Чародей - Вулф Джин Родман - Страница 12

– Я бы не стал судить вас, – несчастным голосом сказал Тауг.

– Но вы должны! Вы – наши боги! Постарайтесь понять это.

Тауг лишь молча таращился на нее.

Через несколько секунд Мани мягко проговорил:

– Боги каждого мира суть обитатели мира, расположенного выше. Обитатели Ская являются богами для нас, а мы являемся богами для обитателей Эльфриса.

– А последние, в свою очередь, являются богами для обитателей Муспеля, шестого мира, – добавил я.

Баки снова вздохнула:

– Вы всё знаете. – В ее голосе звучали смиренные нотки.

– Вовсе нет. Никто не знает всего о том или ином предмете, помимо Верховного Бога. Вальфатер сказал мне однажды, что если кто-нибудь узнает о чем-либо абсолютно все, он обнаружит, что является – и всегда являлся – Верховным Богом. Ты отреклась от Сетра и признала своим богом Тауга. Какой вред теперь может причинить тебе мое знание?

– Мне стыдно за мой народ. За огненных эльфов.

– Мое знание ничего не меняет. Ты хочешь отблагодарить Тауга за то, что он исцелил тебя? Расскажи ему.

– Если не ты, так мы расскажем, – добавил Мани.

Баки пожала плечами:

– Да рассказывать-то особо нечего. Вы знаете, что мы можем посещать ваш мир?

Тауг кивнул:

– Лесная Королева посещала.

– А ваши соплеменники могут посещать Эльфрис?

Он снова кивнул:

– Я был там.

– Мы видели вас здесь и видели, как редко вы внимаете нашим молитвам. Как вы глупы и жестоки. Мы спустились в мир, расположенный под нашим. Он прекрасен – огненный мир, населенный чудесными существами, могучими и мудрыми. Мы провозгласили их своими богами.

– Вы могли пойти на такое? – У Тауга округлились глаза.

– Да. Мы молились им, приносили им в жертву своих соплеменников, просили их прийти в Эльфрис и помочь нам в борьбе против Кулили.

– Против вашей матери, – тихо проговорил Тауг.

– Да, нашей матери. Мы хотели убить Кулили, как пытались сделать на протяжении многих веков. Боги из Муспеля обещали помочь нам, составив план общих наступательных действий.

Тауг содрогнулся.

– Но поначалу в заговоре участвовали не все эльфы, верно ведь? – спросил я. – Только вы, огненные.

– Мы предводительствовали остальными соплеменниками, и мы подчинялись Сетру.

– И Гренгарму?

Баки приподняла брови. Она сидела на полу, подтянув колени к груди, однако казалось, что она вот-вот взлетит.

– Вы знали, что сэр Эйбел убил Гренгарма? – спросил Тауг.

– Нет. – Поскольку все хранили молчание, Баки повторила: – Нет…

– Вас не было среди тех, кто служил ему здесь, в Митгартре, – сказал я. – Где вы были?

– Ему было трудно прийти сюда. – Казалось, Баки разговаривала сама с собой. Желтый огонь в ее глазах словно заволокло дымкой. – Некоторые из нас продолжали возносить молитвы к высшему миру даже после того, как мы стали поклоняться обитателям Муспеля. Он одержал великую победу, когда вообще сумел проникнуть в Митгартр.

– Остерлинги приносили людей в жертву драконам, – сказал я, – бросая их в жерло Огненной горы. Мне явились искаженные от ужаса лица несчастных, когда я убил Гренгарма.

– Я не стану больше спрашивать про Гильфа, – сказал Тауг. – Я вижу, вы не желаете говорить о нем.

– Пока не желаю, – сказал я. – Может, позже.

– Но я хочу спросить, про Гренгарма и другого дракона. Почему они настолько сильнее всех? Сильнее нас и даже сильнее существ вроде нее?

– Эльфов, – мурлыкнул Мани.

– Ты же поклонялся им, – напомнил я Таугу. – Неужели ты даже не знаешь имен своих богов?

– Боги всемогущи. Они могут сделать все, что пожелают. Но она явно не из таких.

– Баки, – сказал я. – Ее зовут Баки, и она поклоняется тебе, единственный твой преданный почитатель. Самое малое, что ты можешь сделать для нее, – это воспользоваться данным обстоятельством. Может, объяснишь нам, Баки, почему Тауг так разочаровался в тебе?

– Нам изначально не предназначалось быть вашими богами, – сказала Баки. – Вы когда-нибудь строили дом?

Тауг отрицательно потряс головой.

– Но вы наверняка видели, что остается по завершении строительства: обрезки досок и бревен, покоробленная дранка, растрескавшийся камень.

Тауг медленно кивнул.

– Так вот, мы представляем собой строительный мусор, оставшийся после того, как Верховный Бог сотворил ваш мир. Мусор, который Он сгреб в одну кучу и зарыл.

– Уже поздно, – сказал я. – Нам надо поспать, всем нам, и теперь, когда Баки выздоровела, она наверняка захочет вернуться домой.

– Мне лично нравится наш разговор, – сказал Мани. – Я готов продолжать всю ночь.

– Нисколько не сомневаюсь. А потом дрыхнуть день напролет. Но нам с Таугом придется скакать верхом, а Гильфу бежать рядом. Возможно также, нам придется сражаться. – Я повернулся к Баки. – Как ты получила увечье?

– Я разгоняла мулов по вашему приказу, господин. Мы с Ури нашли стадо примерно из двадцати голов. Когда мы попытались разогнать животных, они разделились на две группы. Ури последовала за одной, а я – за другой. Тут на моем пути вырос ангрид.

Я кивнул.

– Мне следовало бы удариться в бегство, но я старалась разогнать животных. Он схватил меня и с размаху бросил на камни.

– Мне жаль. Ужасно жаль.

– Но теперь ты чувствуешь себя нормально? – вставил Тауг.

– О, гораздо лучше, чем когда-либо прежде! – Баки улыбнулась, потом приняла серьезный вид. – Прошло много времени, прежде чем Ури нашла меня. Я хотела, чтобы она доставила меня к вам. Но она отказалась. Она перенесла меня обратно в Эльфрис и вернулась сюда, чтобы найти одного из новых богов, способных помочь мне.

Тауг взглянул на меня, но я промолчал.

– Потом она сказала, что новый бог умер и ничего нельзя поделать. Но я увидела вас здесь, наверху… – Баки глубоко вздохнула. – На розыски ушло много времени, господин, но наконец я нашла вас и постаралась подобраться к вам по возможности ближе.

Я встал и затушил лампу.

– Возвращайся в Эльфрис. Скажи Гарсегу, что я не забыл о своем обещании.

– Но, господин…

– Делай, что тебе велено. – Я повернулся к Таугу. – Нам нужно выспаться, иначе завтра утром от нас не будет никакого толку.

Много позже, когда мы лежали на полу в битком набитом доме, прежде принадлежавшем Бимиру, Тауг, почувствовав, что я тоже не сплю, прошептал:

– Вы не ответите мне еще на один вопрос, сэр Эйбел? Всего на один?

– Наверное, нет.

– Почему вы сами не исцелили Баки?

После продолжительной паузы я сказал:

– Ты говорил, леди Идн обещала тебе щит. Она выполнила обещание?

– Пока нет, – прошептал Тауг. – В любом случае еще не было времени раскрасить его.

– Тебе стоит напомнить ей, – сказал я, – а нам обоим стоит сейчас поспать.

Тауг послушно закрыл глаза, но едва сомкнул веки, как увидел яркое солнце, колышущуюся траву, широкую равнину и холмы в отдалении. Он моментально открыл глаза, но не увидел ничего, помимо густой тьмы, едва рассеиваемой неверным светом от камина.

– Вот так лучше, – сказал я.

Я стоял рядом с лошадью цвета облака, на которой я вернулся в Митгартр, и на ветру, играющем опереньем моего шлема, ее грива и хвост развевались, застилая небо.

– Где мы? – спросил Тауг.

Белый жеребец, Лэмфальт, щипал траву неподалеку.

– Большинство людей считают, что на четвертом уровне существует лишь один мир, – пояснил я.

– Разве это не так?

Тауг шагнул ко мне и обнаружил, что на руке у него щит – длинный щит, закругленный сверху и сужающийся книзу, какой носят рыцари. Он был зеленым, как мой, и на нем был изображен белый грифон с распростертыми крыльями.

– На самом высшем и самом низшем уровнях существует лишь по одному миру, – сказал я. – На всех остальных – по нескольку. Это Сон. Он находится посредине, вместе с Митгартром. Облако доставила нас сюда.

Она встрепенулась и посмотрела на меня, заслышав свою кличку; ее голова и спина были белыми, как белоснежные облака, но ноги оставались темными, как грозовые тучи. Серыми были грива и хвост, которые струились в теплом ветре Сна, ниспадая с вершины холма.