Курс молодого бойца. - Петрушко Эдуард - Страница 8

• Предыдущая
• 8/9
• Следующая

Постоянное чувство голода.

Если я когда нибудь будь я буду читать эти строки, я обязан встать и съесть что вкусное. А потом есть есть все подряд.

27 – 29 июля понедельник – вторник

Подняли в пол седьмого. Тактические учения. Нехорошие предчувствия.

Нас быстро вооружили. Обвешался со всех сторон, как елка. Дали еще ящик с имитацией и пошли к автопарку. Нас уже ждал майор Калашников. Он назначил меня командиром отделения. Я так заволновался, что забыл куда надо залазить в БМП. Около часа колесили по местным болотистым дорогам. Потом уходили от налета авиации виляли по лесу, от дизеля кружится голова. Я отдавал каки – то непонятные команды отделению, получил четверку и наконец то передал, эту должность другому.

Отрабатывали отделение в наступлении. Слепни просто глумились над нами. Я их штук 100 шлепнул. Разворачивались и сворачивались, в ходе атаки за техникой. Стертая нога нога мучала и неприятно пульсировала. Пытался скакать, как раненый кузнечик, на одной ноге.

Далее наш взвод превратился в головную пограничную заставу и мы петляли куда-то в лес. Дороги были, как с другой планеты – заросшие и какие – то страшные, перекрытые бревнами и деревьями. По середине леса одна из БМП увязла по самую башню. Два часа мы пытались ее вытащить. Техника бесспорно грозная но если застрянет – капец, вес под 20-ть тонн. Все извалялись в грязи, как поросята.

Приступили к обеду в поле. Обед как в ресторане "Седьмое небо" – две картошки, банка рыбы на троих. Вода кончилась не рассчитал на день. Теперь буду еще и страдать от жары.

После "плотного" обеда пошли в атаку. На всех напало какое-то звериное чувство. И мы с криками побежали на невидимого врага, стреляя холостыми в воздух. Холостые патрон с белым пластмассовой пулей, разбивалась о специальный пламегаситель. Автоматы плевались белой стружкой.

Из-за неудачных действий повторно отправили атаковать. Я бежал босиком, так как мозоль распухла и стала как слива, во всех отношения и по размеру и по цвету.

Заморосил дождь совсем не в тему. Залез в танк и решал тактическую летучку. Усталость захлестнул меня и мешала думать.

Опять шикарный ужин. Меню не менялось – сайра на троих и по картошке.

Наступила ночь, неожиданно накрыв нас плотным одеялом.

Кульминационная часть программы рытье окопов. Я откопал полторы лопатки когда полил дождь. Невероятная гадость, со стороны природы. За три минуты я был мокрый и босиком в воде. Сапоги снял , так мозоли болели до искр в глазах. Плащ палатка не помогали. Дождь разошелся – все стояли и не двигались, в не дорытых окопах, так как шевелится было противно. Мокрая одежда неприятно прилипала и холодила тело.

Изредка взводные, стреляли в воздух осветительной ракетой. Пока ракета висела в воздухе, видел 25 неподвижных столбиков, которые были моими братьями по оружию, стоящие по колено в воде и мокрые как рыба.

Резко похолодало. Начал замерзать. Дождь стал холодным. Сообразил, что надо одеть сапоги, так стоять в луже холодной воды босяком не дело.

Во время рытья окопов, нас постоянно атаковали враги. На атаки мы реагировали слабо, постреливали в воздух.

Началась газовая атака противника. Противогазы одели все, так как можно было задохнуться от имитационной вони, от которой щипали глаза и текли сопли. Шашки с имитационном газом взводные не жалели, поэтому стояли "слониками" около часа. Взводные заставляли рыть окопы в противогазах, светя фонариком в лица. Но как только офицер отходил к другому, мы тут же переставали копать и замерали как статуи.

Окоп не углублялся ни на сантиметр. На дне окопа вода. Руки стер о саперную лопатку, древо которой было мокрое и скользкое.

Пошел к костру одеть сапоги и неожиданно провалился в чей то окоп. Полный воды и грязни. Упал капитально, так что хлебнул мутной воды. Царевна – лягушка.

Оценка рытья окопов. Подойдя ко мне майор Калашников, посветил фонариком в мою "ямку", сказал, что вырыл неглубоко поставил два и заставил зарыть окоп. Жизнь не понятная штука. Особенно в армии.

Нам осталось "спать" один час. Костер был маленький. Мы облепили его, как мухи конфетку и дрожали, как больные лихорадкой. Согреться удалось не всем, не то чтобы поспать.

Построили и поступила команда в атаку. Трава была по пояс и выше. После дождя вязкая и жесткая, не хотела нас пускать на уничтожение противника. Мы мокрые не спавшие, голодные и злые, атаковали тактического противника.

Позавтракали. Картошки повара наварили много, но консервы кончились. Желудки слиплись, как у голодных волков в лютую зиму.

Загрузились в БМП и 20 минут ехали непонятно куда. Все спали. Как можно спать в таком грохоте не понятно. Я постоянно бился каской о броню техники. Курсант Максимчук разбил нос. Не боевое ранение.

Высадили и опять в атаку. Я бежал, орал и стрелял в воздух из СПШ сигнального пистолета, обозначая выстрелы с гранатомета. Со своими мозолями значительно отстал от атакующей шеренги. Все происходящее выглядело какой– то нескончаемой игрой в войну. Но игра была настолько напряженной и правдоподобной, что казалось появится настоящий противник и вступит с нами в бой.

Построили и объявили о совершении пешего марша. У меня нога распухла, готов был идти без сапог, но меня посадили в БМП и отправили на стрельбище.

Пока ждал колону пребывал в состоянии наркомана, так как жутко хотелось спать. Как там ребятам на марше…

Последний этап тактических учений – боевая стрельба. Наше отделение посадили на БТР и увезли на стрельбы. Мне сунули две гранаты к РПГ и прицел, ничего не уточнили – стреляй куда хочешь.

Во время высадки на ходу с БТРа, Паша Колыванов взялся за горячую, как утюг выхлопную трубу. Рука у Колыванова, моментально стала как воздушный шарик.

Воздух в кустах остыл, кусал за шею, забирался в рукава. Мы шатались от усталости и не обращали внимание на холод,

Дико хромая вышел на рубеж открытия огня. Пульнул в силуэт танка из ДСП. РПГ ухнул, пригладив траву за мной. Учебная граната пролетела рядом с мишенью. Пройдя 50-ть метров приготовился ко второму выстрелу. Прицел запотел от росы, и тумана. Протереть нечем, так как сами все мокрые. С колена не выстрелишь – высокая трава. Бахнул стоя. Мимо… Залет жуткий, так отделение, в случае двух промахов гранатометчика, получает двойку по боевым стрельбам. Но все были такие усталые, что мне даже никто, ничего не сказал.

Вот и все. Поели, помылись и в 10.00 легли спать.

Пробуждение в 14.00 было ужасно. Я минут пять не мог понять, где я, что я. Вспомнил ужаснулся и пришел в себя.

До нас дошла неприятная новость –

• Предыдущая
• 8/9
• Следующая