыльцом как будто ветки. И над окнами. Это так из дерева вырезано. И в нашем классе на стене заяц пляшет. Тоже деревянный. Это Ниночкин папа вырезал.

Потом у нас будет большая школа, каменная. А пока — деревянная. Мне деревянная больше нравится. Она вся такая пахучая, лесная. Мы с Димкой за одну парту сядем. А Путьку спрячем под парту. Никто не узнает! Только надо пораньше в школу прийти. Первыми! Проверить, как мы там втроём поместимся — я, Димка и Путька.

Поэтому я стала быстро одеваться. У меня всё новое — форма, бант, носки. Я сама гладила этот бант. И к форме сама пуговицу пришила. Пуговица ещё в магазине оторвалась. Но мы так долго выбирали форму, — что же, из-за пуговицы её менять? Я эту пуговицу двойной ниткой пришила. Крепко.

Я не хотела маму будить и вставала осторожно. Ни одного стула не уронила. Вдруг смотрю — в коридоре вспыхнул свет. Всё-таки мама раньше меня встала! Свет вспыхнул, и мама сразу вскрикнула:

— Ой!

Мы с Путькой выскочили в коридор. Прямо босиком. Что там с мамой случилось?

— Брысь! — кричит мама.

У нас в коридоре прохладно. Мы летом еду в коридоре держим. Вместо холодильника. Мама вчера нажарила котлет. Они на окне лежат, в тарелке. Я смотрю — у тарелки чужой кот сидит. Рыжий, настоящий разбойник. Усы у него длинные, и он доедает нашу котлету. Глаза от света зажмурил.

• Предыдущая
• 19/21
• Следующая