Когда палач придет домой - Риттер Александр - Страница 8
- Предыдущая
- 8/79
- Следующая
Нет, конечно, я мог попытаться. Я бы и попытался. Они ведь, в конце концов, не такие профессионалы, как я, а Лысый Дьявол уже давно вышел из формы, но… но… Но ведь я невиновен! Я же ничего не сделал! Это все просто ошибка! Я сейчас схожу к Дженис, пройду эти чертовы тесты, и все они увидят, что я… Что я невиновен! Если я брошусь на них, меня убьют, а если не убьют сейчас, то устроят охоту и все равно прикончат, и будут уверять друг друга, что я действительно сумасшедший, а если пойти к Дженис… Тогда остается маленький, но шансик… Хоть какой-то… Хоть какой-то шанс уцелеть… Выжить! Остаться жить, пить пиво, наслаждаться погодой, дышать! Просто дышать и жить! Это ведь только задыхаясь понимаешь, как прекрасно дышать. Только когда легкие рвутся в последней попытке вдохнуть, понимаешь, как ценен тот самый воздух, который ты обычно просто не замечаешь. И как ценна жизнь, когда смотришь в ствол пистолета и чей-то палец уже лег на курок.
Я посмотрел в ничего не выражающие ледяные глаза сэра Найджела, почувствовал, как вселенский всезамораживающий холод его взгляда начал переливаться мне в грудь, обреченно кивнул и пошел к двери. Однако даже просто так дойти до психолога мне не дали – двое приставили мне стволы пистолетов к вискам, в то время как третий завернул мне руки за спину. Лязгнули наручники.
– Иди, – сказал сэр Найджел, когда я остановился, пытаясь понять, как они посмели нацепить на меня – на меня! – свои паршивые «браслеты».
И я пошел. Один из моих конвоиров пошел передо мной, а остальные двое всю дорогу шли по бокам, на шаг позади меня, готовые в любой момент блокировать попытку схватить оружие или бежать. Но у меня в голове уже не было и мысли о сопротивлении или бегстве. Нет, я пройду тесты, и они поймут… они увидят… они узнают, что я невиновен, что я нормальный, такой же, как они.
Я шел, как овца к мяснику, но думал совершенно о другом. Мои мысли беспрестанно вертелись вокруг девушки-привидения и слов, сказанных мне сэром Найджелом. Что же все это может значить? Ответа на этот вопрос у меня не было.
Никогда еще я не проходил психологического тестирования с такой радостью. Дженис, нисколько не удивившаяся моему эскорту – видимо, Лысый Дьявол успел предупредить ее, сильно поразилась, изучая результаты моих ответов на контрольные вопросы и показания приборов, фиксировавших деятельность разных участков моего головного мозга, после чего торопливо ушла в соседнюю комнату, где и находилась минут пять. За это время я успел уничтожить в своих волнениях половину нервных клеток, отпущенных мне природой на всю жизнь.
Наконец она вернулась.
– Может, наконец, скажешь, что там у меня? – спросил я, уже не надеясь ни на что. Больше всего мне сейчас хотелось просто закрыть глаза и забыть о том, где я нахожусь. Однако парни за моей спиной не спускали с меня стволов и глаз, даже несмотря на то, что мои руки сковали наручники.
– У тебя все нормально, твое психическое состояние по всем показателям колеблется от «удовлетворительно» до «полная норма», – ответила она. – Не слишком хорошо, но и не настолько плохо, чтобы тебя следовало сию секунду запереть в специальную клетку.
Я тяжело вздохнул – значит, я не вылечу из бюро, я нормален, совершенно нормален. Кусок льда, пронзивший мне грудь, бесследно растаял, голова вновь обрела способность ясно мыслить, а окружавший меня мир снова расцвел яркими красками. Я чувствовал себя как приговоренный, который получил помилование, уже взойдя на эшафот, и это сравнение было недалеко от истины. Правда, эпизод с девушкой по-прежнему оставался непонятным для меня. Ладно, поживем – разберемся, что там к чему.
Мои размышления прервала Дженис, продолжив:
– Единственное, что я смогла обнаружить по результатам своих тестов, – это сильную усталость и шок, которые могут быть вполне объяснимым естественным результатом проведенной тобой сегодня трудной операции. Так что я бы прописала тебе несколько дней полноценного отдыха, и ты опять будешь как новенький.
– Спасибо, Дженис, – от чистого сердца сказал я. Впервые за всю свою жизнь я был готов признаться психологу в любви. Впрочем, вестников, приносивших добрые известия, любили во все времена. Это понятно. Согласитесь, гора с плеч – гораздо лучше, чем голова с того же места.
– Я только что звонила сэру Найджелу, он очень беспокоился за тебя и просил меня позвонить ему, как только станут известны результаты проверки, – продолжала она, шелестя какими-то дурацкими бумажками. – Он сказал, чтобы ты сейчас зашел к нему. Вот распечатка твоего обследования, он просил принести.
Я кивнул и молча шагнул в коридор. Двое из тех, кто привел меня сюда, уже исчезли. Видимо, сэр Найджел отозвал их по прямой связи сразу после того, как узнал результаты моего обследования. Третий расстегнул наручники и тут же испарился вслед за остальными. Однако я отметил этот факт чисто рефлекторно. Мне не давала покоя мысль о таинственной девушке. Если я сейчас нахожусь в нормальном психическом состоянии, то почему тогда ребята Лысого Дьявола не нашли никаких ее следов, ни одного человека, который запомнил бы ее, ни даже отпечатков пальцев на телефоне, с которого она вызывала «Скорую помощь»? Я думал об этом, пока ноги сами несли меня в кабинет шефа, однако найти ответ так и не смог.
– Итак, ты совершенно нормален, – приветствовал меня сэр Найджел. – Очень рад это слышать. Однако девушка твоя, похоже, призрак или инопланетянка, во всяком случае мои ребята не нашли никаких ее следов. Они собрали все отпечатки пальцев, которые были найдены на трубке телефона-автомата, и проверили их по полицейским архивам. Три человека еще не идентифицированы, однако среди тех, чьи личности уже установлены, твоей девушки не найдено. С сотрудниками американского бюро, которые работали у нас, мы пока не можем связаться, так что с этой стороны также никакой информации нет. Кроме того, мы провели повторный опрос всех свидетелей, зарегистрированных в полицейском протоколе. Двое из них утверждают, что, вероятно, видели девушку, чье описание схоже с данным тобой, но никакой гарантии нет, и полагаться на их слова нельзя. Не исключено, что она находилась в этом секторе с поддельным межзональным пропуском, поэтому мы сейчас проводим дополнительную проверку всех, кто был там сегодня. Работа эта, как ты сам понимаешь, огромная, и положительные результаты с этой стороны будут не скоро.
– Ясненько, – сказал я, – а что еще?
– Установлено, что ты не сумасшедший, и я убедил Мартинелли не заносить замечания о нарушении тобой правил организации в твое личное дело, указав на двадцать лет безупречной службы в нашем бюро.
– Большое спасибо, сэр.
– Ну ладно, хватит болтать. Тебе надо отдохнуть после трудного дела и набраться сил, – сказал сэр Найджел и посмотрел в окно. – Медики грозятся новой волной, так что нам всем скоро придется выкладываться на все сто процентов, и я хочу, чтоб к этому времени ты окончательно пришел в норму. Все, можешь идти, я тебя больше не задерживаю.
– Да, сэр. Еще раз большое спасибо за все и до свидания, – сказал я и направился к выходу.
– Сколько раз можно просить тебя не называть меня сэр! – грозно взревел мне вслед Лысый Дьявол. Он терпеть не мог аристократию вообще и свой титул в частности, а также пустые формальности и людей, которые без них жить не могут. А более всего мой шеф ненавидел, когда его так напыщенно называл кто-нибудь из тех, с кем он начинал работать в бюро. От молодых сотрудников или чужаков он еще мог такое стерпеть, но не от меня или, скажем, Биллингема.
– Что я могу еще сказать? – сказал я и сделал небольшую паузу, с легкой улыбкой глядя на него, грозно нависшего над столом. На мгновение мне вспомнилось, как он смотрел на меня тогда в баре, и на лбу мгновенно выступил холодный пот, а ноги стали ватными. Словно я снова стоял там и смотрел на него. Сейчас он шутил, а тогда. – Тогда он был действительно готов приказать уничтожить меня. С трудом взяв себя в руки, я тихо сказал: – Только до свидания, Найдж.
- Предыдущая
- 8/79
- Следующая
