Белая чума - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 7

• Предыдущая
• 7/129
• Следующая

Друзья и коллеги видели только поверхность этой деятельности, воспринимая ее как «добрый знак окончательного возвращения Джона в норму».

Наиболее деликатные моменты перемещений касались отношений с Внутренней таможенной службой и продажей аптеки, принадлежавшей семье его матери уже два поколения. Макс Данн сказал, что понимает возможное нежелание Джона афишировать продажу. «А кроме того, я бы хотел сохранить фамилию Мак-Карти над дверью». Данн выплатил из средств семьи семьдесят восемь тысяч и согласился на годичную отсрочку начала выплат на баланс – ни одну из них Джон и не намеревался собирать. Семьдесят восемь тысяч долларов – это было то, что он хотел. Наличными!

От ВТС он отделался символической выплатой в пять тысяч долларов и письмом от его поверенных, объясняющим, что в связи с трагедией и сопутствующими ей проблемами для улаживания дел налогоплательщика требуется время. Внутренняя таможенная служба, преисполненная сочувствия к Джону и опасаясь неблагоприятного впечатления, предоставила шестимесячную отсрочку.

На тот день, когда Джон покинул дом в своем многоместном автомобиле, у него было почти полмиллиона долларов, спрятанных в багажнике в несгораемом ящике, также содержавшем его завещание и документы на собственность. Остальное пространство автомобиля было полностью забито тщательно запакованными деталями его личной лаборатории, включая компьютер. Два чемодана с одеждой пришлось пристегнуть ремнями безопасности на переднем сиденье.

Друзьям была скормлена история о том, что он собирается поискать «какое-нибудь место подальше отсюда. Место без этих воспоминаний».

Поздно вечером Джон обедал в четырех сотнях миль от того места, которое он больше не называл домом, сидя в придорожном кафе, пропахшем прогорклым жиром. Он выбрал кабинку, откуда было видно припаркованную снаружи машину, отметив тонкий слой пыли, придававший ей запущенный вид. Это было хорошо. На решетке все еще виднелась неглубокая вмятина, оставленная Мери, когда она пыталась вырулить со стоянки у супермаркета. Джон ушел, не закончив есть, он даже не смог бы вспомнить, что заказывал.

Позднее он отыскал мотель с парковочной нишей рядом с его комнатой. Джон перенес несгораемый ящик под кровать, положил под подушку старый кольт тридцать восьмого калибра своего отца и улегся полностью одетый, не собираясь спать. Он мог чувствовать присутствие этого ящика под кроватью. Деньги являлись залогом того, что, Джон знал, он должен сделать. Каждый посторонний звук заставлял его вздрагивать. Свет фар, стегнувший по оконным занавескам, заставил его сердце заколотиться. По мере того как сгущались сумерки, активность снаружи затухала, и Джон сказал себе, что не мешало бы чуток вздремнуть. Чья-то выехавшая машина разбудила его. Он открыл глаза навстречу серому утреннему свету, просачивающемуся по краям занавесок.

И он был голоден.

За те месяцы, что прошли после их первой встречи во дворе, Стивен Броудер и Кети О'Хара медленно продвинулись от пробного знакомства к тому, что ее мать называла «пониманием».

– Она гуляет с этим молодым человеком, будущим врачом, – рассказывала мать Кети своей соседке по площадке.

– Ах, что за прекрасный улов, – сказала соседка.

– Ну что ж, моя Кети не слоняется где попало. К тому же она без пяти минут медсестра.

– Это будет прекрасно. Два медика в одной семье, – согласилась соседка.

В конце октября Стивен одолжил на пятницу машину у однокурсника, договорившись подобрать Кети на Блэкуотер Хиллтон к югу от Корка, чтобы пообедать, а после потанцевать. Он экономил целый месяц, чтобы позволить себе этот пикник, и это был отчаянный шаг. «БХ», как его звали в Корке, имел репутацию «быстрой закусочной», но их «Гиннесс» был самым лучшим, а их шеф-повар привлекал постоянных клиентов даже из самого Дублина.

Машина была «ситроеном» шести лет от роду. На ее наружном покрытии виднелись следы царапин от соприкосновения с опорой моста. Некогда она была серебристо-серой, но студент-владелец перекрасил ее в кричащий флюоресцентно-зеленый цвет.

Кети, испытывая серьезное чувство вины, сказала своей матери, что собирается с другими студентами на ярмарку в Маллоу. И что они предполагают остаться там, чтобы посмотреть на фейерверки, а потом пообедать и послушать музыку.

Ее мать, вспомнив подобные пикники своей юности, предостерегла ее:

– И вот еще что, Кети, не позволяй своему молодому человеку никаких вольностей.

– Стивен серьезный, мама.

– Что ж, я тоже.

– Мы вернемся к полуночи или чуть позже, мама.

– Это очень поздно, Кети. Что подумают соседи?

– Я не дам им никакого повода подумать что-либо, мама.

– Вы все время будете вместе с другими?

– Все время, – соврала Кети.

Стоило ей оказаться в машине со Стивеном, как чувство вины заставило ее рассердиться. Мишень была только одна. Небо было не затянуто тучами. Низко над горизонтом стояла огромная луна, почти полная, густо-оранжевая, обещавшая светлую ночь. Кети уставилась на луну, явственно осознавая присутствие Стивена рядом и уединение автомобиля с мурлыкающим двигателем и легким запахом разогретого масла. Стивен не был опытным водителем и поэтому ехал медленно и осторожно. Несколько машин с ревом пронеслись мимо, оттесняя его к обочине.

– Почему мы так медленно едем? – спросила Кети.

– У нас много времени, – ответил Стивен.

Его спокойный рассудительный тон взбесил ее.

– Нам не следовало этого делать, Стивен. И ты прекрасно это понимаешь!

Он отвел глаза от дороги, чтобы посмотреть на нее. Автомобиль, следуя за его взглядом, скатился с левого края мостовой на гравий. Стивен рванул руль, и они повернули обратно на дорогу.

– Но ты сказала мне, что хочешь… – начал он.

– Мало ли что я могла сказать! Все равно это неправильно!

– Кети, что случилось с…

– Я наврала маме. – По ее щекам скатились две слезинки. – Она будет там ждать, беспокоиться. Это для нее непросто, Стивен, с тех пор, как умер мой отец.

Стивен въехал на придорожную стоянку и остановил машину. Он повернулся и посмотрел ей в лицо.

– Кети, ты знаешь мои чувства к тебе. – Стивен потянулся к ее руке, но Кети ее резко отдернула. – Я не причиню тебе огорчений, – сказал он.

– Тогда давай на самом деле поедем на ярмарку. – Она посмотрела на Стивена. Ее глаза блестели. – Тогда это на самом деле не будет ложью.

– Если ты действительно этого хочешь, Кети.

– О да, да.

– Тогда мы так и сделаем.

– И это сбережет твои деньги, Стивен, – сказала она, взяв его за руку.

– Ты сможешь купить себе тот новый стетоскоп, который тебе так понравился.

Стивен поцеловал ее пальцы, сознавая, что им манипулировали. И это, похоже, был яркий образчик того, что будет много раз повторяться в их совместной жизни. Это его весьма позабавило. Стивен не сомневался, что они поженятся сразу после его окончания колледжа. И как это похоже на Кети: думать об экономии денег и выгоде для него самого. Стивен лишь однажды упомянул, что ему нужен новый стетоскоп. Кети снова убрала свою руку.

Фары приближающейся машины осветили ее короткой вспышкой, оставив ему впечатление от нее, сидящей прямо, стиснутые кулаки на коленях, глаза плотно закрыты.

– Я люблю тебя, Кети, – сказал он.

– Ох, Стивен, – вздохнула она. – Иногда мне больно от твоей любви. Это просто…

– Это ожидание.

– Мы едем в Меллоу? – спросила Кети.

Джон завел машину и вернулся обратно тем же путем, каким они приехали. Он размышлял, ведя автомобиль, о том, как удачно, что он нашел Кети.

– Поедем вокруг Корка, – сказала она. – Если кто-нибудь увидит нас… Ну, нам не следует появляться с этой стороны.

• Предыдущая
• 7/129
• Следующая