Святослав Хоробре: Иду на Вы! - Прозоров Лев Рудольфович - Страница 21

Легко догадаться, что в обществе, в котором такое место занимала религия и жертвоприношения, высшую ступень занимали жрецы. Однако тут иные ученые возникают на нашем пути с радостной вестью, что жрецов-де у славян не было.

Читатель, у вас не выработался некий рефлекс? Ага, у меня тоже. Когда очередной историк с улыбкой мазохиста вещает, что у наших предков чего-то там не было — государства, городов, храмов — я отворачиваюсь от него и лезу в источники. Как правило, они утверждают нечто прямо противоположное. Однако на сей раз не будем спешить. Порассуждаем.

Помните, в начале главы мы говорили, что определяющим жизнь язычников законом было: "так делали Боги; так теперь делают люди"? Без этого закона нельзя было… буквально ничего. Строишь дом — как Боги создавали мир. Ложишься с женой — как Сварог-Небо ложится на Макошь-Землю. Воюешь с врагом — как Перун бьет бесов. Вытесывая лодку, лепя горшок, вспахивая поле, человек обязательно старался вспомнить — как это делали впервые Боги и Предки. Иначе… иначе крепость обрядов и обычаев даст трещину, и засочатся в нее мутные мертвые воды Кромешного, нижнего мира, хлынет новое-навье, полезет бесовщина…

Но откуда узнать — как? Как именно "делали Боги"? Как мы узнаем об этом? Конечно, из мифов и обрядов. Следовательно, для язычника знание мифов и обрядов жизненно необходимо. И если нет особого сословия жрецов, их хранителей, то знание, "как надо" должно быть достоянием каждого, по крайней мере — каждого домохозяина. То же и с жертвоприношениями. У эллинов, у скандинавов так и было. Мифы знал каждый свободный домохозяин — и эти мифы дошли до нас в самых разных источниках. А вот у кельтов были жрецы-друиды, и после того, как их сословие было уничтожено римлянами, от кельтской мифологии осталось очень немного. Все, что мы сейчас о ней знаем — в основном реконструкции.

А как обстоит с этим дело у русов? Как у эллинов — то есть каждый школьник знает, что верховного Бога звали так-то, а Бога моря — вот этак, и когда они вместе пошли туда-то, произошло то-то? Как у скандинавов — то есть написаны моря романов по мотивам славянских преданий и весь мир внимает творению гениального композитора, опере про сумерки славянских Богов? Или все-таки — как у галлов?

На кого больше похожи русы — на народ, у которого никогда не было жрецов, или на народ, у которого их истребили? Решайте, читатель, сами, а я покуда перейду к источникам. Вот что сообщает персидское анонимное сочинение "Пределы мира" в начале IX века про русов: "Знахари у них в почете". А Ибн Русте развивает это лаконичное наблюдение:

А вот Гельмольд пишет про ругов с Рюгена:

 Про жрецов ободритов он пишет:

Не правда ли, Гельмольд словно пересказывает на свой лад то, что Ибн Русте пишет про русов! Но так же поступали в XI веке варягорусские волхвы в Ростове и Белоозере. они выбирали людей, женщин из знатных семейств, для жертвоприношений, и никто им не противился, напротив, знать сама приводила к ним жен и дочерей для этого выбора! Когда в Новгороде, сто лет спустя после Крещения, объявился волхв, "творяше ся аки Бог", почти весь город пошел за ним — это буйный-то, всю свою историю от Гостомысла до Марфы Посадницы проспоривший сам с собою Новгород! А ведь в варяжском Волегоще жрец Яровита говорил в первом лице от имени своего Бога — вот оно, "творяше ся аки Бог"! И оба раза против волхвов решились выступить только пришлые, крещеные воевода и князь с лесостепного Юга, со своими дружинами. В языческие времена, как мы можем судить по примеру Вещего Олега, и сам великий князь не смел пренебрегать словами волхвов. Впрочем, про одного волхва еще и полтысячи лет спустя люди, наверняка считавшие себя христианами, рассказывали, что он "в Боги сел". Сказание же о построении града Ярославля гласит, что на его месте было святилище Волоса, где поддерживал неугасимый огонь и приносил жертвы волхв. На первый выгон скота он закалывал тельца и телку, в обычное время клал жертвы лесными зверями, а в тяжелые дни — людьми. Волхв гадал по дыму жертв, и его слова принимались паствой, как речь самого Волоса. И это вновь кажется цитатой толи из латинских авторов, описывающих быт поморских славян-варягов, толи из арабов, описывающих жизнь русов.

Заметим, что у скандинавов, как мы говорили, жрецов не было. Вообще. Были просто колдуны, но ни малейшим почетом они не пользовались. Наоборот, языческие конунги преследовали их, колдуны собирались на свои радения тайно. Заниматься ворожбой-зейдом для мужчины считалось величайшим позором. Юмор же ситуации в том, что иные ученые, даже столь почтенный автор, как Нидерле, умудрились написать, что поморские славяне-де заимствовали жрецов… у скандинавов! Да, а еще они ходили в плащах из лягушачьей шерсти и собирали с березок яблоки…веселые люди историки.

Главенство жрецов в славянском обществе заметно даже по археологии. Русанова и Тимощук в своей книге пишут, что в славянских землях была распространена система, при которой в центре каждой группы селений находится возвышение с вершиной, окруженном чисто символическим, не способным быть реальной защитой валом. На окруженном валом пространстве нет так называемого "культурного слоя", то есть следов постоянного проживания сколь-нибудь большой группы людей. Зато там есть следы непрерывно поддерживаемого огня — одного или нескольких, стоявшего в центре "столба" — у Иванковиц этот "столб" -каменный, четырехгранный, с личинами, смотрящими в разные стороны света, даже сохранился. Там же найдены еще два кумира. Иногда там же находят следы жертв — зерном, хлебом, животными, а с Х века все чаще — людьми. И неудивительно — в эти века мир язычников не просто старел — он рушился, погибал, и его пытались спасти самыми крайними средствами. Иногда рядом со святилищами находят небольшие одинокие домики со следами постоянной, но аскетически-строгой жизни — жилища "повелевавших царями" жрецов.

Любопытно, что подобная система — со святилищем в центре гнезда поселений — появляется сперва, в VI-VII веках у балтийских славян, а уже потом, в VII-VIII, проникает в Восточную Европу и овладевает ею. Лишнее доказательство единства славянской религии и общеславянского значения Варяжского поморья, как ее центра.

Даже глава следующего по почету и влиянию слоя — воинско-дружинного — князь выглядит как представитель жречества. Слово "кнез" в западнославянских языках обозначает жреца. В польском князь — "ксенж", а священник — "ксендз". Кстати, знаменитое "чернокнижник" — заимствование из Западнославянских наречий, к легендарной "Черной Книге" отношения не имеет, а означает "черного жреца", жреца Черного бога.