Мессия Дюны - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 46

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая

— Ты поверил, что глупый Император и есть наша цель, — произнес Биджас. — Как же плохо ты понимаешь наших хозяев — тлейлаксу. Гильдия и Бене Гессерит считают, что мы производим изделия. На самом деле мы создаем услуги и инструменты. Все, от войны до бедности, может послужить инструментом. Война полезна: она ведь так эффективна. Она стимулирует метаболизм. Она усиливает правительства. Она перемешивает наследственность и наделяет жизнестойкостью, как ничто другое во всей Вселенной. Лишь те, кто знает цену войне и платит ее, обладают решимостью…

Странно спокойным голосом Хейт отвечал:

— Интересные речи ведешь ты, и я вот-вот поверю в месть Провидения. Как же пришлось преобразовать твое прежнее тело, чтобы создать тебя?.. Наверняка получилась бы занимательная история… с еще более увлекательным эпилогом.

— Великолепно! — пропел Биджас. — Ты нападаешь, значит, у тебя есть сила воли и решимость.

— Ты пытаешься пробудить во мне желание убивать, — задыхаясь, проговорил Хейт.

Биджас отрицательно качнул головой.

— Пробудить — согласен, но не насилие. Тебя учили ясности, так ты сам говорил. И я должен пробудить в тебе ясность восприятия, Дункан Айдахо.

— Хейт!

— Дункан Айдахо. Искуснейший из убийц, любовник многих женщин, солдат-меченосец. Правая рука Атрейдесов на поле боя. Дункан Айдахо.

— Прошлое нельзя пробудить.

— Ты уверен?

— Прежде это никогда не удавалось.

— Интересно, но наши хозяева даже слышать не хотят, что может найтись нечто такое, чего нельзя сделать. Они всегда ищут способ: нужный инструмент, точку приложения силы, услуги нужных…

— Ты скрываешь свое истинное предназначение. Прячешь его за бессмысленными словами!

— В тебе сокрыт Дункан Айдахо, — отвечал Биджас, — и все его сознание откроется тебе… или твоим эмоциям, или бесстрастному рассудку… но оно покорится. И сознание его возвратиться из тьмы былого, окружающей каждый твой шаг. Оно рядом и правит тобой, даже когда ты не даешь ему воли. Дункан Айдахо — внутри тебя, он существует, и когда сознание его сфокусируется, ты покоришься.

— Тлейлаксу думают, что я все еще их раб, но я…

— Тихо, раб! — привизгивая особенным образом, бросил Биджас.

И Хейт обнаружил, что застыл в покорном молчании.

— Ну вот мы и добрались до самой основы, — удовлетворенно проговорил Биджас, — и я знаю — ты это понял. Такие слова управляют тобой… думаю, это вполне достаточно.

Хейт ощущал выступивший на лбу пот, чувствовал, как дрожат руки и грудь, но не в силах был пошевелиться.

— Однажды, — продолжал Биджас, — к тебе придет Император. Он скажет: ее больше нет. И лицо его будет воплощать горе. Он будет отдавать воду мертвым, так все здесь называют слезы, а ты ответишь моим голосом: «Господин! О, господин мой!»

Челюсти и шею Хейта сводило, он едва покачивал головой из стороны в сторону.

— И ты скажешь: «У меня весть от Биджаса», — карлик скорчил рожу. — Бедный Биджас, безумный Биджас… пустой барабан, на котором выбивают дробь сообщений, сути которых он не понимает… но стукни по Биджасу, и он загрохочет. — Он снова принялся гримасничать.

— Ты думаешь, я ханжа, Дункан Айдахо? Нет! И я могу горевать. Но пришло время менять мечи на слова.

Икота сотрясла Хейта.

Биджас хихикнул.

Ах, спасибо, Дункан. Ах, спасибо! Вот потребности тела и спасут нас. В жилах Императора течет кровь Харконненов. И он сделает все, что мы потребуем от него. Так что станет ваш Император нашим молотком и будет чеканить слова, что будут приятным звоном отдаваться в ушах наших хозяев.

Хейт моргал, удивляясь, насколько оживленным казался карлик, злобным и мудрым одновременно. Откуда в Атрейдесах кровь Харконненов?

— Вспомни-ка лучше о Звере Раббане, злодее Харконнене, и вспомни свой гнев, — промолвил Биджас. — В гневе ты всегда был подобен фрименам. Если слов не хватает, то уж меч-то всегда под рукой. Вспомни муки, на которые Харконнены обрекли твою семью. Знай: по матери твой драгоценный Пауль и есть настоящий Харконнен. Ну, когда тебе было трудно убить Харконнена?

Горькое разочарование одолевало гхолу. Или гнев? Почему эти слова вызывают гнев?

— Оххх, — стонал Биджас, — ах-хх, хах! Клик-клик. Вот и еще кое-что. Тлейлаксу предлагают сделку твоему драгоценному Паулю Атрейдесу. Наши хозяева восстановят его возлюбленную. Некоторым образом это будет твоя сестра — тоже гхола.

Хейту внезапно почудилось, что он оказался в мире, где нет ничего, кроме стука его собственного сердца.

— Да, гхола! — повторил Биджас. — И плоть гхолы будет плотью его возлюбленной. Она будет рожать ему детей. Она будет любить его одного. Мы можем даже улучшить оригинал, если он этого захочет. Разве хоть однажды дана была человеку возможность вернуть к жизни умершую любовь? Да он просто уцепится за наше предложение!

Биджас кивнул, прикрывая веками глаза, словно от усталости:

— Он смутится… и когда он задумается, ты подберешься поближе. И ударишь! Два гхолы будут у нас, не один! Этого хотят наши хозяева! — карлик откашлялся, снова кивнул и велел:

— Теперь говори,

— Я не сделаю этого, — отвечал Хейт.

— А вот Айдахо сделал бы, — проговорил Биджас. — Тебе не предоставится более удобной возможности отмстить этому потомку Харконненов. Не забывай этого. Ты предложишь ему возможность улучшить возлюбленную, дать ей вечную нежность, нестареющую любовь. А потом предложишь им обоим убежище — а сам будешь подбираться все ближе — на планете где-нибудь за пределами империи. Подумай только! Вернуть любимую к жизни. Не плакать, а в уединении и любви доживать свои годы.

— Дорогой подарочек, — осторожно заметил Хейт. — Он спросит и о цене?

— Скажешь ему, что придется отказаться от всех претензий на божественность и дискредитировать Квизарат. А еще, еще ему придется отдать — себя самого и свою сестру.

— И всего-то? — насмешливо спросил Хейт.

— Естественно, ему придется отказаться и от всей своей доли в КООАМ.

— Естественно.

— И если ты не подберешься еще достаточно близко, чтобы ударить, говори ему, как восхищены тлейлаксу полученным от него оком: они не знали еще об истинных возможностях религии. Скажи ему, что тлейлаксу завели целый департамент по подготовке религий на разные нужды.

— Очень умно придумано, — заметил Хейт.

— Ты считаешь себя свободным, думаешь, что вправе не слушать меня и насмешничать, — проговорил Биджас, хитро прищурясь и наклоняя голову набок. — Не спорь.

— Они хорошо сработали тебя, маленькое животное, — скривился Хейт.

— И тебя тоже, — отозвался карлик. — И ты скажешь, чтобы он поторопился. Плоть распадается, ее нужно будет срочно поместить в криогенный бак.

Хейт почувствовал, что заблудился в этой путанице явлений, вдруг ставших незнакомыми. Карлик был столь самоуверен! Но и в логике тлейлаксу должен был отыскаться порок. Создавая гхолу, они настроили его на голос Биджаса, но… Что — но? Логика (сеть) объект… Очевидные мысли так легко принять за верные! Или логика тлейлаксу искажена?

Биджас улыбался, словно прислушиваясь к внутреннему голосу.

— А теперь, — сказал он, — ты все забудешь, но когда придет пора, вспомнишь. Он скажет: «Ее больше нет». И Дункан Айдахо проснется.

Карлик хлопнул в ладоши.

Хейт заморгал, ощутив, что его вдруг перебили на какой-то важной мысли или на половине фразы. Что это было? Кажется, они говорили… о целях?

— Ты хочешь запутать меня, а потом управлять мною, — сказал он наконец.

— С чего ты взял? — спросил Биджас.

— Я твоя цель, и ты не можешь отрицать этого.

— И не подумаю.

— Что ты пытаешься выполнить моими руками?

— Доброе дело, — отвечал Биджас. — Одно доброе дело.

• Предыдущая
• 46/56
• Следующая