Моя жизнь после смерти - Уилсон Роберт Антон - Страница 10

Год за годом, в разных местах - в Ирландии. В Германии, в Корнуолле, в Швейцарии, на центральном побережье Калифорнии, - я часто ловил себя на мысли. Вот было бы здорово, если бы ко мне сюда приехал Боб и увидел всю эту красоту. У меня до сих пор иногда возникает такая мысль, и каждый раз я с горечью осознаю, что он уже никогда ко мне не приедет. Никогда.

Шекспир написал пятистопным ямбом самую выразительную строку на английском языке. Она состояла из одного слова, повторенного пятикратно: "Никогда, никогда, никогда, никогда, никогда". Невыразимую боль, скрытую в этой строке, я смог впервые почувствовать только тогда, когда умерла моя дочь Люна. И вот сейчас я ощущал эту боль снова.

Все птицы улетели. Внутренний дворик опустел. Опустел? Я снова посмотрел в окно и заново почувствовал страстную пульсацию жизни в каждом растении, дионисиевский экстаз опьянения миллионов спаривающихся клеток. Мне вспомнилась строка из Дилана Томаса, хотя я не помнил ее дословно: "Сила, которая пробуждает цветок пускать зеленый росток, движет моим кое-чем, кое-чем". Я усмехнулся, вспомнив остроту Ши. Как-то в одном из писем я написал Бобу: "На мой взгляд, ты слишком уж тверд".

"Мне приятно, что ты так считаешь, - написал он в ответном письме. Многие женщины делали мне такой же комплимент".

Глава пятая. Жизнь в выдуманном мире

В которой автор попадает в ловушку

собственной эстетической вселенной

В нашей Работе нужна абсолютная точность деталей.

Без нее все остальное - просто шарлатанство.

"Магический христианин"

И не называй меня Ширли.

"Самолет!"

Смерть Боба Ши запустила очередные гонки на информационной суперавтостраде.

Компьютерные сети, факсы и телефоны вскоре поведали ничего не подозревающей публике. Что смерть Ши, как и моя "смерть" - не более чем "мистификация". Кое-кто даже утверждал, что мы с Бобом сами распускаем эти слухи ради собственной рекламы. Некоторые люди допускали, что Ши все-таки умер, а я жив, или же наоборот, что умер я. А Ши остался в живых. Казалось, никто не может поверить в простую и страшную истину: некролог о моей смерти - это "липа", а вот Ши действительно умер.

Естественно, я понимал всю анекдотичность такой ситуации, но мне было слишком больно, чтобы сполна насладиться этой шуткой.

И все же я испытывал необъяснимое сочувствие к типу (или типам) из Кембриджа, запустившим первоначальную "утку" с утверждением, что один из авторов "Иллюминатуса!" умер. Ведь теперь им, как и мне, придется свыкнуться с мыслью, что один из авторов действительно умер, но не тот, кого они называли. Представляю, какую растерянность, вину и, возможно, даже суеверный страх они сейчас чувствуют. А вот не играйте с масками реальности, пока не научились обращаться с реальностью масок.

Апрель пришел на смену марту, и споры поутихли - или мне так показалось. Опровержения сведений о моей смерти со стороны людей, которые слышали, как "я" (или Виртуальный Я) выступаю с лекциями в том или ином городе, или же разговаривали со "мной2 по телефону, начали убеждать все больше людей. Творческое горение и (или) параноидальное рвение самых деятельных хакеров угасло. Я написал несколько статей о смерти Ши в журналы, которые обратились ко мне с такой просьбой.

К началу мая я решил. Что все закончилось, если не считать боль от потери лучшего друга. Которую я буду ощущать до конца моих дней.

Затем в мое, числа двадцать второго (через три месяца после появления в он-лайне первого сфабрикованного некролога), в моем доме раздался телефонный звонок. Звонили очень милые люди, работавшие в институте гармоничного развития человека (Невада). Раньше это была Школа ложных суфьев, а с годами для краткости ее переименовали в Школу ложуфьев. Слух о моей "смерти", наконец, докатился и до них, и они решили узнать, действительно ли я отлетел на небеса.

Я ответил, что моя жизнь, или иллюзия жизни, продолжается. Должен сказать, они восприняли это нормально. По-моему, даже обрадовались.

Теперь я все больше и больше думаю о розыгрыше Менкена с ваннами и понимаю, что некоторые фантазии живут вечно.

[Г. Л. Менкен, литературный критик и вольнодумец, разыграл публику, написав в газете пространное сообщение о бурной оппозиции, которая якобы сформировалась в ответ на появление в Америке первых ванн. Он был уверен, что люди поймут эту шутку: я и сам грушу подобной уверенностью в остроумии моего читателя. Но, как ни странно, миллионы людей поверили этому сообщению. Хотя Менкен много раз объяснял, что это была всего лишь шутка, его опровержения никогда не распространялись с такой же быстротой, как запущенный им миф. Многие люди по сей день верят, что религиозные консерваторы взбунтовались, когда водопроводчики установили в Вашингтоне первую ванну].

Теперь каждые два-три месяца новые люди будут узнавать о моих "сердечных приступах" или о том, как меня отравило ЦРУ, а мне придется вновь и вновь это опровергать, пока "я" жив; но когда "я" действительно умру, многие фанаты этому не поверят и сочтут это очередным розыгрышем.

Борджес окончательно понял, что живет внутри мифа о Борджесе. Не вызывает сомнений, что Фил Дик последнее десятилетие жизни варился в мифе о Филе Дике. Мне кажется. Что теперь настала моя очередь, и я, возможно, навсегда, "поселюсь" в мифе о Роберте Антоне Уилсоне.

Как однажды заметил Уайльд, натура в такой же мере копирует искусство, в какой искусство копирует натуру. Посмотрев картины Уистлера, мы начнем видеть город в тумане по-новому, прочитав рассказы Лавкрафта о чтхульху, "глубоководных", шогготах и прочих мерзких тварях, живущих на океанском дне, мы начнем смотреть на море по-другому; прочитав роман Томаса Харриса о серийных убийцах и о том, как они втираются в доверие к разумным людям, мы не сможем относиться с прежним доверием к дружелюбного вида незнакомцам.

Глава шестая. Выходит, зебра породила игуану?

В которой мы находим новое доказательство

невозможности эволюции

Передай генералу: "Дерьмо случается".

"Капитан Рон"

А занимается ли зоология людьми?

"Марни"

Земные привычки отмирают постепенно, даже у нас, у мертвецов. К примеру, у меня до сих пор сохранилось пристрастие к партизанской онтологии, братьям Маркс и постмодернистской литературе. Поэтому прямо сейчас я собираюсь выкинуть свои обычные постмодернистские штучки. Я собираюсь подорвать вашу уверенность в том, что вы знаете, какого рода книгу держите в руках. Вспомните бедный люд, читавший в далеких двадцатых годах восемнадцатого века последний прожектерский памфлет "Скромное предложение", в котором выдвигалось самое гуманное и экономичное решение ирландских проблем: позволить англичанам съедать ирландских младенцев, избавив их от медленной и мучительной голодной смерти. Должно быть, не одно десятилетие после публикации читатели гадали, что бы могло означать подобное предложение. Наверное, они даже не исключали вероятность того, что все это опять проделки кровожадного Лемюэля Гулливера.

Ну а теперь я докажу вам ложность эволюционной теории.

У меня нет от вас секретов. Смотрите сами:

1. Животное относится только к одному таксономическому семейству.

Например, одно и тоже животное не может принадлежать к семейству кенгуру и к семейству всех ирландских владельцев пабов, не так ли? Или к семейству омаров и носорогов. Или даже к семейству сенаторов США и семейству бабуинов с закрученными кончиками хвостов, каким бы натуральным нам ни казалось последнее предположение.

2. Потомство любых двух животных тоже может принадлежать лишь к одному таксономическому семейству - родительскому семейству.

Когда спариваются лошади, у них рождаются маленькие жеребята, но никак не маленькие совята. В помете крыс мы видим крысят, но никак не птенцов. Лосось не мечет сурков. И так далее.

Даже когда происходит перекрестное оплодотворение, то есть спаривание лошади с ослом, в результате чего рождается мул, мул все равно принадлежит к тому же семейству (лошадиных), что и его родители, хотя и не к тому же виду.