Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Линк Келли - Страница 104

Джош Мейчен убеждал себя, что ревность присуща любви так же, как все остальные проявления этого чувства, как если ты играешь волосами своей женщины за столиком в ресторане или поглядываешь на нее многозначительно в тесно набитом вагоне метро, это только доказывает твою влюбленность, Кэйт иронизировала на этот счет и как-то высказалась:

— По твоей логике, Отелло — нормальный парень, который считает своим правом делать то, что делает.

Если ты ревнуешь, значит, кто-то присутствует постоянно в твоих мыслях, и это возбуждает; они возвращались иногда шутки ради к этой теме.

Шутливый тон исчез после того, как Джош отправился вместе с Кэйт в женский ночной клуб, где придрался к стриптизеру: зачем тот дотронулся до ее бедер. Поначалу Кэйт было забавно слушать, как они пререкаются, уточняя, на каком именно уровне парень задержал свои игривые пальцы, потом улыбка исчезла с ее лица. После этого случая Джош стал спрашивать, где она была и куда идет, он выискивал в ее мобильном телефоне подозрительные номера, проверял ее компьютерную почту в поисках загадочных корреспондентов. Потом он обычно извинялся, только для Кэйт это было плохое утешение.

— Все из-за этой жизни в Лондоне, — объяснил Джош, пригласив Кэйт в свой любимый ресторан в Кэмдене: собираясь пофилософствовать, он всегда приводил ее в этот подвальчик, владельцем которого был грек-киприот. — Десять миллионов жителей, и все в погоне за наживой; куча людей, которые только и думают, как бы извлечь из тебя выгоду; не удивительно, что в этом городе отношения между людьми такие непрочные.

— Вот почему мы никогда не ходим обедать в более дорогие места — ты это хочешь сказать? — спросила Кэйт, отчасти с иронией, отчасти всерьез.

Среди посетителей то и дело возникало неловкое молчание, когда одноглазый владелец подвальчика угодливо проскальзывал мимо столиков.

— Все в нашей жизни повернулось бы иначе, если бы мы жили в другом месте. Там, где тепло и сухо, где нет этого мусора на улицах, этих стереотипных закусочных с гамбургерами на каждом углу. Лондон загнивает, здесь ты не живешь, а отбываешь срок. Здесь преступность выше, чем в Нью-Йорке, мы на третьем месте в мире по числу машин, здесь просто переизбыток людей. Я смотрю на старые фотографии, вижу полупустые улицы и думаю: вот в каком городе я хотел бы жить.

— Нельзя остановить прогресс, Джош.

— Нельзя, но можно найти такое место, которое лучше тебе подходит.

— Ты действительно думаешь, что все у нас было бы иначе, если бы мы жили в другом месте?

— Да, я так думаю.

— Есть что-нибудь конкретное на примете?

— Если у меня возникнут кое-какие идеи, ты обещаешь, что, по крайней мере, не станешь сразу отмахиваться?

— Да нет, почему же, — отозвалась неопределенно Кэйт. — Надеюсь, план не состоит в том, чтобы сделать меня твоей игрушкой на необитаемом острове?

— Конечно же нет. Я уверен, что нам обоим пойдет на пользу чуть расширить познания о нашей планете. В отличие от тебя я не ездил в экспедиции и командировки.

Кэйт не могла определить, что подталкивает его к бегству: этот город или мысль о том, что в любом другом месте он сможет сделать над собой усилие и станет доверять ей.

Долгое время Кэйт отказывалась от свадьбы. Она была свидетелем того, как супружество выжало все соки из ее родителей, она не испытывала желания пойти по их стопам, переобувшись в домашние тапочки. Супружеские отношения не зря называют узами. В конце концов она уступила, считая, что так будет решен вопрос взаимного доверия, который постоянно возникал в ее отношениях с Джошем. Джош сосредоточил всего себя только на ней. Он путался под ногами. Быть может, официально оформив свои отношения с ней, Джош наконец-то обретет уверенность в себе?

Ее родители демонстративно проигнорировали приглашение на свадьбу; после гражданской церемонии, незатейливой и тягостной, Кэйт перебралась к Джошу; дополнительная кровать с трудом втиснулась в его квартирку около Викторианского парка. Подразумевалось, что, подписывая брачный контракт, Джош дает обещание больше не уподобляться ревнивому юнцу. Она недоумевала: что такого произошло в его прошлой жизни, почему он так боится потерять ее?

Поначалу ее беспокоило, что совместная жизнь в тесной квартире окажет на нее удушающее действие, но они виделись реже, чем она предполагала, поскольку оба работали по свободному графику в разных концах города; Кэйт занималась научными исследованиями в Королевском институте тропической медицины, Джош ездил в Кенсингтон, в не слишком преуспевающую компанию звукозаписи, в штате которой он занимался оформлением продукции. Оба родились в Лондоне, у каждого имелось много старых друзей, и свободного времени едва хватало, чтобы сходить на очередной день рождения или какое-то другое мероприятие. Оба, как и многие поколения лондонцев до них, уважали право другого на личную жизнь.

Затем Джош остался без работы.

Просидев три месяца в своей квартирке в ожидании, пока ему перезвонит очередной работодатель, он стал совсем угрюмым и подавленным. Снова и снова приходилось выслушивать торопливые отговорки о сворачивании производства, сокращении штата, уменьшении доходов в сфере звукозаписи. Все были в поиске дешевой рабочей силы, что подразумевало наем молодых сотрудников. Джошу в скором времени стукнет тридцать один год, и руководство опасалось, что он, как оформитель, работающий на молодежный рынок, уже не вполне ощущает, чем этот рынок дышит. У него сохранились старые связи, иногда ему перепадала кое-какая внештатная работа, но этого не хватало даже заплатить за квартиру. Кэйт часто уходила куда-нибудь по вечерам в компании сослуживцев из их отдела. Джош не имел ничего общего с биологами, он оставался дома, но всегда ждал, не ложился спать, пока она не вернется, чтобы задать несколько осторожных вопросов.

Потребовалось не так уж много времени, чтобы каждый из них ощутил, как напряжение, вызванное — новыми обстоятельствами, разрушает их отношения. Оба понимали, что нужно что-то предпринять. Они сильно любили друг друга, но очень уж много препятствий стояло на их пути.

Однажды Кэйт, разговаривая с женщиной, недавно приехавшей из Малайзии работать в их институте, узнала об одном интересном предложении.