Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра - Страница 31
- Предыдущая
- 31/76
- Следующая
- Вы знали? – подняв на монарха пылающий отрешённой яростью взгляд, выдохнула Оливия.
- Что ваш кузен убил беременную жену Кассэля? – холодно и сухо поинтересовался Магрид, отстраненно разглядывая ногти на своих пальцах.
- Это неправда! – вспыхнула как лучина Оливия. - Роан не мог этого сделать! Это чудовищная несправедливость и ошибка.
- Ну что вы, моя дорогая, это, скорее, чудовищный и неоспоримый факт, - перестал изображать столб царь, с подчёркнутым вниманием посмотрев на охотницу.
- Фактом остается то, что ваш любимый маршал сжег Райверенвелль и вырезал всех его обитателей, - звонкий, обвинительный голос Оливии птицей взмыл вверх, эхом прошелестев под высокими сводами аквамаринового потолка.
Монарх медленно склонил голову на бок, хищно сузив глаза.
- Знаете ли вы, что ваш муж прямиком из Райверенвелля приехал в Азаандар и сдался в руки правосудия?
- У вас, видимо, очень избирательное правосудие, раз он до сих пор на свободе, - раздраженно заметила Ли.
Магрид снисходительно улыбнулся, иронично вздёрнув широкую бровь.
- Он просидел в Чертоге Приговоренных чуть больше недели, пока шло расследование. Хотите знать, в чём чистосердечно повинился герцог и за что готов был понести наказание?
- Мне кажется, это очевидно, - выпрямилась Оливия, надменно искривив губы. - Гора трупов и сгоревший замок говорили красноречивее любых слов.
- Вы думаете? – усмехнулся венценосец, загадочно сверкнув глазами. – Красноречивее всего говорят свидетели произошедшего, а вернее, их воспоминания.
- Какие свидетели? – недовольно нахмурилась Ли.
- Я лично допрашивал всех свидетелей той трагедии, после того как Касс устроил расправу. Впрочем, и его я тоже допрашивал. Ваш супруг добровольно позволил мне порыться в его голове, что мы, нелюди, делаем крайне неохотно и редко, - Магрид высоко вскинул бровь, а затем словно отмахиваясь от вышесказанного, произнес: - Ладно, не будем лукавить, мы никогда этого не делаем. Очень опасно пускать в свой разум кого-то столь же опасного, как и ты. Слишком велик соблазн заглянуть в самые потаённые уголки. А там так много интересного... Так вот, - изящно взмахнул рукой, унизанной перстнями, венценосец, - ваш муж, явившись ко мне, признал себя виновным в нанесённом вам, шейна Оливия, непоправимом ущербе и причастности к вашему самоубийству.
Оливия потрясенно раскрыла глаза, взирая на величаво возвышавшегося перед ней венценосца.
- Я не верю вам, - сипло выдохнула она.
- Вам нужны доказательства? – неуловимо подался вперед царь. – Я вам их предоставлю. И наш разговор с вашим супругом, и то, что я увидел в его голове, и то, что я увидел в головах его людей, и в головах тех, кому удалось выжить... Хочешь, покажу, как твой любимый Роан убивал жену Кассэля? - Магрид схватил Оливию за голову и глаза царя вспыхнули алым. Перед внутренним взором девушки поплыли образы столь омерзительно-жуткие, что сердце застряло где-то в районе горла вместе с содержимым желудка.
- Нет, пожалуйста. Не надо, - Ли упала на колени, придавленная болью и ужасом от увиденного. – Не надо, прошу вас! Довольно!
- Каждый раз, роясь в головах людей твоего жениха, Касс видел одну и ту же картинку: как твой любимый Роан насиловал и убивал его беременную жену, - безжалостно резал Оливию словами Магрид. - Как думаешь, что чувствует любящий муж и отец, раз за разом переживая этот кошмар? Я бы сошел с ума, - грозно рыкнул царь, нависнув над ней. - И я бы убил их. Всех! И наплевать, что бы со мной после этого сделали.
- Нет! - глотая слезы, затрясла головой Ли. – Нет!! Нет!!! Пожалуйста. Не надо!
- Не надо?! – звучно прогудел венценосец. – Надо! Ваш муж, герцогиня, справедливо убил всех причастных к смерти своей семьи - целенаправленно отлавливал их, рылся в их мозгах, и резал, как свиней. Остальное население выгнал на улицу, а замок поджёг. Они, конечно, остались без хозяина и крова, но особо мне не жаловались - видимо, посчитали, что жизнь дороже. Вы - единственная безвинно пострадавшая во всей этой истории, за что, собственно, и можно было привлечь герцога к ответственности, но... - царь горделиво вскинул голову, выдержав долгую многозначительную паузу, - поскольку тело ваше было не найдено, и ни вы, ни кто-либо из ваших родственников не обратились ко мне с жалобой и требованием покарать обидчика, мне не в чем было обвинить своего маршала. А теперь он исправил допущенную по отношению к вам несправедливость, женившись. Ущерб возмещён, и я снова не вижу причин, чтобы его наказывать. Более того, полагаю, ваша сторона, герцогиня, в результате оказалась в более выгодном положении. Вы и мечтать не могли о такой достойной партии.
Ли подняла на царя ошеломленный, затопленный слезами взгляд, не веря тому, что он это сказал именно ей.
- Не надо на меня так смотреть, дорогая! Я лишён налета бесполезного романтизма и глупой инфантильности. Я прагматик до мозга костей. И мой рациональный ум говорит мне о том, что вы получили богатого, влиятельного и не дурного собой супруга. А вот что получил в итоге он? Плохо воспитанную, нищую шейну, к тому же не желающую исполнять свой прямой долг.
- Не вам мне говорить о долге, - срывающимся голосом возразила Ли. – Если все так... - тяжело задышала девушка. - Ваш маршал завоевал вам половину империи, а вы отняли у него святое - землю с могилой его семьи. Это подло! Долг чести вернуть ему...
- Долг чести? – вкрадчиво прогудел Магрид, перебив ее. – Тогда, думаю, будет справедливо, если я отдам Кассэлю свой долг только тогда, когда вы вернете ему свой, шейна Оливия.
- Я ему ничего не должна.
- Ты – нет. Твоя семья – да. Твой кузен, он же жених, убил его жену и ребенка, лишив семьи и надежды получить наследника. А поскольку ты последняя в проклятом роду Райверен - тебе и отвечать! Верни Кассу то, что вы у него отняли, и будем считать, что ты отплатила долг чести.
- Чего вы хотите от меня? – трясясь от негодования и ярости, прошептала Ли.
- Мне нужен наследник, и так уж получилось, что только ваш с Кассэлем ребёнок может меня устроить. Что вас так удивляет, моя милая? – заметив, как побледнела Оливия, повел плечом Магрид. - Раве не долг жены укрепить и продолжить род мужа, подарив ему детей?
Оливии нечего было возразить царю. Ей и себе самой нечего было сказать. Привычная картина построенного ею мира рассыпалась у неё на глазах, и твердая
- Предыдущая
- 31/76
- Следующая
