Создатели небес - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 41

• Предыдущая
• 41/45
• Следующая

Фурлоу прокашлялся. Услышанное им имело мало смысла для него, но ощущение тревоги усилилось. Он хрипло произнес:

– Что-то новое, вне всякого сомнения.

– Новое? – Келексел захихикал. – Это древнее, чем ваша Галактика.

«Да, он точно придурок, – попытался успокоить себя Фурлоу. – И почему они всегда выбирают психологов?»

Но он не забывал воронов. Никакая логика не могла отрицать тот факт, что вороны видели эти… штуковины. И снова он спросил себя: «Кто такой Чем?»

– Ты не веришь мне, – сказал Келексел. – Ты не хочешь поверить мне. – Он почувствовал, как его тело начало расслабляться, словно после бокала хорошего вина. Да, это было забавно. Он понял, какое удовольствие получили когда-то люди Фраффина, познакомившись с этими существами. Гнев и ревность, которые он испытывал к Фурлоу, начали исчезать.

Фурлоу сглотнул. Рассудок увлекал его в опасные дебри размышлений.

– Если я поверю тебе, то мне придется признать и то, что ты… ну, некто вроде…

– Некто с другой планеты?

– Да.

Келексел рассмеялся.

– Только и всего! Да я могу так напугать тебя, что ты остолбенеешь! – Он щелкнул пальцами.

Это был чисто человеческий жест существа, мало похожего на человека. Фурлоу заметил его и глубоко вздохнул. Он более внимательно изучил одежду пришельца: накидка, трико. Потом взглянул на странные остроконечные уши. «Ну, накидку можно взять из театральной костюмерной, – подумал он. – Он похож на карликового Белу Люгоси. Не больше четырех футов ростом».

И тогда Фурлоу охватил почти панический страх.

– Зачем ты здесь? – требовательно спросил он.

«Зачем я здесь?» Несколько секунд в голову Келексела не могло прийти ни одного логического объяснения. Он вспомнил о Рут, лежавшей без сознания на кушетке в соседней комнате. Этот Фурлоу мог стать ее мужем. Келексел ощутил укол жгучей ревности.

– Возможно, я пришел, чтобы указать тебе твое место, – сказал он. – Возможно, я возьму тебя на свой корабль и покажу сверху твою планету. Ты увидишь, насколько ничтожной крупинкой она кажется оттуда.

«Я, наверное, кажусь ему смешным», – подумал Фурлоу и сказал вслух:

– Будем считать, что это все же не глупая шутка, и ты…

– Не говори Чему, что он глупо шутит, – перебил его Келексел.

Фурлоу по голосу собеседника понял, что тот способен на насилие. С трудом ему удалось заставить себя ровно дышать, потом он посмотрел на незваного гостя. «Может, он и был причиной исчезновения Рут? – подумал он.

– Может, он – одно из тех существ, которые похитили ее, которые следили за мной, наблюдали за смертью бедного Джо Мерфи, которые…»

– Чтобы попасть сюда, я нарушил все самые важные законы своего общества, – произнес Келексел. – Я удивляюсь тому, что сделал.

Фурлоу снял очки, нашел на туалетном столике носовой платок, протер им очки, потом снова надел их. «Я должен заставить его продолжать говорить, – подумал он. – Пока он говорит, он дает выход своим чувствам».

– Кто такие Чемы? – спросил Фурлоу.

– Хорошо, – сказал Келексел. – У тебя нормальное любопытство. – Он начал рассказывать о Чемах, их могуществе, бессмертии, корабле историй.

Но по-прежнему ничего не говорил о Рут. Фурлоу подумал, осмелится ли он задать вопрос о ней.

– Почему ты пришел ко мне? – спросил он. – Что, если я расскажу о вас?

– Вряд ли ты сможешь рассказать о нас, – заметил Келексел. – Да и кто поверит тебе, даже если ты и решишься на это?

Фурлоу обратил внимание на эту угрозу. Если допустить, что этот Келексел тот, за кого он себя выдает, тогда он, Фурлоу, в серьезной опасности. Кто может противостоять таким существам? Фурлоу вдруг почувствовал себя, как житель Сандвических островов перед железной пушкой.

– Зачем ты здесь? – повторил он свой вопрос.

«Как он надоел мне с этим вопросом!» – подумал Келексел. Он почувствовал смущение. Почему этот знахарь столь настойчив? Но ведь он и есть знахарь, первобытный колдун, возможно, обладающий таинственными знаниями.

– Возможно, ты знаешь нечто, что поможет мне, – сказал он.

– Поможет? Если ты прибыл из такой высокоразвитой цивилизации, то как ты…

– Я буду задавать тебе вопросы и спорить с тобой, – перебил его Келексел. – Возможно, мы кое-что выясним из нашего спора.

«Зачем он здесь? – спросил себя Фурлоу. – Если он тот, за кого себя выдает… зачем? – Но в своем сознании Фурлоу сортировал то, что говорил Келексел. – Бессмертие. Корабли историй. Поиски развлечений. Скука богов. Бессмертие. Бессмертие. Бессмертие…»

Пристальный взгляд Фурлоу начал раздражать Келексела.

– А ты что, сомневаешься, что ты в здравом уме? – задал вопрос пришелец.

– И поэтому ты здесь? – в свою очередь спросил Фурлоу. – Потому что тебя гложут сомнения в благоразумии… – Слова эти были лишними, и Фурлоу понял это, когда они уже слетели с его языка.

– Как смеешь ты говорить мне такое?! – воскликнул Келексел. – Мое общество контролирует состояние рассудка всех своих членов. Безупречная работа нашей нервной системы обеспечивается благодаря подключению Чема еще с самого рождения к паутине Тиггивоф, что и дает нам бессмертие.

– Тигги… Паутина Тиггивоф? – переспросил Фурлоу. – Это… э-э… какое-то механическое устройство?

– Механическое? Ну… да, верно.

«Боже милостивый! – мысленно воскликнул Фурлоу. – Неужели он здесь для того, чтобы внедрить какое-то сумасбродное аналитическое устройство? И сейчас просто подготавливает почву?»

– Эта паутина связывает всех Чемов, – продолжал Келексел. – Мы все – единый организм, можешь ты это понять? Мы – едины. Поэтому мы постигли такое, что вы, бедняжки, даже не способны себе вообразить. У вас нет ничего похожего, и поэтому вы слепы.

Фурлоу сдерживал нарастающий в нем гнев. «Механическое устройство!» Этот несчастный, он что, не сознает, что разговаривает с психологом? Фурлоу справился со своим гневом, понимая, что лучше не рисковать, и сказал:

– Я слеп? – произнес он. – Возможно. Но не настолько, чтобы не видеть, что любое механическое устройство для психоанализа – бесполезная подпорка.

– Да? – поразился Келексел. «Бесполезная подпорка? Паутина?» – А ты что, понимаешь людей и без этих устройств? – спросил он.

– Да, и довольно неплохо, – ответил Фурлоу.

Келексел сделал пару шажков по комнате, потом посмотрел на Фурлоу. По-видимому, туземец действительно знает, о чем говорит. Возможно, это не простая похвальба. Но способен ли он понять и Чемов?

– Что ты можешь сказать обо мне? – спросил он.

Фурлоу вгляделся в странное квадратное и внимательное лицо Чема. В этом вопросе прозвучала страстность, мольба. И отвечать следовало осторожно.

– Возможно, ты так долго выполнял роль какой-то отдельной части, что уже сам почти с…

«Стал этой частью?» – удивленно продолжил про себя Келексел. Он попытался найти в этих словах другой, скрытый смысл, однако не смог. Он сказал:

– Мое механическое устройство исключает для любого из нас возможность нанесения нам какого-нибудь вреда.

– Каким безопасным тогда должно быть ваше будущее, – заметил Фурлоу. – Как уверенно вы должны себя чувствовать? Но зачем тогда ты здесь?

«Зачем я здесь?» – спросил себя Келексел. Он вдруг понял, что причина его появления здесь слишком рациональна. Он уже жалел о своем поступке, чувствовал себя как бы обнажившимся перед Фурлоу.

– Бессмертный Чем не обязан давать объяснений, – произнес он.

– А ты и в самом деле бессмертен?

– Да!

И внезапно Фурлоу поверил ему. В незваном госте было нечто такое, что исключало мысли о притворстве. И столь же внезапно Фурлоу понял, почему Келексел пришел сюда. И понимая это, он задумался над тем, как же объяснить это пришельцу.

– Бессмертный, – начал Фурлоу, – я знаю, зачем ты здесь. Ты пресытился жизнью и похож на человека, карабкающегося по отвесной скале. Чем выше ты взберешься, тем дольше будет твое падение… но тем сильнее притягивает тебя пучина. Ты пришел сюда, потому что ты боишься несчастного случая.

• Предыдущая
• 41/45
• Следующая