Волк среди теней - Геммел Дэвид - Страница 37

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая

— Откуда вы знаете мое имя?

— Руфь связалась со мной и попросила найти вас.

— Вы вооружены?

— Нет. То есть в вашем смысле слова.

— Если вы пришли с миром, прошу у вас прощения, — сказал Шэнноу. — Но на нас охотятся, и я не могу рисковать. Бетик, обыщи его.

Исчадие, опасливо подойдя к незнакомцу, провел ладонями по серой тунике и черным гетрам.

— Оружия на нем нет, — сообщил он, и Шэнноу убрал пистолет в кобуру.

— Я проверю, что там снаружи, — сказал Бетик.

— Если все тихо, собери хвороста для костра, ?попросил Шэнноу, жестом приглашая незнакомца сесть.

Чернокожий потянулся и сказал с улыбкой:

— Вы осторожны, мистер Шэнноу. Мне это нравится, так как свидетельствует об уме, а он как будто порядочная редкость в этом нашем новом мире.

— Почему Руфь связалась с вами? — спросил Шэнноу, пропуская его слова мимо ушей.

— Мы знакомы немало лет. У нас есть расхождения в теологических вопросах, но в основном мы преследуем одни цели.

— А именно?

— Восстановление справедливого общества, цивилизации, мистер Шэнноу, чтобы все люди могли жить в гармонии и любви, не опасаясь разбойников или исчадий Ада.

— А это возможно?

— Разумеется, нет, но мы должны стремиться к этому.

— Как вас зовут?

— Сэмюель Арчер.

Вернулся Бетик с охапкой хвороста, ворча, что ему пришлось уехать из города, чтобы набрать его. Когда огонь затрещал, разгораясь, Шэнноу спросил чернокожего про статую.

— Я изучаю этот город лет восемнадцать, — сказал Арчер. — Сохранилось немало замечательных записей на золотой фольге. Перевод занял четыре года. Насколько можно понять, старец этот, Пасиад, был дядей царя и астрономом, то есть изучал звезды, и благодаря его трудам люди знали точно, когда надо начинать сеять, чтобы получить наилучший урожай. Кроме того, он открыл неустойчивость Земли, хотя и не понял страшного значения, которое это имело для его мира.

— Он дожил до его конца?

— Понятия не имею. В прочитанном мной его смерть не упоминается.

— А когда погиб город? — спросил Бетик.

— Около восьми тысяч лет назад.

— Так, значит, примерно семь с половиной тысяч лет здесь и правда был океан?

— Да, Бетик. Мир значительно изменился.

— А что это был за город?

— Насколько мне удалось установить, он назывался Балакрис. Один из предположительно тридцати больших городов страны, носившей название Атлантида.

Бетик заснул задолго до полуночи, а Шэнноу с Арчером прогуливались по окаймленным статуями улицам Балакриса.

— Я часто бываю здесь, — сказал Арчер. — В мертвых городах царит такой неизмеримый покой! И часто в моих прогулках ко мне присоединяются призраки былых времен. — Он взглянул на Шэнноу и весело усмехнулся. — Я кажусь вам сумасшедшим?

Шэнноу пожал плечами.

— Я ни разу не видел ни единого призрака, мистер Арчер, но у меня нет оснований сомневаться в том, что они существуют. Вы с ними разговаривали?

— Пытался, когда увидел их в первый раз, но они меня не видят. И я не верю, что это действительно духи. Они лишь образы, вроде того, что вы с Бетиком наблюдали сегодня днем. Это край магии, мистер Шэнноу. Пойдемте, я покажу вам.

Арчер повел его вверх по извилистой тропе, а потом вниз в круглую впадину, где вокруг плоского камня?алтаря кольцом высились монолиты. Каждый имел основание шесть футов в квадрате и был отполирован, будто черное дерево.

— Море шлифовало их тысячи лет. Кое?где можно различить следы высеченных надписей, — сказал Арчер, входя в кольцо и останавливаясь у алтаря. ?Вот посмотрите, — добавил он, вынимая из кармана камень Даниила величиной с ноготь большого пальца.

И тут же всюду вокруг Шэнноу увидел прозрачные светящиеся фигуры. Женщины в шелковых длинных туниках кружились и извивались в танце, а мужчины в разноцветных одеждах сгрудились между монолитами, глядя на них.

— И теперь на это, — сказал Арчер, прикрывая камень ладонью.

Танцующие исчезли. Он чуть?чуть сдвинул камень и снял ладонь. У алтаря возникли трое мальчиков: они сидели на земле и играли в бабки, не замечая посторонних. Шэнноу опустился на колени рядом с ними и протянул руку, но она пронизала их насквозь, и они исчезли. Арчер убрал камешек в карман.

— Интересно, не правда ли?

— Необычайно, — ответил Шэнноу. — У вас есть объяснение?

— Предположение. Я к этому времени перевел около двух тысяч слов языка ролиндов, иными словами, атлантов. Они называли себя «Ролинд», в довольно вольном переводе «Народ Небес». Сам я предпочитаю «Люди сказок». — Арчер сел на алтарь. — Вы голодны, мистер Шэнноу?

— Немного.

— Если бы вы могли выбрать какое?нибудь немыслимое здесь блюдо, что вы предпочли бы?

— Пышный медовый пирог. А почему вы спросили?

— Спросил, потому что я фокусник.

Арчер встал, перешел с каменной плиты на траву и, нагнувшись, поднял обломок величиной с кулак. Вынул из кармана Камень Даниила, приложил к обломку и протянул Шэнноу медовый пирог.

— Он настоящий?

— Попробуйте его.

— Но тут ведь что?то не то, правда?

— Попробуйте, мистер Шэнноу.

Шэнноу откусил кусок. Пирог был мягкий и полный меда внутри.

— Каким образом? Объясните мне, как?

Арчер вернулся к алтарю.

— Люди Сказок обладали источником энергии, не похожей ни на какие другие. Не знаю, как они его открыли, а может быть, и сотворили, но Камни были тайной культуры атлантов, и с их помощью они могли создать все, что способно нарисовать воображение. Когда вы были ребенком, мистер Шэнноу, ваша мать рассказывала вам сказки про волшебные мечи, крылатых коней, колдунов?

— Нет, но с тех пор мне доводилось их слышать.

— Ну, так Атлантида — место, где зародились все сказки. Во дворце я нашел реестр подарков, которые преподнесли царю на сто восемьдесят пятый день его рождения. В связи с каждым подарком упоминались Сипстрасси — Камни. В рукоятки мечей были вделаны Сипстрасси, в короне центральным был Камень, как символ мудрости, Камень в панцире над сердцем — как символ непобедимости. Вся их общественная система опиралась на магию, на камни, которые исцеляли, кормили, придавали сил. Сто восемьдесят пять лет, и он все еще носил панцири! Только подумайте, Шэнноу!

— Но они не уцелели, несмотря на магию.

— Я в этом не уверен, но это разговор для другого дня. Ляжем?ка спать!

— Я не устал. А вы ложитесь. Мне нужно поразмыслить.

— О Иерусалиме, мистер Шэнноу?

— Вижу, Руфь правда говорила с вами обо мне.

— А вы сомневались в моих словах?

— И продолжаю, мистер Арчер. Но я не из тех, кто склонен к поспешным выводам.

— Из?за того, что я черный?

— Признаюсь, это немножко воздействует на меня.

— Нас разделяет всего лишь пигментация кожи, мистер Шэнноу. Но можно отослать вас к вашей же собственной Библии? «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива». Он писал о царице Савской, царице страны в Африке, где, без сомнения, родились мои предки.

— Я вернусь с вами, — сказал Шэнноу.

На вершине холма он обернулся и посмотрел на кольцо черных камней, вспоминая слова Каритаса. Кровь и смерть кормили их. В центре кольца виднелся алтарь — как зрачок в темном глазу.

— Руфь хорошо отзывалась о вас, — сказал Арчер, и Шэнноу отвел глаза от алтаря.

— Она необычная женщина. Она показала мне мою жизнь, хотя тогда я этого не понял.

— Как так?

— Она сотворила вокруг меня библиотеку и дала мне один лишь час, чтобы найти Истину. Это было невозможно, как невозможна и моя жизнь. Истина повсюду вокруг меня, но я не знаю, куда смотреть, а времени на поиски так мало!

— Но это же само по себе открытие, — заметил Арчер. — Объясните мне, почему вы решили искать Иерусалим?

— Это акт веры, мистер Арчер — не более и не менее. Никаких премудрых философских причин. Я живу по Библии, а это возможно, лишь веря. Неколебимо веря. Поиски Иерусалима — мой способ побеждать сомнения.

— В погоне за Граалем, — негромко сказал Арчер.

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая